Нил Шустерман - Итоги [litres]

Процессия притормозила у входа в пещеру, напоминавшего пасть хищника. Именно здесь их представят Набату…

Но еще до того, как появился Набат, появился некто, чье явление убедило Анастасию, что проделали они весь этот путь не зря.

Когда Жнец Моррисон услышал, что к пещерам идет группа жнецов, он подумал, что это жнецы из Северной Мерики и явились они по его душу. Годдард, должно быть, узнал, что он жив, чем занимался все эти годы, а потому прислал людей, чтобы его задержать и привезти домой. Он решил бежать, но из пещеры был только один выход. Кроме того, Моррисон был уже не тот человек, каким был в те времена, когда начал служить Набату. Тот младший жнец мог бы легко спасти себя за счет других. Но этот, новый Жнец Моррисон должен смело встретить врагов и защищать Набата до последнего, как и обещал.

Он вышел вперед, как делал это всегда, чтобы оценить уровень опасности и своим видом показать противнику, что иметь с ним дело небезопасно, и вдруг, увидев знакомую бирюзовую мантию, застыл. А ведь он думал, что никогда больше не увидит ее!

Жнец Анастасия была поражена не меньше.

– Вы ? – сказала она.

– Нет, это не я, – выпалил неожиданно для себя Моррисон. – То есть это, конечно, я. Но я – не Набат.

И куда девался его пугающий вид? Где его грозные взгляды? Моррисон чувствовал себя каким-то заикающимся тупицей, как, впрочем, и раньше чувствовал себя рядом со Жнецом Анастасией.

– Но что вы здесь делаете? – спросила Анастасия.

Моррисон принялся было объяснять, но понял, что на полную историю времени ему сейчас не хватит. Кроме того, он был уверен, что ее история будет поинтереснее, чем его.

Подошел еще один жнец, в мантии амазонских жнецов.

– Как я понял, вы знакомы? – спросил он.

Но не успели Анастасия и Моррисон ответить, как из-за спины Моррисона, похлопывая жнеца по плечу, появился Мендоза.

– Как обычно, вы загораживаете дорогу, Моррисон, – ворчливо сказал он.

Увидев Анастасию, викарий застыл от удивления. И, хотя глаза его бегали туда-сюда, он молчал. Некоторое время четверка стояла друг напротив друга, не произнося ни звука. Наконец, из пещеры вышел и Набат.

Увидев Анастасию, он раскрыл от удивления рот в манере, совершенно не свойственной святым людям, которые, как известно, тщательно следят за этим.

– Так, – проговорила Анастасия. – Похоже, я сошла с ума. Какая досада!

Грейсон знал, что Гипероблако получает от этой сцены истинное удовольствие – камеры, установленные на соседних деревьях, едва не хихикали, вертя своими головками, стараясь запечатлеть эту забавную сцену во всех ракурсах. Конечно, прямо сказать ему о том, кто приедет, Гипероблако не могло. Но ведь оно могло хотя бы намекнуть, что он встретит человека, который когда-то полностью перевернул его жизнь, причем самым замысловатым образом. Но все равно, даже вооруженный намеками, Грейсон в этой ситуации оказался бы безоружен.

И тем не менее он решил не давать Гипероблаку шанса ухмыльнуться над его расширенными от удивления глазами и отвисшей челюстью. Поэтому, когда Анастасия высказала предположение о том, что она свихнулась, Грейсон провозгласил с самым небрежным видом:

– Стоя воскресла! Да возрадуется отныне всяк живущий!

– Никакая Стоя не воскресла, – отозвалась Анастасия. – Воскресла только я.

Грейсон еще с мгновение удерживал на своей физиономии выражение, приличествующее, как он полагал, пророку, но потом бросил это занятие. Лицо его расплылось в улыбке.

– Так вы живы! – сказал он. – А я не был уверен, что ваши передачи – это ваши передачи!

– Так вы что, тоже знакомы? – спросил жнец в зеленой мантии.

– Еще с прошлой жизни, – ответила Анастасия.

Подошел еще один из спутников Анастасии. Или спутниц? И начал смеяться. Или начала?

– Момент исторический! Великое воссоединение воскресших!

Грейсон задержался взглядом на смеявшемся. Или смеявшейся? Было в нем нечто завораживающее. Или все-таки в ней? Солнце то показывалось из-за туч, то скрывалось, мешая толком разглядеть, что и как.

Мендоза, пытаясь сохранить хоть какую-то протокольность события, прокашлялся и своим лучшим сценическим голосом провозгласил:

– Его Сонорность, Набат, приветствует вас и предоставляет вам право на аудиенцию .

– Личную аудиенцию, – тихо подсказал Грейсон.

– Личную аудиенцию! – прогудел Мендоза, но и шагу не сделал, чтобы покинуть сцену.

– И это означает, что в аудиенции участвуем лишь я и Жнец Анастасия, – сказал Грейсон.

Мендоза повернулся к нему, глаза его были испуганны.

– Мне кажется, это неправильно, – сказал он. – Возьмите с собой в качестве охраны хотя бы Жнеца Моррисона.

Но Моррисон вдруг поднял руки, словно сдаваясь.

– Избавьте меня от этого, – сказал он. – Я не стану сражаться со Жнецом Анастасией.

Камеры Гипероблака зажужжали, и Грейсон мог поклясться, что слышит в их шуме смех.

– Пригласите наших гостей в пещеру, – обратился он к Мендозе, – и приготовьте что-нибудь поесть. Они наверняка умирают с голода.

И, повернувшись к тоновикам, которые во все глаза смотрели на это странное воссоединение таких разных людей, проговорил:

– Все в порядке.

Обратившись же к Анастасии, предложил:

– Не откажите мне в любезности! Давайте прогуляемся!

И они вошли под сень густых деревьев.

– Любезность! Прогуляемся, – сказала, усмехнувшись, Анастасия, когда они отошли на расстояние, откуда их было не услышать. – Не слишком ли претенциозно?

– Это часть спектакля, – ответил Грейсон.

– Так вы признаете, что это спектакль?

– В том, что касается моей роли пророка, – да, – признался Грейсон. – Но все остальное вполне реально. Я – не фрик, и я – единственный из людей, с кем говорит Гипероблако.

Он усмехнулся и продолжил:

– Не исключено, что это – награда за то, что я бросился под вашу машину и таким образом спас вашу жизнь.

– Это была не моя машина, – сказала Анастасия. – Она принадлежала Жнецу Кюри. Я просто училась водить.

– И хорошо, что так вышло. Если бы вы были опытным водителем и объехали меня, мы бы все сгорели.

Помолчав, он задал вопрос:

– Так, выходит, Жнец Кюри тоже жива?

Сердце Анастасии сжалось – ей придется вслух сказать горькую правду. Непонятно, что легче – держать ее в себе или с кем-нибудь поделиться.

– Мари умерла, спасая меня. Она устроила так, чтобы меня могли восстановить.

– Восстановить, – задумчиво произнес Грейсон. – Вот почему вы выглядите так же, как и три года назад. Ничуть не изменились.

Анастасия внимательно посмотрела на Грейсона. А вот он изменился, и не только потому, что носил этот странный наряд. Черты лица его стали строже, походка более уверенной, а взгляд – проницательным. Он отлично научился играть свою роль – так же, как она – свою.