Андрей Жвалевский - Порри Гаттер и Каменный Философ

Мисс Сьюзан по цвету соответствовала бубльгумовой палочке, да и по смертоносности, пожалуй, тоже. Трубу она спрятала за спину, вытянув вперед собственное магическое орудие.

Профессор МакКанарейкл впервые в жизни подняла палочку на своего ректора. Ужасное, всеразрушающее магическое столкновение казалось неизбежным. Югорус оказался не в силах вынести происходящее, и его вынесло в Астрал.

Но Бубльгум занимал свой пост не только потому, что был величайшим волшебником современности. Никто не знает, каких усилий ему стоило закрыть глаза, глубоко вздохнуть и опустить раскаленную палочку.

– Да, – сказал он, – вы правы, профессор. Простите. Гордыня затуманила мой разум [109] В этом месте прослезился второй автор. Возможно, это связано с высокой задымленностью Москвы в сентябре текущего года. . Пока преступник не обезврежен, я должен оставаться на посту. Сейчас не время. Я… я потерял голову.

– Еще немного, и голову потеряли бы все присутствующие, – вновь материализовался декан Лужж. – А дайте-ка мне эту штуковину. Есть у меня одно местечко в Астрале, куда никто не доберется.

МакКанарейкл собралась что-то возразить, но, глянув на бледного ректора, молча сунула пушку в руки Югоруса.

– Вот и славно! – обрадовался он. – Я мигом! Декан Слезайблинна снова исчез.

«Как у него голова не кружится?» – удивился Порри.

– Простите, дети, – сказал Бубльгум. – Я пытался вам помочь…

– Да ладно! – беззаботно махнула рукой Мерги. – Не нужна мне никакая магия!

Это произвело эффект. Развнедел наконец-то подавился баттлбродом.

– По-моему… по-моему… – прохрипел он. Сьюзи со всего размаху хлопнула декана Чертекака по спине.

– По-моему, мы все переутомились, – сказал Развнедел, отдышавшись, – пошли спать, а?

– Через двадцать пять лет я должен был стать премьер-министром, – неожиданно произнес Сен. – Практически, я был на это обречен. Ну, понятно, с таким папой, с такими способностями и так далее. Скукотища. А вот стать премьер-министром магической Британии, когда ты мудл… Пожалуй, такая задача может меня заинтересовать.

– Тот, кто идет путем истины, – сказала Мергиона, явно кого-то цитируя, – способен на подлинное чудо. Порри, попробуй-ка взять меня за руку!

Гаттер послушно протянул руку. В следующий миг комната перевернулась вверх тормашками, закружилась и с неприятным хрустом остановилась. Выждав пару секунд для верности, мальчик внимательно огляделся: он лежал на спине посреди кабинета ректора, а над ним возвышалась торжествующая Пейджер.

– Ну разве она не чудо? – сказал Сен.

На следующее утро Порри Гаттер проспал.

Он с трудом продрал глаза и обнаружил, что каморка под лестницей, которую выделили ему и Сену, пуста. Некоторое время мальчик лежал, рассматривая наклонный потолок и представляя, что он всю жизнь живет под лестницей в чулане, без мамы и папы, а приглядывают за ним злые дальние родственники [110] Видимо, Порри прочитал эту душераздирающую историю в какой-нибудь книге. .

Порри потянулся за часами. Часы стояли. Тут мальчик вспомнил все катаклизмы прошедшей ночи: Волшебную Юлу с тринадцатой ловушкой, закон сохранения магической энергии, опрометчивый эксперимент Фантома Асса, бегство новообращенного отца Браунинга, неудавшийся подвиг Бубльгума и, наконец, страшное открытие – Мордевольт здесь.

«Странно, – подумал Порри, – почему не объявили эвакуацию? Почему никто не бегает по школе с выпученными глазами? Где все?»

В коридоре раздались легкие торопливые шажки. Мальчик соскочил с кровати и распахнул дверь. По коридору бежал говорливый будильник.

– Почему ты не поднял меня? – набросился на него Порри. – Который час?

– Не сейчас! Не сейчас! – замахали стрелками заколдованные часы. – Я спешу, спешу.

– Куда?

– Не заводите меня! Я спешу, потому что опаздываю! – и будильник скрылся за поворотом.

– Впервые вижу часы, – задумчиво произнес Порри, – которые спешат и опаздывают одновременно. Куда же все подевались?

Недовольное бурчание желудка подсказало, что все, скорее всего, в столовой, и Гаттеру не помешало бы присоединиться к коллективу.

Действительно, столовая была забита до отказа. Порри растерянно завертел головой в поисках свободного места, но тут над толпой воздвигся Дубль и поднял руку. Пробиваясь к этой слегка уменьшенной копии Статуи Свободы, Гаттер оценил, как тщательно его друзья оберегают свободную табуретку. Мергиона рассеянно помахивала нунчаками, чем отбивала охоту (да и многое другое) сесть ближе чем за полтора метра. Сен при появлении желающего занять гаттеровское место поправлял очки, раскрывал большую кожаную папку и задушевно спрашивал:

– Фамилия? Кукрыникс? Это не тот ли Кукрыникс, который у меня в специальном списочке? Куда же вы?

– Привет, Порри! – закричала Мерги, на мгновение потеряв контроль за нунчаками. Кто-то сдавленно ойкнул. – Дубль, ты можешь сесть.

Дуб послушно уселся прямо на пол.

– И руку можешь опустить, – милостиво добавила девочка, прекращая свои упражнения.

– Доброе утро, Гаттер. Ты еле успел, – заметил Сен. – Сейчас начнется!

– Что начнется? Который час? Что происходит? Выяснилось, что происходят странные вещи, и не только в Первертсе, но и по всей стране.

В частности, на огромном экране колдовизора, перенесенного в столовую из Мерлинской комнаты, все утро показывали Лебединое озеро.

Зрелище навевало неясную тревогу: ровная водная гладь, камыши, ряска, изредка мелкий дождь. Лебедей не было. («Не сезон!» – облегченно пояснил Харлей, сидевший сразу за ними.) Время от времени из озера выныривали дикторы-водяные, скороговоркой сообщали: «В пятнадцать ноль-ноль ждите важное правительственное сообщение», – и тут же заныривали назад.

– Мы тут с двенадцати сидим, ждем, вдруг начнут раньше, – закончил рассказ Сен. – Кстати, уже пять минут четвертого…

– Смотри! – выпрямилась Мерги.

Картинка дернулась, поплыла, и на экране появился премьер-министр в собственном кабинете. Все затаили дыхание.

Тетраль Квадрит обвел собравшихся премьерским взглядом и произнес:

– Друзья! Братья и сестры! А также люди, не являющиеся моими родственниками и знакомыми. В тяжелое время обращаюсь я к вам.

Внимание зрителей обострилось до предела. Югорус Лужж пульсировал, как стробоскоп, МакКанарейкл грызла накладные ногти, Развнедел перестал жевать. Даже вечно враждующие Висельник, Утопленник, Отравленник и Парашютист зависли под потолком в безмолвии. Некоторые части тела привидений проникали друг в друга, но сейчас это их не беспокоило.

– Страшная тень нависла над нашим миром! – продолжил магический премьер. – Вернулся Тот-кто-страшной-тенью-навис-над-нашим-миром.