Л. Хаббард - Обречённая планета

— Мой гений испарился, — печально простонал он. — С тех пор, как я начал спать с Флип, умные идеи начали посещать меня все реже и реже. Я уже начал было метить на место здешнего правителя с помощью своих методов, но Малышка каким-то образом это разнюхала и посадила меня под арест на целых три недели. Я неудачник. Я не могу затеять Даже какую-нибудь, хоть самую маленькую, революцию. Она мне даже не разрешила выпускать газету!

— Ну, а потом Прахд зашил ему голову и дал ему лекарства, и даже дал немного газа, повышающего потенцию, чтобы он не выглядел в глазах Флип полным ничтожеством, и с чумой было покончено.

— Но вы же знаете Прахда. Хотя, может быть, вы его не знаете лично У него просто чутье на всякого рода болезни. Мы прилетели на остров с полным багажником медикаментов, настроившись на борьбу с чумой, но чумы-то никакой и не было. Но зато оказалось, что почти у всех обитателей острова на теле развились ужасные бородавки, и мы начали ходить по селениям и лечить их — хотя среди населения и был доктор, но, конечно же, он не мог сравниться в этом деле с Прахдом.

— Мне сказали, что помощь моя не требовалась, поэтому я пошла с королевой Малышкой, и мы с ней славно поболтали о старых добрых временах. Я была тогда моложе, знаете ли, и жизнь еще не утратила для меня свою прелесть.

— Я лежала на одной кровати, а Малышка лежала на другой, и мы говорили, говорили, говорили — весь вечер и всю последующую ночь.

Пратия испустила шумный ностальгический вздох.

— Ооооооооооох! Какие были офицеры!

— Подождите минутку, — прервал я ее, стряхивая с себя руки девушек. А разве Прахд не ревновал?

— Прахд? Ох, Монти, какой же ты все-таки наивный! Прахд до меня даже ни разу не дотронулся. Он целлолог, и его профессиональная этика не позволяет ему (…) своих пациентов Я была его пациенткой на протяжении стольких лет!

— Но ведь у всех ваших детей зеленые глаза и светлые волосы, как у Прахда, — возразил я. — И из достоверных источников мне известно, что и у первого вашего ребенка были такие же волосы и глаза…

— И у второго тоже, — сказала Пратия. — Да, я понимаю, что вы имеете в виду. Вы не знали, что я забеременела в мою первую брачную ночь в Королевской тюрьме. — Она улыбнулась своим воспоминаниям. — Какая это была ночь! И через два месяца я поняла, что у меня будет ребенок. Чудесно.

Аза побормотала:

— Давай, бабуля, рассказывай ему все. Я так люблю слушать твои истории. Лик в это время теребила волосы у меня на груди.

— Да, валяй, продолжай, бабуля. Ты как раз переходишь к самому интересному.

— Да уж, — подтвердила Пратия. — Что ж, вдруг я заметила, что расправляюсь с моей частью офицеров гораздо быстрее, чем Малышка, Я-то всегда думала, что должно быть наоборот, и когда мы однажды ночью устроили перерыв на обед, отчего это происходит.

— И она мне ответила:

— Это все зоны.

— Ая спросила:

— Какие еще зоны?

— И она объяснила:

— Места, до которых ты дотрагиваешься.

— А я, как сейчас помню, удивилась и говорю:

— Никогда о таком не слышала! Ну-ка, расскажи-ка мне об этом поподробнее!

— И оказалось, что она переняла опыт одной шлюхи из Гонг-Конга, настоящей профессионалке своего дела, которая могла заниматься этим делом, в самых безумных позах, до бесконечности и знала местонахождение всех нервов и все эрогенные зоны на чужом теле. Малышка показала мне все это, и, должна признать, мне это было все в новинку! Никогда раньше не слышала о таких вещах.

— И я начала думать и расспрашивать всех, как дела на острове, и скоро узнала, что У них осталось мало топливных стержней — оставшегося запаса должно было хватить всего на несколько месяцев. Вы ведь знаете, у них не было возможности общаться с внешним миром, но Малышка не особенно волновалась по этому поводу, пока я не обратила ее внимание на то, что, как только закончатся маленькие топливные стержни, те специальные устройства, с помощью которых она тренировала в этом деле женщин, не будут работать.

— И я с ней заключила сделку. Я предложила ей двадцать тон топливных стержней, которых хватило бы еще, по крайней мере, на пятьдесят лет, в обмен на то, что она научит меня разны своим штучкам.

— Прахд, тем временем занимавшийся лечением зубов и наращиванием ногтей, узнап, что некоторые островитяне были потомками древних народов, населявших острова Теонского моря. Мне удалось его без особого труда уговорить сообщить о том, что процесс протекания эпидемии чумы был взят под контроль, но на полное ее искоренение уйдет еще две недели.

— И эти две недели были неделями наивысшего блаженства в моей жизни. Электрики из команды Мэдисона снабдили Малышку разными необходимыми вещами — экранами, зондами и прочим, и она учила с помощью этого оборудования тому, что знала, местных девушек. Скоро она принялась и за мое образование.

Пратия продопжапа говорить, но я, тупо смотря на нее, не понимал и сотой части всех тонкостей этого женского ремесла Скоро я совсем перестал ее слышать.

Я видел, как шевелились ее губы.

Аза с удовольствием слушала — наверное, уже далеко не в первый раз рассказ своей пра-прабабки.

Лик жмурилась, как сытая кошка.

Губы Пратии старательно выводили слова, но ни единого звука не долетало до моих ушей.

И только спустя некоторое время я понял, что еще не совсем сошел с ума: просто девушки в возбуждении приподняли края подушки, на которой лежала моя голова, и закрыли мне уши.

Я тут же устранил это препятствие и наконец услышал:

— …и перед целым островом я проделала это с такой грацией, что меня вознаградили за это Magnum Cum Loud. — И Пратия со вздохом откинулась на спинку стула.

Девушки шумно дышали мне в лицо.

Пратия сидела молча, не двигаясь. Потом она улыбнулась и встряхнула головой.

— Вернуть бы те годы. Но, однако, все проходит, и те две недели тоже очень быстро истекли.

— А теперь начинается самая грустная часть, — сказала Аза со вздохом.

Пратия снова замолчала, предавшись ностальгическим воспоминаниям, Девушки тихо лежали рядом, положив головы на мою подушку. Наконец Пратия, опомнившись, подобрала в очередной раз упавшее на пол рукоделие и снова принялась за свою работу.

— Итак, — продолжала Пратия, — мы снова возвращались на большую землю.

— Когда наш аэробус поднялся в небо, на крыльцо дворца высыпали люди и махали нам на прощание руками…

— Стойте! Подождите! — прервал я ее рассказ. — Мне известно, что там. на острове, в тюрьме находился, кроме всех остальных, и Солтен Грис А вы даже не упомянули о нем.

Пратия взглянула на меня невинными голубыми глазами.

— Грис? — переспросила она.

— Да. Малышка, что, запытала его до смерти?