Сергей Бережной - Моривасэ Моногатари

— Спите спокойно, — закончил он. — И не жалейте о том, что вам не суждено лежать в Мавзолее. Настоящего Ленина там нет. И никогда не будет... Потому что Ленин — жив!

Оркестр начал «Марсельезу».

Когда церемония прощания завершилась, наставник Кодзё, самурай Цюрюпа Исидор и Ленин вернулись в ресторанчик.

— По-моему, это было... т'огательно, — сказал Ленин, вытирая кепкой слезу.

— Душещипательно, — согласился наставник Кодзё. — Но искренне. Примите мои соболезнования.

— И мои, — добавил самурай Цюрюпа Исидор.

Ленин заказал ещё один «Праздрой». Помолчали. Ильич вдруг стал посматривать в дальний угол, где в глубокой тени сидел за столиком невысокий человек в полувоенном.

— Иосиф Висса'ионович, не желаете п'исоединиться? — на весь зал сказал Ленин и поднял кружку.

Человек в углу приподнялся было, но потом снова сел и махнул здоровой рукой.

— Не хочет, — сказал Ленин тихо. — Пе'еживает. Ну да, ещё бы...

Он печально покачал головой, потом показал на несколько Лениных, неспешно удаляющихся по Ильинке от Красной площади и Мавзолея.

— Нас-то много, — пояснил он. — А он...

С улицы появился ещё один Ленин, какой-то странный — бородка у него была, кажется, из чёрных ниток, усы нарисованы, кепка глубоко натянута на растрепанные волосы, глаза загорожены тёмными очками. Оглядев зал и увидев самурая, он почему-то именно ему помахал приветственно, пошёл было к столику, за которым сидела компания, но на полдороге будто опомнился и резко довернул к стойке.

— Так это, — сказал он мэтру, стеснительно разводя руками, — тут говорят, ну, типа, нам, Лениным, прям задарма наливают?..