Альфред Бестер - Продается планета (сборник)

Он отлично мог представить, что случилось: Меткалф увидел, как роллы влезают в корабль, и бросился к ним, крича, стреляя на ходу, и в этот момент корабль стартовал, а свисающий с него канат крепко обвился вокруг ноги гангстера. Дойл достиг леса и побежал дальше вниз по склону, спотыкаясь о корни, падая и снова поднимаясь. И бежал, пока не ударился головой о дерево так, что искры посыпались из глаз.

Он сел на землю и ощупал лоб, убежденный, что проломил голову. Слезы у него лились и стекали по щекам. Но лоб не был проломлен, и крови не было, хотя нос заметно распух. Потом он поднялся и медленно пошел дальше, на ощупь выбирая путь, потому что хоть луна и взошла, под деревьями было совершенно темно.

Наконец Дойл добрался до сухого русла ручья и пошел вдоль него. Он заспешил, вспомнив, что Мейбл ждет его в машине. Она, верно, разозлилась, подумал он. Ведь он обещал вернуться до темноты.

Он споткнулся о клубок переплетенных ветвей, оставшийся в овраге. Провел рукой по его почти полированной поверхности и постарался представить, что случилось здесь несколько лет назад.

Космический корабль, падающий на землю, вышедший из-под контроля. А Меткалф оказался неподалеку…

Черт знает что бывает в наши дни, подумал Дойл.

Если бы им встретился не Меткалф, а кто-то другой, кто думает не только о долларах, теперь по всей земле могли бы расти рядами деревья и кусты, дающие человечеству все, о чем оно мечтает, — средства от всех болезней, настоящие средства от бедности и страха. И может быть, многое другое, о чем мы еще и не догадываемся. Но теперь они улетели в корабле, построенном двумя не поверившими Меткалфу роллами.

Он продолжал путь, думая о том, что надежды человечества так и не сбылись, разрушенные жадностью и злобой. Теперь они улетели. “Постойте минутку, не все улетели! Ведь один ролла лежит в багажнике”.

Он прибавил шагу.

“Что же теперь делать? — размышлял он. — Направиться прямо в Вашингтон? Или в ФБР?”

Что бы ни случилось, оставшийся ролла должен попасть в хорошие руки. И так уж слишком много времени потеряно. Если ролла встретится с учеными или свяжется с правительством, он сможет еще многое сделать.

Он начал волноваться. Он вспомнил, как ролла стучал по багажнику.

А что, если он задохнется? А вдруг он хотел сказать что-то важное?

Он бежал по сухому руслу, скользя по гальке, спотыкаясь о валуны. Москиты летели за ним густой тучей, но он так спешил, что не замечал укусов.

Там, наверху, банда Меткалфа обирает деревья, срывая миллионы долларов, подумал он. Теперь их игра кончена, и они об этом знают. Им ничего не остается, как оборвать деревья и исчезнуть как можно быстрее.

Возможно, денежным деревьям для выращивания денег нужно, чтобы роллы непрерывно наблюдали за ними.

На машину он наткнулся внезапно, обошел ее в почти полной темноте и постучал в окно. Внутри взвизгнула Мейбл.

— Все в порядке! — крикнул Дойл. — Я вернулся.

— Все в порядке, Чак? — спросила она.

— Да, — промычал он.

— Я так рада, — сказала она облегченно. — Хорошо, что все в порядке. А то ролла убежал.

— Убежал? Ради бога, Мейбл…

— Не злись, Чак. Он все стучал и стучал. И мне стало его жалко. Так что я открыла багажник и выпустила его.

— Итак, он убежал, — сказал Дойл. — Но, может быть, он где-нибудь по соседству прячется в темноте…

— Нет, — вздохнула Мейбл. — Он побежал по оврагу. Было уже темно, но я бросилась вслед за ним. Я звала его, понимала, что мне его не догнать. Мне жалко, что он убежал. Я повязала ему на шею желтую ленточку, и он стал такой миленький.

— Еще бы! — сказал Дойл.

Он думал о ролле, летящем в пространстве. Тот направляется к далекому солнцу, увозя с собой величайшие надежды человечества, а на шее у него желтая ленточка.

— Возраст в момент смерти? — спросил Михаил, который работал здесь архангелом. — Пятьдесят два. Верно?

— Верно, — устало подтвердил Александр Арлингтон.

Ему казалось, что с момента прибытия он занимался только тем, что отвечал на вопросы.

— Непосредственная причина смерти? — продолжал архангел.

— Сердечный приступ. То есть я думаю, что сердечный приступ, — ответил Александр.

— Хм, — произнес архангел в явном смущении. — Ну, ладно, последний бланк. “Дополнительные данные (если таковые имеются)”. Здесь сказано: “Сделайте отметку против нужного пункта”. И далее перечисляется: “Самопожертвование”, “Беззаветная храбрость”, “Глупость”, “Убийство” и т. д. Так вот, здесь имеется отметка против пункта “Убийство”.

Александр выпрямился.

— Убийство?

— Да, — подтвердил Михаил. — Именно таковы сведения, имеющиеся в моем учетном листке. Поправьте меня, если я ошибаюсь. Вы ведь были убиты, не так ли, мистер Арлингтон?

— Ну, я так не считаю… Я…

— Вы хотите сказать, — добродушно прервал его Михаил, — что не знаете о том, что вас убили?

— Да что вы! Это просто немыслимо!

Михаил вздохнул.

— Конечно, такое иногда случается. Впрочем, большинство людей знают о том, что их убили. Естественно, они не знают этого до последней минуты, но в конечном итоге они обычно узнают об этом. Надо же, я никак не могу научиться сообщать эту новость более деликатно.

— Не могу поверить! — несколько раз повторил Александр.

— Мне очень жаль, что вы так остро восприняли мое сообщение, мистер Арлингтон. Но вы ведь должны понимать, здесь это не имеет большого значения.

— Я находился в своем кабинете. По-моему, я заснул. Кажется, меня пробудило ощущение резкой боли… в груди… У меня не было времени осмыслить все это.

— Здесь есть дополнительная пометка, — сказал Михаил, сверяясь со своими записями. — Да, сердце… все верно, мистер Арлингтон. Вас убили ударом в спину… вашим собственным ножом для открывания писем.

— Ну, совсем уж злодейство какое-то! — воскликнул Александр. — Действительно, я открывал письма настоящим кинжалом, с ручкой из слоновой кости… А кто это сделал?

— Прошу прощения — кто сделал — что?

— Кто убил меня?

— Ну, этого я не знаю.

— Вы не знаете! Я полагал, у вас, в этом вашем чертовом учетном листке есть вся информация!

— Это не чертов учетный листок!

— Хорошо, хорошо, какой он там ни есть. Кто убил меня?

— Мистер Арлингтон! — В голосе архангела появились металлические нотки. — Идеи мести и взаимных обвинений, как вам должно быть уже известно, здесь строго-настрого запрещены.

— Ладно, ладно. Я просто хочу знать…

— Мне неизвестно, кто убил вас, мистер Арлингтон. Да, я архангел, но я отнюдь не знаю всего. Мы обычно остаемся в неведении до тех пор, пока тот, кто совершил подобное деяние, не придет к концу своего пути. Тогда у меня на руках будет его учетный листок, и я дам вам знать.