Людмила Астахова - Рассказы

До столицы я доехала за четыре дня в полном комфорте, не отказывая себе в удовольствии поболтать с попутчиками. Вернее с попутчицами.

Прихожу во дворец и застаю маменьку в слезах. Да таких горючих, словно беда какая приключилась. Я уж было решила — Ланселот ей изменил. К счастью, я ошиблась. Отличился мой единоутробный братишка осьмнадцати невинных годов. Славный он мальчонка, не капризный и воспитанный. Если б не принцем был, то я б его на лето к нам забирала. Чем в душной столице пыль из-под карет глотать, лучше пусть бы в деревенской грязи возился. Как любил говаривать Шлёп — мой первый супружник-орк: "Больше грязи — ширше морда!".

— Что случилось-то? — спросила я маму.

— Артур влюбился! — воскликнула она и залилась слезами пуще прежнего.

— В кого? — подозрительно и осторожно поинтересовалась я.

Нынче такие времена пошли, что может быть всё.

— В какую-то вертихвостку!

Уф! У меня аж от сердца отлегло. А то ведь мог и в парня. Сейчас это сплошь и рядом.

— Ну и что? Артуру скоро восемнадцать, все, что надо у него отросло, самое время влюбиться.

— А вдруг проходимка какая-нибудь?

— Погоди! Разве тайной службе его величества еще не известна вся подноготная девицы и всей её родни до десятого колена?

— Не-е-е-ет! — ревела белугой мамочка.

— Опаньки! — только и смогла сказать я. — А ну-ка хватит ныть, расскажи, что тут у вас приключилось, — и с удобством устроилась в кресле, приготовившись слушать

А дело было так. Не так давно проходило во дворце большое мероприятие — Весенний Бал Невест. Кто не знает — это такие дурацкие танцульки, на которые все мамаши королевства приводят своих дочурок, чтоб те трясли сиськами и попками перед наследником престола в надежде произвести на принца достаточное для женитьбы впечатление. Казалось бы, дело благое — пусть мальчик порезвится. Жалко что ли? В разгар веселья явилась некая таинственная незнакомка с провокационной глубиной декольте и взяла бедняжку Артура в оборот. Чего уж она ему там показывала под цветущими яблоньками — неведомо (хотя я догадываюсь, конечно), но когда ровно в полночь прелестница вдруг встрепенулась дикой лебедью и сбежала, то юный принц сразу же впал в истерику. И пребывает в оной по сей день, то бишь ровным счетом уже вторую неделю. Кушать отказывается, разговаривать тоже, лишь поливает слезами туфельку своей пассии и травит тем самым душу своим любящим родителям. Эгоистище!

— Ай да девица! Дала, значит, только пощупать, а потом сбежала, — искренне восхитилась я дальновидностью современной молодежи.

— Ки, ну как ты можешь так говорить? Какая ты грубая! — обиделась маменька, поджимая губки. — Я уверена, что эта негодяйка таки соблазнила Артурчика. Она мне сразу не понравилась!

— Соблазнила бы — он бы не страдал, — уверенно заявила я. — Разве мы не знаем, чего в восемнадцатилетним юнцам нужно?

— Ки!!! Прекрати!

— Молчу, молчу! Наш Артурчик не такой! Он чистый и непорочный юноша, — похабно скалясь, согласилась я. — Сколько я таких повидала на своем веку, и все чистые и беспорочные, чисто голуби, ага!

Ох уж мне эти мамочки с их сыночками-лапушками, на которых точат когти юные стервы. Знаем, знаем! Сама такая в глазах всех свекровей. Сейчас, небось, мадам Каллиюгга вычитывает бедному Лииниарру за факт моего существования, да в таких выражениях, что с языка на ковер капает кипящая желчь.

— Так ведь есть проверенный народный способ — объявить по всему королевству, что та из девиц, которой туфля придется впору и есть нареченная невеста принца.

— Не глупей тебя! — разозлилась мама. — Уже предлагали — отказывается, засра…

Тогда точно что-то нечисто! Я клятвенно заверила мать и нашу добрую королеву в одном лице, что разберусь и чем смогу, тем помогу, и отправилась к Артуру.

Братик мой вымахал под самый потолок. 6 футов росту и в плечах шире, чем Взад Кувалда, Доринов братец. Чуток совсем осталось до настоящего дракона.

— Привет, братишка!

Пообнимались мы знатно, вернее сказать, это он меня от пола оторвал, чуть шею не свернул и слегка придушил в медвежьих объятьях.

— Пришла меня уму-разуму учить? — подозрительно спросил Артурчик.

— Ни фига подобного. Пришла узнать, чем я могу тебе помочь — это раз, и хочешь ли ты к нам с Лииниарром в гости будущим летом — это два. Лиин давно собирается в Синие горы на василисков охотиться. Помнится, тебе тоже хотелось.

Затуманенный любовью взор принца прояснился вмиг. Мальчишечьи забавы — известное дело, поважнее соплей будут.

— Хочу! Хочу! Хочу!

— Тогда колись, что там за туфелька, и отчего такие страсти-мордасти?

В общем… зря боялась маменька — никто никого не соблазнял. Видимо, это наши драконьи фамильные гены. Артур нашел себе не просто зазнобу, а настоящую боевую подругу. Такую же романтичную, восторженную и волевую натуру, жаждущую славы подвигов и приключений, не меньше, чем сам принц. А кто в 18 лет не жаждал? О! То-то же!

А когда он мне туфельку показал, я все поняла окончательно. Народное средство с примеркой точно не подходило. Если уж начинать примерять, то с дворцовых стражников. Туфелька оказалась бы велика даже на тетю Сонью — мою соседку тролльшу. Крупненькую себе девушку нашел Артур — настоящую богатырку. А сбежала она потому, что посчитала невинный поцелуйчик в щечку — предательством высоких идеалов. Сначала подвиги, а свадебка с брачной ночью потом.

А я ругаю нынешнюю молодежь! Нет! У этой Синдиреллы-богатырки в роду точно драконы были!

Рассказывать о том, как я мирила влюбленных не так интересно, как может показаться. В итоге пришлось наобещать с три короба. И охоту на василисков, и экскурсию в Гномье царство, и по шеям надавать очередному Черному Властелину. Ну, чего ради любимого братишки не сделаешь, верно?

Вернулась домой я только через месяц, вдоволь навалявшись на пуховых перинах, обленившись в край и соскучившись по любимому мужу. Когда Лииниарр стал являться ко мне во сне, печально при том вздыхать и трепетать своими длинными ресницами, я не выдержала. Расцеловалась с мамочкой, получила легкие увечья в объятиях братишки и его нареченной, ручкой помахала и отбыла на постоянное место жительство.

Вечереет, иду я от почтовой станции и не узнаю наш паршивый городишко. Все встречные поперечные чуть ли не в ножки кланяются, цветут счастливыми улыбками, как будто и вправду счастливы меня видеть. Честное слово, я подумала, что трактир мой лежит в руинах, а рядышком зарастает крапивой могилка Лииниарра.

Гляжу — на месте наше семейное гнездышко. На негнущихся ногах захожу внутрь и вижу, как постоянные клиенты чинно попивают пиво, словно не в питейном заведении собрались, а на заседании Светлого Эльфийского Совета для обсуждения бюджета на следующий год. Все скатерти белее снега, пол вымыт и до блеску натерт, прислуга шустро бегает с подносами, а мой абсолютно трезвый муж восседает за барной стойкой с таким зверским выражением на лице, что поневоле припоминаются все страшные рассказы о жестоких темных эльфах — прирожденных убийцах, и точит здоровенный тесак.