Сергей Бережной - Моривасэ Моногатари

После того, как во время рекламной паузы их вывели из студии, ведущий, что-то раздраженно бубня под нос, присобрал изрядно запутанные экспертами микрофонные провода, окинул хищным взглядом студию и поймал в прищур самурая Цюрюпу Исидора.

— Вот этот самый фактурный, — сообщил он в режиссерскую. — Второй сектор, пятый ряд — видите? Как включимся, берите его.

Когда включились, на всех мониторах появился подобравшийся и расправивший плечи самурай Цюрюпа Исидор.

— Вот у нас есть интересный участник, — жизнерадостно сказал ведущий. — Спуститесь к нам, пожалуйста.

Самурай Цюрюпа Исидор встал, прошел по ряду, придерживая мечи, и спустился к ведущему. Когда он вышел на ступеньки, по залу прокатились возбуждение, смех и прочая незапланированная реакция, а на всех мониторах появились ноги самурая.

— Вот это да, — сказал ведущий. — Представьтесь, пожалуйста.

— Меня зовут Цюрюпа Исидор, — сказал Цюрюпа Исидор. — Я самурай из клана Мосокава.

— Я уверен, что всех наших зрителей итересует ответ на вопрос — почему вы босой?

Хотя самурай Цюрюпа Исидор и подготовился всесторонне к ток-шоу, такого вопроса он не ожидал. Как на него следовало отвечать? Рассуждать на эту тему было бы все равно, как объяснять взрослому человеку, что скрипочка — это ящичек, на котором натянуты кишочки, а по ним водят волосиками, и они пищат... Это было бы неуважением к спрашивающему. После секунды замешательства самурай решил ответить как можно проще.

— Я оставил их у входа, — сказал он.

— У входа в студию? — удивился ведущий.

— У входа в телецентр, — пояснил самурай.

— Так вы шли по коридорам босой?!

— Да, — сказал самурай.

— И вы хотите сказать, что ваши сапоги сейчас стоят на проходной? — ошарашенно спросил ведущий.

— Не сапоги, — обиделся самурай Цюрюпа Исидор. — Я пришел в гэта.

— Так ваши гэты все еще на проходной? — никак не мог поверить ведущий. — Могу я попросить операторов сделать нам картинку с проходной?

Пару секунд, пока ему что-то объясняли из режиссерской в наушник, он так и стоял с открытым ртом.

— Ясно, — сказал он наконец. — К сожалению, по техническим причинам мы сейчас не сможем показать телезрителям ваши... вашу обувь. Но, все-таки, почему вы так поступили?

— Так принято, — терпеливо сказал самурай Цюрюпа Исидор. — При входе в помещение обувь следует оставлять у порога.

— Но это же негигиенично, — возразил ведущий. — Все прямо с улицы идут в обуви, а вы по грязному полу — босиком.

Беседа приобретала неприятный для самурая оборот. Он, конечно, мог сказать, что если бы все входящие в телецентр разувались на проходной, то пол в здании был бы несравненно чище, но тогда получалось бы, что он указывает всем присутствующим на их нечистоплотность, а позволить себе такую бестактность он не мог никак.

— Если вам нужны подробности, — сказал самурай, — я сначала в туалете вымыл ноги и лишь затем прошел в студию. Я постарался, чтобы сюда попало как можно меньше грязи из коридора. Приношу извинения, если мои действия были недостаточно тщательны.

— Охуеть, — внятно сказал ведущий и вдруг моментально посинел, побледнел и пошел красными пятнами. — Извините, уважаемые телезрители... Я таких слов... в прайм-тайм... бля... то есть, благодарю за понимание...

Тут по мониторам волной ударила реклама, которая радостно сообщила, что иногда лучше жевать, чем говорить. Самурай Цюрюпа Исидор видел, как в стеклянной будке что-то беззвучно орет режиссер. Ведущий, лицо которого с невероятной скоростью перебрало все основные цвета спектра, а глаза вообще утратили какой бы то ни было цвет, подстреленным ястребом направился к ближайшему стулу и свалился на сидение, как не слишком плотно набитый мешок слив.

Самурай Цюрюпа Исидор справедливо рассудил, что больше у него спрашивать ничего не будут, с достоинством поклонился бущующему режиссеру, парализованному ведущему, гудящим зрителям в студии — и покинул помещение.

На проходной он обнаружил, что его гэта кто-то свистнул, так что на службу самураю пришлось возвращаться босиком.

Однажды самурай Цюрюпа Исидор по дороге на работу встретил во дворе своего доброго соседа Такэто Нутипа, который был в тот момент по причине безденежья непривычно трезв. Они тепло побеседовали о понимании сострадания в преломлении буддистских и синтоистских верований, но полтинник самурай соседу все-таки не одолжил.

Последствия этого не замедлили сказаться в тот же вечер. Как оказалось, безуспешно проводив самурая до троллейбуса и потеряв надежду найти понимание у других обитателей двора, Такэто Нутипа от отчаяния отправился домой, включил телевизор и случайно поймал по «Культуре» фильм Куросавы «Сандзюро». Отсмотрев классику с неизбежной в его положении сосредоточенностью, Такэто Нутипа спустился во двор, дождался часа, когда Цюрюпа Исидор возвратился со службы, отчитался о факте просмотра фильма и приступил к самураю с расспросами.

— Ты скажи, — говорил добрый сосед, — ну, типа, имело там значение — белые они или красные?

Напомним читателю, что речь шла о камелиях, которыми герой фильма подавал соратникам сигнал об атаке.

— Нет, — ответил самурай Цюрюпа Исидор, — никакого значения это не имело. Нужно было просто бросить в ручей камелию, любого цвета.

— Так, это, у меня тоже так, — просветленно сказал Такэто, — ну, типа, неважно — красное оно будет или белое. Сколько, все-таки, ну, типа, сходства между культурами! Выпьем за это?

Но самурай, разгадавший его хитрость, вновь отказался, сказав, что собирается потренироваться во владении мечом.

— Зачем тебе? — удивился добрый сосед. — Я же видел, как ты, ну, типа, того мужика рубанул. Так, это, лучше и не бывает, как рубанул.

— Кого это я рубанул? — удивился самурай, который вот уже недели три вообще никого не рубал.

— Так, это, в фильме, — пояснил Такэто Нутипа. — Вы с ним в конце, ну, типа, подрались.

— Так это не я был, — ошарашенно сказал самурай Цюрюпа Исидор. — Я, ну, типа, еще и не родился, когда это снималось.

— А-а, — разочарованно сказал добрый сосед. — Я, ну, типа, думал, ты это.

Он крепко задумался, а потом, окончательно все перепутав, добавил:

— Все вы, сионисты, на одно лицо. И не разберешь...

И ушел.

Однажды, недели две назад, если не считать отгулов, мудрый наставник Кодзё научил самурая Цюрюпу Исидора медитировать с зеркалом и свечой.

— Штука опасная, — честно предупредил самурая наставник. — Духовно слабым и сильно пьющим не рекомендуется. Беременным женщинам — вообще ни-ни, прямо во время сатори родить могут. Но тебе не страшно, ты уже вход-выход без зеркала освоил, да и Будда поможет, ежели что. Но — не злоупотребляй. Предварительно всегда определяй цель медитации — это раз. Самоконтроль обязательно — без самоконтроля никакого риндзаи быть не может, — два. Ну и, конечно, не слишком удивляйся, там ассортимент чудес ненормированный. Это три.