Джанет Эдвардс - Кровь мусорщиков

Я помнила, как Доннел рассказывал мне об этих случайных смертях и предупреждал, что Изверг попытается так же убрать меня. Именно поэтому отец дал мне оружие агента для самозащиты.

— Майор скопирует тактику своего хозяина, — продолжала Раэни. — Он постарается, чтобы моя смерть выглядела прискорбной случайностью, и вместе с основными сторонниками найдет в Квинсе дюжины свидетелей, которые скажут, что в момент моей гибели он был в совершенно другом месте. Возможно, и вы с Доннелом окажетесь в числе этих свидетелей. Майор легко может подстроить разговор с тобой в тот самый момент, когда Акула, Злодей или Блок будут меня убивать.

Я находилась в прямом и переносном смысле на опасной почве и сознавала, что на востоке на горизонте показалось солнце, но должна была полностью использовать преимущества этого разговора с Раэни наедине.

— Да, Майор без колебаний подстроит убийство, если решит, что сможет остаться в стороне. Но в помощь ему Блока я не верю. И не верю, что Блок помогал или поможет в будущем Извергу. Ты видела выражение лица этого человека, когда он рассказывал, как Изверг угрожал Дымке. Ты правда веришь, что Блок настолько хороший актер, чтобы сыграть смесь стыда и бешенства?

Раэни вздохнула.

— Блок на удивление убедительно изображает ненависть к Извергу, но втайне наверняка помогает ему. Обдумай все логически, Блейз. Изверг не может в одиночку так легко передвигаться по городу Единства, когда воздух кишит падающими звездами. Кто-то должен ему помогать. Учитывая все дополнительные предосторожности по закрытию дверей и отслеживание подозрительного поведения, человек, помогающий Извергу, должен занимать высокий пост.

Она помолчала.

— Я не верю, что виноваты ты, Доннел или Призрак, а Лед может быть совершенно бездушным, но имеет свой кодекс чести. Остается только Блок.

— Мы с Доннелом обсуждали проблему передвижений Изверга с лидерами других подразделений, — с готовностью сказала я.

Раэни нахмурилась.

— Я понимала, что Доннел устроит встречу с главами других подразделений, как только я повернусь спиной. Полагаю, Блок не упустил шанс доказать свою невиновность.

Я твердо придерживалась темы передвижений Изверга.

— Блок предположил, что Изверг может путешествовать по туннелям старой подземки.

Раэни, похоже, поразилась.

— Я не думала о туннелях. Они же наверняка затоплены?

— Блок говорит, восемнадцать лет назад они были проходимы.

— Значит, у вас есть только слово Блока, якобы туннели проходимы, и абсолютно никаких доказательств, что Изверг ими пользовался, — заключила Раэни. — Блок мог рассказать вам о туннелях, чтобы скрыть факт помощи преступнику.

— Или потому, что так же, как и ты, хочет, чтобы Изверга поймали и казнили.

— Блок не может желать ему смерти так, как я! — рявкнула Раэни. — Он не собирается хоронить любимого, убитого Извергом.

— Блок уже похоронил одного из своих племянников, — грустно заметила я. — Мальчик умер от зимней простуды, пока Изверг держал в тайнике лекарство, которое могло спасти ребенка. В глазах Блока это делает Изверга виновным в убийстве.

Раэни промолчала.

Я аккуратно подбирала следующие слова:

— Изверг любит власть и месть, но его основная цель — выживание. Он знает, что если альянс останется единым, то подземных туннелей и снайперской винтовки надолго не хватит. В итоге, мы его убьем.

Я перевела дух.

— Изверг мог застрелить любого в той охотничьей группе. Он выбрал целью Бродягу, поскольку хочет расколоть альянс. Изверг хочет, чтобы мы боролись друг с другом, а не преследовали его. Бросая Блоку обвинения или унижая его, не пуская на похороны, в которых участвуют другие главы подразделений, ты делаешь именно то, что нужно Извергу.

Раэни слабо застонала.

— Вы с Доннелом собираетесь расследовать ситуацию с подземкой? Будете искать доказательства, что Изверг пользуется туннелями?

— Да. Пожалуйста, дай нам время выследить его и установить, помогал ли ему кто-нибудь. Мы должны быть уверены, что наказываем виновного, и сохранить единство альянса, иначе не сможем подготовиться к уходу из Нью-Йорка до пожара.

Раэни молча смотрела на покрытый снегом гроб.

— Бродяга не хотел бы, чтобы ты и остальные люди из Квинса сгорели заживо, так? — надавила я.

— Не хотел бы, — согласилась Раэни. — Хорошо. Я попытаюсь сохранять терпение, пока вы с Доннелом ведете расследование. Если обнаружите доказательства, что Блок помогал Извергу, я буду ожидать, чтобы он предстал перед судом и был казнен. Но если предположение насчет подземки приведет к смерти Изверга, я приму это как доказательство невиновности Блока.

— Спасибо.

— Но я не могу позвать Блока на похороны Бродяги, — твердо прибавила Раэни. — Я должна учитывать чувства своего подразделения. Даже если Блок точно неповинен в гибели Бродяги, он был главой Манхэттена, когда человека из Квинса убили на больничной кровати в Святилище. Виновника поймали и казнили, но в Квинсе считали, что он действовал по прямому приказу Блока. Мои люди не потерпят присутствия Блока на похоронах другой жертвы, принадлежащей к подразделению.

Я вспомнила слова Блока на вчерашней встрече. Он тоже говорил, что должен учитывать чувства членов подразделения. Старшие участники Сопротивления боролись на стороне Доннела, когда он впервые поднял флаг, и дарили ему безграничную преданность, идущую от сердца. Молодое поколение уже не проявляло такой беспрекословной верности, но все же мы были не в такой ситуации, как подразделения, сформированные из старых банд.

В тех группах действовала настоящая диктатура, и их лидеры навязывали своим подчиненным решения с помощью власти и страха. Блок и Лед возглавляли свои подразделения больше двадцати лет. Я слышала истории о жесткости Блока в начале правления, но с годами он смягчился, а Лед всегда был твердым, но безукоризненно справедливым начальником.

В Квинсе и Бруклине после создания альянса сменилось несколько жестоких лидеров. Около шести лет назад Призрак привнес в Бруклин новый, более мягкий стиль лидерства, и еще было слишком рано судить, как будет управлять Квинсом Раэни. Но какие бы методы ни использовали лидеры, они не могли, не утратив власти, пойти против общих, неистово исповедуемых взглядов подчиненных, а ненависть между Квинсом и Манхэттеном из-за убийства в Святилище существовала уже восемнадцать лет.

Я поколебалась, прежде чем продолжить.

— Я понимаю, что ты не можешь пригласить на похороны Блока, но нельзя ли предложить Дымке представлять Манхэттен? Она на год младше меня, так что убийство в Святилище произошло, должно быть, еще до ее рождения.

— Я это обдумаю. — Раэни помолчала и заговорила вновь. — Мне надо тебе кое-что сказать, Блейз, но ты должна поклясться, что сохранишь секрет. Если мои враги узнают об этом, то используют в качестве оружия против меня. Ты не должна никому рассказывать, даже Доннелу, если только я не потеряю свой пост и не буду вынуждена просить убежища в другом подразделении.