Л. Хаббард - Обречённая планета

Азе на вид можно было дать двадцать один — блондинка, как и все в этом доме, немного худощавая, зеленоглазая, она была довольно привлекательна.

Лик было около девятнадцати. Не отличаясь цветом глаз и волос от своей сестры, она была пышнее и красивее ее лицом.

— Девочки, — наставительно произнесла Пратия, — перед вами настоящий живой писатель по имени Монти Пеннвэлл. Не правда ли, он милашка? Девушки начали быстро сбрасывать с себя одежду, небрежно разбрасывая предметы своего туалета по полу.

Я, в состоянии, близком к истерике, накрылся одеялом с головой.

— Ну, не надо волноваться, — ласково сказала мне Пратия. — Они обе девственницы. Я не собираюсь позволять им раньше времени заниматься сексом. Просто я забочусь об их правильном половом воспитании. У нас в семье очень строгие порядки: им никогда не разрешалось дотрагиваться до своих братьев. Я считаю, нам очень повезло, что в наших краях появился такой привлекательный молодой человек, на котором можно попрактиковаться.

— Нет! — завопил я в панике. — Я ухожу!

Тут Пратия улыбнулась какой-то странной улыбкой и настойчиво повторила: — Уйдешь — не услышишь от меня ни слова. А мне есть что рассказать, можешь мне поверить.

Я постарался взять себя в руки. Я расследующий журналист, внушал я себе. Волков бояться — в лес не ходить, подумал я и снова лег.

Вдруг надо мной склонилось лицо Азы.

— А сейчас, — прощебетала она, — я тебя поцелую. Тебе понравится. Мальчики и девочки всегда целуются, ведь так? Значит, в этом нет ничего зазорного, правда?

Я неопределенно помотал головой, сам не зная наверняка, отказываюсь ли я или соглашаюсь.

Аза притянула к себе мою голову и нежно поцеловала меня — меня будто ударили электрическим током.

Аза откинулась назад, теперь она сидела на коленях возле меня.

— Ну, теперь ты видишь? Просто один невинный поцелуй.

Пратия, перестав нанизывать свои бусы, пристально посмотрела на нас из Раскрывшихся губ высунулся розовый кончик языка и быстро пробежался по верхней губе.

Аза снова наклонилась надо мной. Я почти ничего не видел из-за дождя золотистых волос. Она поцеповала меня в щеку.

Я почувствовал, как напряглось все мое тело. Я изо всех сил сжал под одеялом кулаки и зажмурился.

Когда я открыл глаза, Аза уже снова, выпрямившись, сидела возле меня, насмешливо щурясь.

Немного приподняв голову, я осмотрел комнату: а где же Лик?

С другой стороны от меня краешком глаза я увидел босые ноги девушки, свисающие: кровати.

Я почувствовал, как мои глаза вылезают из орбит, и шея сама собой выворачивается в сторону. Из груди моей вырвался подавленный стон.

Аза захихикала.

Пратия довольно улыбнулась.

Лик, встав на колени возле кровати, высунула голову из-под одеяла.

— Ох, парень! — воскликнула она. — С тобой так хорошо-оооооо!

Пратия снова вернулась к своему рукоделию.

— Ты был послушным мальчиком, Монти Пеннвзлл. Можешь отдыхать — ярасскажу тебе историю Острова Успокоения.

— Все началось, — сказала Пратия, продолжая нанизывать на нити колечки. — Через пять лет после вступления императора Мортайи на престол.

— Во всей Конфедерации стало очень спокойно. Доходы народа повысились строительство было в самом разгаре. Почти все уже забыли о Хиссте, и, конечно, никто уже и не вспоминал об Острове Успокоения — ведь в газетах писать об этом было строжайше запрещено.

— Потом однажды вот в эти самые ворота вошел рыбак с побережья Западного океана Он был очень старый, с очень темной кожей, в очень рваной одежде и очень бедный. Он прошел пешком от самой деревушки Вейл — почти целых пятьсот миль.

— Он не хотел никому ничего рассказывать, кроме меня, и слуги проводили его в летние домик, где в то время находилась я. Он вошел, долго мял в руках свою шляпу, а потом сказал, что у него для меня есть сообщение, если, конечно, я заплачу за эту информацию.

— Я сказала ему, что все зависит от того, что именно он собирается мне рассказать Засунув руку в рваную котомку, он вынул оттуда запечатанную стеклянную бутыль Продемонстрировав ее мне, он вопросительно посмотрел на меня, но бутылку продолжал держать в руках. — На стекле была приклеена бумажка, на которой было написано: «Если кто-нибудь когда-нибудь найдет эту бутылку, пусть отнесет ее Пратии Тейл, Минкс Эстейтс Пауш Хиллз, и она даст за нее двести кредиток».

— Вы понимаете, это очень большие деньги, Он сказал, что бутылку вынесло приливом на берег у его деревеньки. Мое любопытство взяло верх, и я заплатила ему за эту бутылку двести кредиток, и он ушел.

— Распечатав бутыль, я достала изнутри бумажный сверток. Разложив его на столе, я прочитала:.

Дайте информацию в газеты под заголовком: ОСТРОВ УСПОКОЕНИЯ ПОРАЖЕН ЧУМОЙ НАСЕЛЕНИЕ МРЕТ, КАК МУХИ.

Ссыльная колония Королевы Малышки, заложницы с Флистена, подвергается огромной опасности!

Трупы умерших лежат на дорогах, издавая ужасный запах. В воздухе стоит стон гибнущих в мучениях детей.

Смерть спустилась с вершины горы Теон вниз, к самой южной скале острова, поражая тела и души беззащитного, беспомощного населения. На острове нет никаких медикаментов.

Если в ближайшем будущем к нам никто не придет на помощь, у нас не останется никакой надежды.

Р S.: Ради всего святого, доставьте это сообщение Пратии!

Можете себе представить, до какой степени шокировало меня это известие! Я сразу же включила свой видеотелефон и принялась обзванивать издателей и редакторов всех известных мне газет и журналов, предъявляя каждому послание из бутылки.

— Из нескольких издательств даже пришли репортеры, и я им снова показывала письмо вместе с бутылкой.

— И вы знаете, что произошло потом?

— НИЧЕГО!

— На следующее утро я просмотрела все газеты: об этом деле ни в одной из них не появилось НИ СТРОЧКИ! Можете себе представить мое разочарование!

— Вам, наверное, известно, что Прахд уже и тогда стал личным Королевским Врачом, но у него почти не было работы: Мортайя был здоров, как бык, а лечение лордов было уже давно закончено. Клинг был еще жив и находился в удовлетворительном состоянии — к нему было приставлено несколько сиделок. И Прахд, от нечего делать, организовал здесь целлологическую клинику красоты, которую вы уже видели, для женщин Пауш Хиллз. Он проводил здесь три дня в неделю, а иногда и больше, и когда он приехал в следующий раз, я показала ему письмо.

— Почесав затылок, он взглянул на дату, проставленную на письме, и определил, что с того момента прошло всего две недели — значит, у островитян еще оставалась надежда на выживание. По видео-телефону он связался со Дворцовым городом и попросил соединить его с этим КРАСИВЕЙШИМ мужчиной, Джеттеро Хеллером — сейчас он герцог Манко, как вам, наверное, известно, но для меня он навсегда останется моим дорогим Джеттеро — такой ИМПОЗАНТНЫЙ мужчина! Какая стать… да, о чем это я? Ах, да.