Генри Олди - Рассказы ночной стражи

«Рядом со мной мало людей, в чьей честности я могу не сомневаться. Когда находишь золотую монету, жаль её потерять».

— Ты! — он мотнул головой. Так молодой бычок бодает рогом ствол дерева. Я опустил взгляд, не в силах видеть это. — Говори от нашего имени! Прикажи Фудзиваре, пусть покончит с собой! Пусть вспорет себе живот! Немедленно!

— Великий господин! Сейчас неподходящее время…

— Пусть он умрёт! Сейчас же!

— Великий господин!

— Иди!

Что мне оставалось делать? В мёртвой тишине, объявшей храм, я двинулся обратно. Я чувствовал себя зародышем в яйце, вокруг которого бушует ураган, грозя в любой миг расколоть хрупкую скорлупу. Инспектор посторонился, давая мне встать вплотную к дверям.

— Господин Фудзивара! Вы меня слышите?

— Кто ты такой? Назовись!

Я едва сдержал смех, неуместный в моём положении. Первый министр дословно повторил вопрос сёгуна, обращённый ко мне. Ну что же, ответ тоже не блещет разнообразием:

— Я Торюмон Рэйден, мой господин. Младший дознаватель…

— Золотая монета? Как же, помню. Вы там самый старший, Рэйден-сан, или самый храбрый? Его светлость говорил правду, у него чутьё на таких, как вы. Мне искренне жаль, что ваша судьба печальна. Вы заслуживаете лучшей участи. Что велел передать мне господин Кацунага? Он сдаётся?

— Он приказывает вам покончить с собой.

— Разумно, — согласился министр, хотя я не видел в приказе сёгуна ничего разумного. — Ещё до захода солнца я бы подчинился. Способ избран верный, ошибка лишь во времени. Рэйден-сан, посмотрите на его светлость. Вам не кажется, что его правление — беда для страны? Мне стóит большого труда сглаживать последствия его разрушительных действий и взбалмошных поступков.

Фудзивара беседовал со мной так, словно кроме нас с ним здесь никого не было. В какой-то мере так оно и есть, понял я. В понимании министра так оно и есть. Фудзивара действительно расположен ко мне, но это не помешает ему лишить меня жизни. Не удивлюсь, если после завершения своего мятежа он велит пособникам покончить с собой, как велел это сёгун самому министру.

Мёртвые языки не болтают.

То, что говорит министр — крамола, заслуживающая самого строгого наказания. Но после покушения на сёгуна любая крамола — пустяк, песчинка рядом с утёсом.

За моей спиной о чём-то спросил Рикарду-доно. Старший варвар ответил короткой фразой и угрюмо замолчал.

— Мигеру! — борсил я через плечо. — Что там у вас?

— Дон Рикардо интересовался судьбой Ван Дер Глоста, — откликнулся мой слуга. — Дон Филипп сказал, что видел голландца мёртвым. Его зарезали, сказал он.

— С кем это вы? — вмешался первый министр. — Его светлость отдал какое-то распоряжение? Отвечайте, я хочу знать.

— Варвары, — пояснил я. — Они удручены смертью своего соотечественника.

Фудзивара рассмеялся:

— Ван Дарагоросту? Он им не соотечественник. Рэйден-сан, вы мало что знаете о жизни за морем! Передайте варварам, что в самом скором времени они последуют за Дарагоросту. Их казнят за ужаснейшее из преступлений!

— Ужаснейшее?

— Своим вредоносным колдовством они скрыли Фукугахаму от взора будды Амиды. Отменив таким образом закон фуккацу , варвары при поддержке самураев-изменников убили нашего несчастного сёгуна. Лишив его воскрешения, они хотели породить хаос в стране. Их цель — всеобщее уничтожение закона фуккацу и захват наших островов. Но я, первый министр Фудзивара, отомстил за твою гибель, Ода Кацунага! С варварами покончено, с изменниками тоже. Ни один заморский демон не проникнет больше на Чистую Землю. Моё сердце скорбит над телом повелителя; моё сердце ликует, ибо коварный замысел сорван. Вам нравится такая версия?

— Не нравится! — крикнул я.

И ничуть не покривил душой.

— Жаль, Рэйден-сан. Я думал, вы оцените. Тэнси мёртв, других деревень не будет. Фукугахама — последний шанс разыграть эту превосходную пьесу. Раньше я колебался, но мне не оставили выбора. Так или иначе, моя версия — то, что услышат люди. То, во что поверят, поскольку я не оставлю им выбора, как его не оставили мне. Пусть сёгун выйдет из дома, его смерть будет лёгкой. Его и ваша, Рэйден-сан, и всех остальных. В противном случае вы сгорите. Уверяю вас, гибель в огне ужасна.

Огонь.

В памяти моей взорвалась шутиха. Огненный цветок взлетел в небо, рассыпался колючими искрами. Небо горело надо мной. В нём стоял чёрный крест.

— Сгорим? — я расхохотался. — Вы и впрямь хотите поджечь дом?

— Почему нет?

— Да вы глупец, Фудзивара, — слово «господин» я опустил. Я учился у Мигеру и наука пошла мне впрок. — Это не дом! Вы что, сами не понимаете?

— Не дом? Что же это?! Могучая цитадель?

— Это храм! Храм богу, которому молились в Фукугахаме!

— О, Рэйден-сан! Вы открыли мне глаза!

— Кто хотел, чтобы в Фукугахаме всё происходило так же, как обычно? Кто отправил инспектора Куросаву покончить с последней деревенской девчонкой? Вы или сёгун?

— Это сделал сёгун. Его светлость терпеть не может перемен. Рэйден-сан, вы что, тянете время? Я был лучшего мнения о вашей рассудительности.

— Торóпитесь, Фудзивара? Хорошо, поджигайте храм! Поджигайте жилище чужого бога! Вы не боитесь, что с первым же языком пламени фуккацу вернётся? Много ли стóит деревня без храма? Его светлость не любит перемен. Так может, он прав? Убейте нас, и в столицу вернётся его светлость в теле первого министра. Не знаю, чьё тело займу я. Самурая с факелом? Самурая с мечом, который прирежет меня на пепелище? Какая разница, если мы воскреснем, а вы отправитесь в ад?! Как вам моя рассудительность, Фудзивара? Нравится?!

За дверью молчали.

— Я вернусь, — сказал первый министр, когда молчание стало невыносимым. — Ждите, дышите, слушайте, как бьётся ваше сердце. Это мой подарок вам, Рэйден-сан. Цените последние мгновения жизни, их у вас осталось немного. Я награждаю сообразно заслугам, но ваши заслуги не слишком велики. Может, у кого-то они будут больше?

Он начал отдавать приказы. Я не мог разобрать, что он велит — Фудзивара отошёл от дверей.

— Ваш ум остёр, — инспектор хлопнул меня по плечу. — Я бы не додумался до такого обмана. Но вынужден огорчить вас, Рэйден-сан: не рассчитывайте, что это надолго задержит его. Если Фудзивара решился на покушение…

Инспектор осёкся.

— Это он, — хрипло прошептал Куросава. — Клянусь жизнью, это был он! Почему я не догадался раньше?!

— Кто?

— Фудзивара! Он был тайным покровителем гейши Акеми. Через неё он пытался выведать у меня… Что? Место он знал и так: Фукугахама. Время! Он хотел знать, когда деревня созреет для боёв без фуккацу . Сроки, вот что интересовало его. Фудзивара готовился, многое зависело от того, когда всё начнётся…