Алексей Сергиенко - Охота на Буджума. Гении Английского сыска. Второй состав

Дальше полковник мычал, пытаясь прожевать чулок мадам Адлер. Сама, Ирен, временно забылась, чутким сном алкоголика, просыпаясь, на ухабах, исключительно для попыток спеть арию Мефистофеля. Пока что подтверждались самые худшие наши предположения — мальчишки газетчики, выкрикивали свежие новости, об отставке кабинета министров.

Купив газетку, я быстро просмотрел новости. Ехать к Майкрофту, не имело смысла — бедняга был отстранен от дел, и помещен под домашний арест. Перестановки затронули и ведомство Лейстрейда, помимо министра внутренних дел, сменился и начальник полиции Лондона.

На подъезде к опере, наш кеб остановил полицейский. Пока я, обливаясь холодным потом, придумывал логичное объяснение наличию, в нашем кебе, связанного мужика с чулком во рту, проблему решила Ирен. Подышав перегаром на полицейского, она честно сказала, что она актриса и что все мужики — козлы. Как ни странно, этих слов хватило для того, чтоб полисмен отказался от осмотра кеба и просто устало махнул рукой.

Потом, мы передали уснувшую Ирен швейцару. Начались охи, ахи. Сбежались подружки. Слишком поздно до меня дошло что попутно я разрушил имидж актрисы. Поняв, что об Ирен позаботиться, я вернулся к своим баранам.

Дальше мы поехали, отвозить Элизу домой. Я хотел подняться, и поблагодарить мистера Дулитла, за ту неоценимую помощь, которую оказала его дочь… Но меня удержал Лейстрейд, выразительно покрутив пальцем у виска. Элиза, же просто тяжело вздохнула, от моей непонятливости и выпрыгнув из кеба, бросилась домой, подпрыгивая, через пару шагов, на одной ножке.

Следующим пунктом нашего турне, был бордель. Но бордель, столь низкого уровня, что вполне мог называться притоном. Впрочем, я не очень хорошо разбираюсь, во всех этих тонкостях. Просто инспектор назвал адрес одной дыры, хорошо известной ему по работе. Впрочем, потому, как его там встречали, я сделал вывод что Лейстрейд посещал притон, исключительно во внерабочее время. Толстый притонщик, начал предлагать барышень, обещая скидку, при оптовом заказе. Я отказался. Притонщик, предложил мальчиков. Потом дрессированную козу. Конец ярмарке положил Лейстрейд, втаскивая с Бромбергом упирающего Полковника.

— Вы, бы так и сказали, что у вас с собой, после секундной паузы, сказал толстяк. Может, вам чего то из аксессуаров надо? У меня есть, чудесные плетки, и кожаный намордник.

— А кружки Эсмарха нету? сразу сориентировался Лейстрейд. Полковник что — то замычал, и заёрзал. Видишь? Он без кружки, даже говорить не может, до того её хочет — пояснил его дерганье инспектор.

— За кружкой, можно послать мальчика. Толстяк посмотрел на выставленные, на барной стойке, песочные часы. Мальчик скоро освободиться. Скажите, а чего еще купить?

— Я слышал, у вас тут беженцы, самогон гонят? Какой у них самый дешевый, продолжил Лейстрейд. У полковника, подкосились ноги. Он съехал на пол, и что-то замычал, совершенно другим тоном. Я набрался храбрости, и вытащил кляп.

— Не надо самогона. Я все вам расскажу, сказал Полковник, и обвис на наших руках.

Комната в притоне очень напоминала комнату в притоне. Впрочем, поскольку я уверен, что мои читатели, и близко не подходили к подобным местам, то постараюсь описать точнее. Небольшую комнатку, почти полностью занимала огромная кровать с продавленным матрасом и толстыми ремнями из свиной кожи по бокам. В углу, стояла кресло, с такими же ремнями на подлокотниках. Я заглянул в ванную. Фу… Слава богу. Унитаз был без ремней.

Комнату, вопреки ожиданиям, ярко освещали четыре газовых светильника. Не успели мы войти, как Бромберг завалился на диван, нянча ушибленную руку. Полковника, мы посадили в кресло, пристегнув ремнями. Я положил ему на обожженную лысину, смоченное в холодной воде полотенце.

Инспектор, тем временем вытащил из кармана фляжку, откупорил её, и сунул под нос нашему пленнику, одновременно вытаскивая полупрожованный чулок.

— Ну, что, дерябнем по маленькой? Извиняй, но pervasha не держим, так что угостись виски.

Полковник, забился в путах, стараясь отодвинуться подальше, от инспекторовой фляжки, как вампир от серебряной чарки настоя святой воды на чесноке.

— Лейстрейд перестань его мучить. Полковника, похоже, от выпивки закодировали. Его сейчас, от одного запаха вырвет. А нам, тут до утра сидеть.

Лейстрейд, сделал большой глоток, и убрал фляжку. Полковник, с облегчением вздохнул, и быстро пришел в себя.

— Вы хоть понимаете, с кем, вы связались? начал беседу нападением, Полковник.

— Прекрасно понимаем. С бандитом, и похитителем. Будущим каторжником, так сказать.

— Нет, голубчики. Вы говорите, с офицером флотской контрразведки.

— Одно, другому не помеха. Разница в том, что тебя будут судить военным трибуналом.

— Все, что я сделал, было сделано исключительно на пользу Британской Империи, и Её Величеству.

— Да…. да… И она об этом вас попросила лично.

Тут, полковник несколько замялся. Лейстрейд, ухватился, за эту заминку и принялся атаковать.

— Для, тебя, еще не все потеряно. Признавайся, кто отдал тебе преступный приказ, и тебе скидка будет. Только успеешь, до Австралии доплыть, и уже домой пора…

— Вы совершенно, меня не слушаете. Наша империя, тяжело больна.

Мы с Лейстрейдом, расхохотались. Ну, действительно. Что за нелепая мысль. Британская Лев, попирающий своими лапами большую часть земного шара, болен?

— Послушайте меня. Постарайтесь понять. Это не гадание, на кофейной гуще. У нас, есть отдел аналитического планирования. Как бы мы не считали, но по всему выходит, что наш мир, ожидают колоссальные потрясения. Грядет мировая война…

— Ну, напугал, так напугал, сказал я, вытирая глаза платком. Мировых войн, наш мир пережил больше дюжины. И каждый раз, находились паникеры, вроде тебя, кричащие о конце истории. Чем, дальше порадуешь, мистер пессимист? Как Британия падет?

— Британия не падет. Не появилось, пока еще силы, способной уничтожать наш остров.

— Ну, вот, а ты пугал…

— Падет Британская империя. К 1950 году, у Британии, не останется колоний.

— К пятидесятому году, я пять раз умру… начал Лейстрейд, и замолчал. Перспектива развала родной страны, могла порадовать только человека без мозгов и сердца. Поняв, что семена упали, на хорошо унавоженную почву, Полковник продолжил:

— Чтоб, мы не делали, какие переменные, не закладывали, колонии мы теряем.

— Но, мы же, помогаем им. Если заглянуть, в ту задницу, в которой они были до нашего прихода, легко понять что колониям нужно молиться на нашу Империю. Это мы, а никто другой, остановили эпидемии, построили им школы, и больницы, рассказали им, что такое теплый сортир, черт возьми.

— Нас, господа, туземцы, считают нас оккупантами. Толпа, не понимает, что с нашим уходом, их жизненный уровень падет ниже плинтуса. Дело в том, что эту бучу, заварят туземные царьки. Которые, сразу после нашего ухода, станут самыми большими жабами, в мелких лужах.