Владимир Тимофеев - Игрушечный мир. Отдохнем по-взрослому (СИ)

Жанна в каком-то почти сомнамбулическом состоянии медленно двинулась дальше. Я, вернув челюсть на место, молча последовал за ней, размышляя о предстоящем разговоре с паном Костенко. «Да уж, слово – не воробей. Аккуратнее надо, скажешь что не то – не поймут-с».

– О! Андрий! Давай сюды! – вскинул руки Иван Семёнович. – Жанна Викторовна, ласкаво просимо до нашого столу.

– Дякую. У нас свий е, пан отаман, – бросила ему Жанна, усаживаясь за стол с номером тридцать четыре, стоящий впритык к тридцать пятому, за которым ужинали Виолетта Матвеевна и закусалец.

Иван Семёнович снова всплеснул руками:

– Ось це дыво! Андрюха, я враженый – твоя дружина мовою розмовляе.

– Ну дык, – пожал я плечами, располагаясь напротив супруги. – Трохи може, колы захоче.

– Ну и добрэ, ну и хорошо, – резюмировал пан Костенко, переходя на «нормальный» русслийский. – Уже заказали чего, али как? Тут у ных можна напэрэд…

– Плавали – знаем, – грубовато перебила его Жанна, одновременно кивая даме за соседним столиком. – Приятного аппетита, Виолетта Матвеевна.

– И тебе, Жанночка, приятного аппетита, – ответила та, радостно улыбаясь.

– Спасибо. Только вот… э-э…

– Нечем нам пока червячка заморить. Хоть с аппетитом жуй, хоть без, – продолжил я за жену, оглядывая стол с разложенными на нем приборами.

В принципе, всё было на месте. Ложки, вилки, ножи, еще какая-то известная только гурманам фигня, салфетки, посуда, даже набор соль-плюс-перец имелся да еще настраивающие на романтический лад аксессуары: свеча, мерцающая в темном блюдце-подсвечнике, и цветок, бывший когда-то живым, а теперь оказавшийся навеки замурованным в пузатую, запаянную со всех сторон стеклянную вазу. Короче, всё было пристойно, всё было эстетично. Не хватало лишь одного – самого главного – заказанных нами блюд (честно скажу, лично мне было уже не до романтики – жрать хотелось безумно). Что я и не преминул высказать окружающему нас пространству:

– Пошевелились бы они что ли. А то ведь жрать охота – сил нет.

Как ни странно, окружающее пространство почти моментально отозвалось на этот нехитрый призыв:

– Буона сера, синьоре. Коме стай?

– Грацие, ва бене, – машинально ответила Жанна.

Нарисовавшийся возле нашего столика официант бодро смахнул салфеткой «виртуальную» пыль и очень так живенько поинтересовался:

– Пермесо?

– Пер фаворе, – кивнула ему моя женушка-полиглотка.

Официант просиял и водрузил на стол запотевшую стеклянную бутыль:

– Ля туа акуа минерале, ун литре.

Ловко открутив пробку, он повернулся ко мне:

– Скузи, синьоре.

Одна из тарелок, покоящихся на сгибе локтя работника общепита, быстро переместилась на стол, шибанув по носу дивным ароматом свежеиспеченной рыбы.

– Филетти ди пещще спада.

А еще через мгновение передо мной появилось второе блюдо. То, что с пельменями.

– Иль пьятто дель джорно. Равиоли.

После этого «местный» халдей вновь скользнул к Жанне:

– Тутти-фрутти дель’орто, синьора.

Моя благоверная, округлив глаза, с ужасом смотрела на гигантскую миску с дарами полей и огородов, более напоминающую тазик, нежели тарелку. «Н-да, корректнее надо было ставить условия задачи… пардон, выбирать блюда» – я только сейчас вспомнил, что на интерактивном стенде возле картинки с овощным салатом имелись четыре дополнительные иконки: junior, standard, medium и large. Мы, естественно, ткнули в последнюю, ибо, «раз лишних денег платить не надо, лучше брать больше». Вот только насколько больше, я тогда и представить не мог. Но теперь делать нечего, придется помочь жене – в одиночку она вряд ли сумеет «уничтожить» всю эту гору заправленных соусом овощей.

– Бон аппетито, синьора, – ухмыльнулся официант и выставил на стол еще одну тарелку, доверху заполненную фруктами и пирожными. – Ун пикколо десерт.

– Ди ке си тратта? – тут же спохватилась Жанна, указывая на новое блюдо, намекая, что мы его не заказывали. – Куесто ке коза? Нон аббиамо ординато куесто пьятто [22].

– Иль доно ди уно дитта, синьора, – пояснил подавальщик. – Си тратта ди ун регало да презентаре. Гратис, синьора, гратис [23].

На сей раз даже я понял, что он сказал («Халява, сэр. Подарок от фирмы»). Сказал и, чуть наклонив голову, многозначительно добавил:

– Cambiando rimani te stessa. Nel dubbio non lo fare [24]!

«Синьора» внимательно посмотрела на «официанта»:

– A questo mondo nulla accade per caso [25]?

– Si. Non accontentarti dell’orizzonte… cerca l’infinito. L’amore uccide lentamente, – ответил тот, махнув рукой в мою сторону. – Anche quando hai tute le carte in mano, la vita inaspettatamente può cominciare a giocare a scacchi [26].

А еще через секунду он перекинул через плечо белоснежную, похожую на полотенце салфетку и, коротко кивнув, быстрым шагом удалился в сторону кухни. Подмигнув на прощание нам обоим:

– Э буона нотте, синьоре. Буона нотте.

– Грацие, игреджо, – крикнула ему вслед Жанна, затем повернулась ко мне с весьма озадаченным видом и…

– Что это было? – произнесли мы одновременно.

Ответил нам сидящий за соседним столиком Иван Семёнович:

– Они нас частенько путают с чипольянцами. Такие же, видать, шумные…

Покосившись на закусальца, я вновь перевел взгляд на жену. Кажется, мы с ней думали об одном и том же. Поманив меня пальцем, Жанна перегнулась через стол и прошептала на ухо:

– Он сказал «Делай что должно, и будь что будет».

Я уселся обратно. Покачал головой. Почесал в затылке.

«Да уж. Федька Синицын всегда любил афоризмы. Это я точно помню. Так же, как и его хитрую рязанскую морду».

Пан Костенко тем временем продолжал развивать мысль о схожести характера русслийцев и чипольянцев:

– Так вот. Даже в сказках у нас много чего общего есть. Вот возьмем, к примеру, буратинку-пиноккио. Взял папа Карло чурбачок, вырезал сыночка, и всё – дальше трава не расти. И у нас то же самое – Колобок или там глиняный Ванька. Ушли из дома и давай бузить напропалую. А? Андрюха?

– Угум, – промычал я с набитым ртом.

– Во! А я о чем говорю. Всё то же самое. Ну разве что результаты разные – Буратино обратно вернулся, да еще и с прибытком, а Колобка слопали. И, кстати, интересно, что было бы, ежели папа Карло не столяром оказался, а, скажем, слесарем?

Закусалец весело расхохотался, изображая ножом и вилкой, как, по его мнению, сложилась бы судьба уже не деревянного – железного человечка, а, отсмеявшись, пояснил:

– Думаю, «терминатор» в нашем мире появился б гораздо раньше.

Я в ответ лишь вежливо покивал, не переставая работать челюстями.

В принципе, «легенда о терминаторе» была мне знакома. В общих чертах – эту сказочку, в основном, мериндосы с глиничанами своим детишкам на ночь рассказывают. Тем не менее, факт есть факт, и потому на древе своих подозрений я оставил еще одну глубокую зарубку. «Да уж, хитер ты, Иван Семёнович. Однако и мы не лаптем щи хлебаем. Посмотрим теперь, чья возьмет».