Сергей Палий - Братство

— Утонченная мягкость — не мой стиль, — огрызнулся бобер. — Уходим, ешкин кот!

— А что делать с Магом? — забеспокоился Степан, глядя на распластанного по полу Шу.

— Ты бы лучше о женушке его подумал! — рявкнул Куклюмбер. Он показал израненный бок. — Глянь, как царапается! Настоящая супруга, со стажем!

— Где она? — нервно спросил Маньякюр.

— Оглушил я ее, — отмахнулся зверь. — В стоматологии валяется, но скоро очухается. И не забывайте, что тут, кроме этой бабенции, до фига всяких бесячьих отродий околачивается.

— Всё, всё! Валим! — буркнул Кулио. Отобрал у бобра гранатомет и ринулся в пролом.

— Может, заберем Шу? — подал голос Фантик, одергивая мантию. — Все-таки Брат наш…

— Бывший, — жестко отрезал Кулио, не оборачиваясь. — Шевелите веслами!

Из больницы удалось выбраться без неурядиц. Лишь один раз какой-то настырный бесенок швырнул из-за угла гранату, но Киборг пресек диверсию метким выстрелом из бластера. «Лимонка» моментально превратилась в сгусток плазмы.

А вот на улице братьев ждало потрясение.

Меньше чем за час Москва преобразилась до неузнаваемости. Смерть, видимо, решила не откладывать конец света в долгий ящик и без промедления развернула адские легионы. Хаос и разрушение царили повсюду. Столица горела…

Степан обомлел. Он встал на крыльце и с содроганием огляделся вокруг. Это уже не походило на локальные удары нечисти и результаты прочих мелких шалостей, которые он успел повидать за время своих путешествий в составе Братства.

Это был полный пипец.

Тяжелые багровые тучи медленно плыли в небе, подсвеченные снизу многочисленными пожарами. Редкие прохожие пробегали по тротуару, катя за собой чемоданы и с ужасом глядя на разбитые витрины магазинов, опрокинутые скамейки и урны.

Столкнувшиеся автомобили, вой милицейских сирен, дым из разбитого окна на втором этаже дома, далекий стрекот вертолетов…

Больница располагалась в центре. Короткими перебежками Братья выбрались на улицу, к Библиотеке имени Ленина. Степан с ужасом уставился на расплавленный памятник Достоевскому и столб едкого дыма, валившего из пробитой крыши Манежа. Вход в метро здесь был блокирован ОМОНом.

— Двигаем к Охотному ряду, — скомандовал Самурай. — Я те места знаю. Гулял там, когда в конце восьмидесятых за джинсой и бананами мотался.

Братья побежали вдоль улицы в сторону Госдумы. Возле правительственного здания один отряд чертей показательно порол розгами какого-то депутата, а второй сдерживал натиск штурмующих сил правопорядка. Милиция и внутренние войска перекрыли проходы в подземку и здесь.

Самурай развел руками.

— Места он знает, — буркнул Кулио.

Тверская стояла. Между гудящими машинами застыла колонна бронетехники. Из арок в «Тигры» и «Уралы» летели бутылки с зажигательной смесью.

Оставалось двигаться только на главную площадь страны.

Из лопнувших окон ГУМа рвались языки пламени, а в бойницах Воскресенских ворот засели особо ретивые бесы с арбалетами. Менты выкуривали их оттуда слезогонкой и шквальным огнем из автоматического оружия. Обезумевший гид выкрикивал антифашистские лозунги до тех пор, пока у него не отобрали матюгальник и не разбили о брусчатку.

Куранты отсчитывали удары.

Братья рванули через правый край Красной площади к Васильевскому спуску. На лобном месте играли в орлянку несколько крупных бесов. Увидев бегущую колонну, они радостно заулюлюкали и кинулись наперерез, но, заметив на плече Кулио гранатомет, срулили к храму Василия Блаженного.

— Опоздали, — сказал Самурай, останавливаясь напротив Спасской башни и переводя дух. — Смерть одержала тактическую победу. Если уж в центре такой раздрай, боюсь представить, что на окраинах творится.

— А в регионах, поди, еще и землетрясения, — испуганно предположил Эльф.

— Цунами, блин, — хмуро сказал Викинг и воинственно закрутил дрыном, не зная, что еще добавить.

— Факт налицо, — подвел итог Бюргер. — Цивилизации крышка.

— Хватит каркать, как летучая рыба, — отмахнулся Маньякюр.

— Рыбы не каркают…

Беседу прервал заунывный сигнал воздушной тревоги, разнесшийся над горящим городом.

— Лишь бы с маман все было хорошо, — обеспокоенно покачал головой Степан, глядя на мобильник.

Связи не было.

К упоминанию землетрясений в регионах он отнесся скептически, но за маман переживал всерьез. Мало ли что могут натворить эти нечистые силы в провинциальных городах.

— Вы, люди, живучие, — без энтузиазма проговорил Кулио. — Заныкаетесь в подвалах да бомбоубежищах, отсидитесь. А потом выберетесь и организуете силы сопротивления…

— Хорошо бы, — отозвался Степан.

Обойдя горящий микроавтобус с лопнувшими проблесковыми маячками на крыше, братья вышли к реке.

По Большому Москворецкому мосту как мамаево войско прошло. Гонимая сильным ветром, по асфальту между брошенными машинами катилась милицейская фуражка. Людей на набережной вообще не было видно.

Подорванный БТР понуро уткнулся бронированным рылом в каменную стену арки.

— Помогите… — воззвал к Братьям кто-то из-за парапета.

Самурай с Маньякюром бросились на голос, выволокли из-под моста грязного алкаша и подтащили его к Кулио.

— Что здесь случилось? — сурово спросил шеф.

— Тучи… И черные вороны… — пьяно доложил замухрышка. — Мы только с мужиками настойку боярышника в аптеке взяли, как началось… Бегают хвостатые… с вилами… Ну, мы с Василичем сначала смеялись, думали — после вчерашнего еще не отпустило. Но те чертики были маленькие и зеленые, а эти здоровенные и красные. Людей хватают и тащат в подземелья. В колодцы, в метро, под воду даже кой-кого умыкнули… Земляки, а у вас остограммиться не будет, случайно, а? А то совсем с ума сойду…

Кулио повернулся к Бюргеру.

— Чего? — набычился тот.

Шеф продолжал молча буравить арийца взглядом.

— Да на, подавись! — не выдержал Бюргер и протянул склянку с медицинским спиртом, которую под шумок стибрил в больнице.

Кулио взял пузырек, плеснул бомжу в услужливо подставленный пластиковый стаканчик, тщательно завинтил крышку и со всей дури швырнул стекляшку в парапет. Она с хлопком разлетелась вдребезги. Кулио закинул гранатомет за спину и твердым шагом пошел прочь.

Степан побежал следом. Вскоре их нагнали остальные.

На пути попадались пустые бутики, бары, музеи и посольства. Жителей на улицах становилось все меньше, военные стали сворачивать блокпосты. На разбитые здания старой Москвы было жалко смотреть: осколки лепных фасадов, сваленные колонны и погнутые перила… Привычный уклад столичной жизни внезапно обернулся хаосом.

Возле разгромленного продуктового магазина Фантик задержался, поднял со ступени крыльца свежий окорок, бережно завернул его в газету и сунул себе под мышку.