Сергей Палий - Братство

— SOS! У паиньки башню снесло!

Степан носился вокруг валуна, на котором сидела тетя Эмма, и пытался ухватить улепетывающего бобра за хвост. Несколько раз он спотыкался, но вскакивал и ломился дальше с новой силой. Когда он почти догнал проворное животное, тетя Эмма встопорщила кожистые крылья и велела:

— Ну-ка угомонитесь!

Степан пронесся мимо. Плоский хвост Куклюмбера мелькал уже в каком-то метре от него, еще чуть-чуть…

— Э! Кхе-кхе… Хватит вертеться тут! — сердито гаркнула горгулья. — Слышь, идальго Ламанчский? Стоп! Ать-два!

На следующем витке она пинком сбила бобра с траектории, а Степана властно остановила крылом. Он дернулся, но горгулья резким движением развернула журналиста к себе.

— Энтузиазм прошел?

Степан еще несколько секунд смотрел на нее бешеными глазами и сипло дышал. Сердце колотилось, как птица в клетке.

— Расслабься, — уже мягче сказала тетя Эмма. — Эк раздухарился, япона сковородка… Всё, давай: вдох-выдох.

Степан поморгал. Волна бешенства уже отступила, и ему стало стыдно за свое поведение. Он одернул жилетку, поднял мухобойку и смущенно потупился.

— Я вот что хотела спросить: где остальные-то? Кулио ваш болезный где? Его что, бесы… того?

Горгулья провела крылом себе по горлу.

— Вы понимаете, такая ситуация получилась… — замялся журналист.

Он не хотел выкладывать всю подноготную ссоры, но Куклюмбер, поднимаясь на ноги, резанул правду-матку:

— Нет больше Братства. Шу отрекся, Кулио заистерил и хамить начал. Все расплевались да разбежались. Занавес.

Он, косясь на Степана, подошел к бурлящему на огне котелку и вытянул шею с намерением, наконец, узнать, что же там варится.

— Ну и ну, кхе-кхе… — нахмурилась тетя Эмма. — Дела.

— На кишку бы чего кинуть, — нагло заявил бобер. — А то калорий потратил уйму, бегая тут, как сайгак.

— Ладно, давайте и правда, как в русских сказках. — Тетя Эмма слезла с валуна и по-хозяйски сняла котелок с огня. — А то из вас голодных рассказчики какие-то хре… кхе-кхе-хе… хренов ларингит.

Бобер, водя носом, прыгнул поближе к вареву.

— Не обижайся, — извинился Степан. Уши и щеки у него пылали от стыда за содеянное. — Но ты с этой чекой, конечно… Что я должен был подумать? Я ж за всех нас переживал…

— Шутки надо понимать, зануда, — откликнулся Куклюмбер, потирая ушибленный лоб. Усмехнулся: — А ты меткий. И рука у тебя, оказывается, тяжелая… Только сразу видно, что в армии не служил.

— Почему?

— Кто ж чеку обратно в гранату вставляет, щелкопёр!

Степан виновато пожал плечами. Об этом он в критический момент как-то не подумал. Захотелось провалиться сквозь землю.

— Ладно уж, — махнул лапой Куклюмбер. — Прощаю.

Нюх Куклюмбера не подвел. В котелке у тети Эммы действительно бурлил крем-суп с мягким сыром, овощами и дроблеными орехами. После жесткого пересоленного мяса это варево показалось Степану райским угощеньем. Они с бобром быстро осушили плошки и попросили добавки. Горгулья поворчала о непредвиденных расходах, но выдала им еще по порции. Сама тоже немного поклевала гущи, подхватила стакан с виски и опять взгромоздилась на свой насиженный валун.

— На сладкое пирожки с малиной, — махнула она крылом в сторону накрытого тряпкой противня. — Лопайте, но честь знайте.

— Что же теперь делать? — проговорил Степан, облизывая губы.

— Пирожки жевать, сказано же, — пожал плечами бобер и снял с ароматной горки тряпку. Принюхался, вынес вердикт: — Выпечка свежая. Налетай.

— Я имею в виду в целом, — нахмурился Степан. — Как нам мир спасти?

— Мир спасти? — уточнила тетя Эмма. — Ну-ну! Вас, родные, от спасения мира нужно подальше держать. Строго-настрого запретить нести милосердие в массы. Спасуны хре… кхе-кхе… хреновы!

Она чихнула и едва не расплескала из стакана виски.

— Кстати, мы вашу родню видели, — вспомнил Степан. — Стаю серокрылых дочерей. Они вам привет передавали и вернуться просили!

Горгулья чуть не поперхнулась «Джонни Уокером».

— А что ж до сих пор молчал, дырявая башка? Я, кхе-кхе… гадаю, переживаю! Что они? Где? Как?

Вместо Степана ответил Куклюмбер.

— Нормально у них всё, — промямлил он, лениво ковыряя палочкой между здоровенными резцами. — Живут на острове в Индийском океане, туристов хавают.

— А язык, язык не забыли? — полюбопытствовала горгулья.

— Великий и могучий? — уточнил бобер.

— Ну.

— Сочинение вряд ли напишут, но изъясняются сносно.

— Ох, детки мои, детки… — неопределенно покачала головой тетя Эмма.

Журналист хотел спросить, как так случилось, что горгулья рассталась с дочерьми, но поглядел на старческие морщины и не решился бередить старые раны.

Тетя Эмма с минуту задумчиво перекатывала в когтях стакан, после чего одним глотком осушила его и отшвырнула в сторону. Привычно харкнула на сталагмит.

— Идей, как я погляжу, у вас никаких нет, — не терпящим возражений тоном проклекотала она, — поэтому будем причинять миру добро согласно моим прикидкам. Вопросы?

У Куклюмбера, кажется, возник вопрос, и Степан одернул его за лапу. Покачал головой. Бобер недовольно засопел, но промолчал.

— Вопросов нет, — кивнула тетя Эмма. — Тогда — первое. Если, по вашим сведениям, адовы легионы захватили всего половину Земли, шанс еще есть. Второе. Не думаю, что даже по отдельности членов Братства легко покалечить. Кхе-кхе… Вы, паразиты, изворотливые, как угри. Ваши дружки наверняка живы и, возможно, даже невредимы. Третье. Моя стая, должно быть, затаилась на острове. А это все-таки несколько тысяч особей.

— Тысяч? — обалдел Степан. — Мне казалось, их меньше.

— Да вы, поди, Варьке-хлопокрылке попались. Это ж только одно боевое звено.

Журналист понимающе покивал.

Горгулья спрыгнула с валуна, убрала крылья за спину и принялась неспешно расхаживать по пещере, кряхтя и пиная пустые бутылки.

— Какие еще у нас преимущества? Секретное оружие? Наноботы? Сингулярные мины? — деловито спросил Куклюмбер, приободрившись после упоминания о многотысячной армии.

— А может, лучше массовый гипноз попробуем? — предположил Степан. — А что? Гуманно и без жертв! Мы просто убедим бесов в том, что они добрые…

— И кастрированные, — перебил бобер. — То есть абсолютно не хотят размножаться и увеличивать массовую долю зла во Вселенной.

— Отставить разговорчики не по делу! — одернула тетя Эмма. — На этом плюсы нашего сегодняшнего положения заканчиваются. Теперь о минусах. Во-первых, вся нечисть, включая вашего Мага, сейчас настроена против нас. Враг силен и опасен. А во главе — зондеркоманда из темных магов со Смертью.