Алесь Куламеса - Быть рядом

— Да, нравится жить в машине.

Мальчик покачал головой:

— Но ведь это неудобно. И телевизора нет.

Старик опять посмотрел в сторону, дрожащими пальцами достал папиросу, торопливо закурил. Выдохнув дым, ответил:

— Моя «Волжанка» — лучшая квартира в мире. Поэтому — конечно! — мне очень нравится здесь жить.

Ребёнок внимательно посмотрел на автомобиль, покрутил головой и сказал:

— Я вам не верю.

Старик вспыхнул, шагнул к мальчику, но тут же остановился, повернулся и запустил руки в двигатель.

— Иди отсюда, — бросил он через плечо.

Миша постоял немного и ушёл.

Вечером он зашёл на кухню, где отец читал и пил чай, и спросил:

— Папа, а почему тот старик живёт в машине?

Отец заложил книгу спичкой и посмотрел на сына. Тот терпеливо ждал. Мужчина вздохнул, посадил ребёнка на табурет перед тобой и ответил:

— Понимаешь, сынок, это… жизнь. Просто не всем везёт, и плохие люди иногда делают хорошим людям больно…

— Кто-то отобрал его квартиру? — спросил Миша напрямую.

Отец крякнул и поскрёб затылок, изумившись про себя, как же много знают современные дети из того, что знать совсем не надо. Собравшись с мыслями, ответил:

— Ну да, плохие люди отобрали его квартиру. И теперь ему приходится… Ну, сам видишь.

— А почему их не наказали?

— Потому что…. — мужчина замялся, подбирая слова — всё-таки не так уж много понимают современные дети, всего не объяснишь. — Ну, я думаю, их уже ищут и обязательно накажут.

— Хорошо, — Миша поёрзал на табурете, — пап, а можно я ещё спрошу?

— Конечно.

— А почему никто из взрослых не подходит к тому дедушке? Мы вот к своему же ходили, когда он в больнице был.

— Ох, сынок, — вздохнул мужчина, — как бы тебе ответить… Понимаешь, у взрослых жизнь не такая простая… Ну вот и получается, что до чужих людей… как бы это сказать?… Короче, чем старше человек становится, тем сложнее ему прикоснуться к чужой боли. Понимаешь?

Мальчик неуверенно кивнул.

— Ну и ладно, — махнул рукой отец, — вырастешь — поймёшь. Иди, играй.

Миша слез с табурета, но на пороге кухни остановился и повернулся:

— А ты можешь ему помочь? — слова ребёнка, казалось, били в самое сердце.

Отец отвёл глаза, потом схватился за кружку с чаем и долго пил. Миша смотрел, не отрываясь и почти не мигая. Смотрел твёрдым взрослым взглядом. Мужчина опять вздохнул и ответил:

— Конечно, сынок, я обязательно что-нибудь придумаю.

— Спасибо, папа! — мальчик подскочил и чмокнул отца в щёку. — А ты не забудешь?

— С тобой забудешь, как же, — криво улыбнулся мужчина, — всё, беги давай.

Отец Миши подошёл к «Волге». Старик лежал на заднем сидении, свернувшись калачиком и накрывшись потрёпанным пледом. На переднем пассажирском сидении валялись полбуханки хлеба и пачка «Беломора». На зеркале заднего вида висела фотография. На ней подросток лет тринадцати, улыбаясь, обнимал за плечи невысокого, но крепкого мужчину.

Мужчина долго смотрел на фото, потом вздохнул и занёс руку, чтобы постучать по стеклу. Но, увидев, что оно слегка опущено, передумал.

Он достал кошелёк, открыл его и извлёк сотенную купюру. Сунул её обратно. Достал красноватую пятихатку. Повертел её в руках, обернулся, посмотрел на окна своего дома и сунул обратно. Достал тысячную купюру. Оглянулся по сторонам — не смотрит ли кто, сложил купюру поперёк, протолкнул её в щель приоткрытого стекла и быстро пошёл прочь.

Не оборачиваясь.

— Зачем вы чините машину? — спросил Миша через несколько дней у старика.

Тот демонстративно стал копаться во внутренностях автомобиля с ещё большим усердием. Но мальчик не отступал, и старику пришлось сдаться.

Он достал папиросу и, закурив, ответил:

— Чиню, чтобы уехать отсюда. А зачем ещё чинят машины?

Но ребёнок не дал себя сбить:

— А куда Вы хотите уехать?

Старик достал сигарету и внимательно посмотрел на ребёнка. Тот выдержал взгляд и улыбнулся.

— Ну, коли не шутишь и тебе правда интересно…, — старик сделал паузу, почесал затылок и решился. — В Африку — вот куда я хочу уехать.

— Почему туда? — не унимался мальчишка.

Старик усмехнулся. По-доброму так, собирая лучики морщин возле глаз:

— Мне там понравилось, вот почему.

— А когда вы там были?

— Эх, ну что же ты такой настырный, — неожиданно засмеялся старик. — Конечно, был. Давно ещё, при Союзе. Плотины неграм строил, понимаешь?

Мишка кивнул. Глядя на серьёзное лицо мальчика, старик улыбнулся ещё шире и протянул руку, чтобы потрепать его по волосам. Но остановился — рука была грязной.

Миша в ответ подошёл чуть ближе и спросил:

— А я могу как-то помочь?

Старик замер, потом судорожно хватанул ртом воздух и выдавил:

— Помочь? Мне… Н-не знаю…

Мальчик опять кивнул:

— Если могу, то вы скажите, хорошо?

Старик медленно, очень медленно кивнул.

— До свидания, — сказал ребёнок и пошёл домой.

— Погоди, — окликнул его старик и когда мальчик обернулся, негромко сказал, — Я придумал. Ты это… приходи иногда. Поговорить.

Миша улыбнулся и кивнул. Потом подпрыгнул и побежал, шлёпая по лужам.

Старик проводил его взглядом, потёр глаза запястьем и вернулся к аккумулятору.

Так прошёл октябрь. Миша иногда приходил к старику. Ненадолго — минут на пять, больше не разрешали родители. Они всегда ругались, если видели, что сын околачивается возле автомобиля.

Миша не околачивался. Он спрашивал про Африку.

Старик улыбался и рассказывал.

— Африка, — говорил он, глубоко затягиваясь папиросой и глядя куда-то мимо мальчика, — Африка это что-то. Представляешь, там негры себе в мочки ушей специально грузики привешивают, чтобы вытягивать их до плеч и даже ниже. Спросишь почему? Хе-хе… Красота, Мишка, красота. Они такие уши красивыми считают. Ну и пусть их — у каждого народа свои правила, свои, понимаешь, представление о красоте. Вот так.

Миша слушал и улыбался. Ему нравился этот чужой дедушка.

Незаметно подкрался ноябрь. Тёплую, пусть и дождливую осень сменили почти зимние заморозки. Старик продолжал копаться под капотом «Волги», Миша продолжал изредка приходить к нему и спрашивать про Африку.

Но однажды мальчик задал другой вопрос:

— Вы так долго её чините… А почему до сих пор не починили?

Старик вздохнул, отложил гаечный ключ, повернулся к Мише, открыл рот — и ничего не ответил. Но мальчик всё понял.

Он подошёл к старику, взял за руку и, заглянув в глаза, сказал:

— Вы не волнуйтесь, я обязательно что-нибудь придумаю.

Старик промолчал и Миша ушёл.

Через два дня, задувая торт на свой день рождения, мальчик загадал желание.

— Что ты загадал, миленький? — спросила его мама.