Джанет Эдвардс - Кровь мусорщиков

Я пожала плечами.

— Теперь ты можешь рассказать мне правду, Лед. Вероятно, я бы с трудом справилась с ней шесть лет назад, но я уже не ребенок. Брейден не хотел убивать Акулу, но то был единственный способ спасти Феникс. Ты не хотел оставлять на смерть мою маму, но это была единственная возможность вытащить меня.

Лед наконец заговорил:

— Я шел в ваши комнаты, пробираясь сквозь дым, когда со мной столкнулся твой брат. Я поймал его за руку, спросил, где ты и твоя мать, но он просто вырвался и в панике убежал. Я продолжил путь, нашел тебя лежащей на полу без сознания и услышал из соседней комнаты вопли Кейры. Она попала в ловушку огня. Потолок грозил обрушиться на нас, и я не знал, хватит ли мне времени добраться до Кейры, но понимал, что могу спасти тебя.

Он покачал головой.

— Вина выжившего — сознание, что ты жив, поскольку умер важный для тебя человек, — может быть ужасной штукой, Блейз. Я понимаю это, поскольку сам пострадал от нее в детстве. Ты можешь упрекать меня, что я предпочел спасти тебя, а не Кейру, но не должна винить себя.

— Я не собираюсь винить никого из нас, — возразила я. — Если бы и хотела, то выбрала бы своего брата. Симус был достаточно большим и сильным, чтобы отнести или оттащить меня в безопасное место, и тогда ты получил бы время спасти маму. Но Симусу было всего шестнадцать, он слишком перепугался огня и лишь накричал на меня, прежде чем сбежать самому.

Я прошлась пальцами по волосам.

— А когда мы прибыли в Нью-Йорк, ты позволил всем думать, будто мой брат герой. Ты сделал это, чтобы защитить меня и его. Но, должно быть, притворство оказалось слишком сложным для вас обоих, поэтому ты не протестовал, когда Доннел сказал, что хочет перевести нас с Симусом в Сопротивление.

Лед кивнул.

— Это казалось наилучшим решением для всех нас.

— Симус злился, что ему пришлось покинуть лондонский отряд, но, похоже, искренне полюбил Сопротивление. Я никогда не понимала, почему он предал нас, но сейчас все обретает гораздо больший смысл. Будучи в Сопротивлении, вдалеке от единственного человека, знавшего правду, Симус думал, что сможет забыть прошлое.

Я изучила ладонь правой руки. Надира намазала ее восстановительным средством и забинтовала на ночь. Древнее лекарство работало с магической скоростью, поэтому рана уже почти зажила. Я свободно двигала рукой, но блестящую новую кожу пересекал тонкий белый рубец, и Надира сказала, что шрам, возможно, останется навсегда.

— Увы, Симус обнаружил, что забыть прошлое не так легко, — продолжала я. — И физические, и эмоциональные раны оставляют следы. Перехода в Сопротивление оказалось недостаточно, чтобы освободить Симуса от чувства вины. Он решил, что единственная возможность избежать ее — покинуть саму Землю. Брат заключил сделку с людьми в Америке-межпланетной, согласившись разрушить реле нью-йоркского портального центра взамен на места для нас с ним в одном из колониальных миров.

Я поморщилась.

— Перед уходом Симус зашел поговорить со мной. Он рассказал, что договорился перевезти меня в один из новых миров. Когда я ответила, что не хочу оставлять Землю, брат заявил, мол, наша мама умерла в лондонском пожаре по вине Доннела. Что забери отец семью с собой, когда отправился в Нью-Йорк, она осталась бы жива.

Я покачала головой.

— Обдумывая тот разговор, я чувствую что-то неправильное в словах Симуса. Конечно, неправильное. Своими аргументами он пытался убедить не меня, а себя и переложить вину на плечи Доннела. Я все равно отказалась покинуть Землю, поэтому Симус ушел без меня. Я так глупо расстроилась из-за этого, что даже не подумала, чем ему придется отплатить за получение мест в колониальном мире. Затем взорвалось реле нью-йоркского портального центра.

После короткого молчания Доннел заговорил.

— Итак, Симус ушел в свой яркий новый мир, оставив мне полную ненависти записку, дочь с разбитым сердцем, выкрикивающую мне оскорбления, и город, полный мертвых порталов. Я никогда не спрашивал, что произошло во время лондонского пожара. Не видел смысла в выяснении деталей. Симусу не требовалось писать, как он винит меня в смерти Кейры. Я и сам чувствовал эту вину.

— Ты грыз себя, что не забрал маму с собой в Нью-Йорк, — отозвалась я. — Лед — что не спас ее от огня. Симус — что в страхе сбежал. Но в итоге, никто не виноват в ее смерти. Маму убил лондонский пожар.

Я повернулась к Майору.

— Ты использовал против нас мечи и проиграл. Ты шантажировал нас и провалился. Думаю, у тебя больше не осталось оружия, Майор, и нам пора проводить подразделение Бронкс к Извергу.

Майор осклабился.

— Очень хорошо. Проводите нас к Извергу, но разве не стоит отвести туда всех? Нам кое-кого не хватает.

— Если ты говоришь о Плуте и Жале, — ответил Доннел, — то на крыше они дрались на стороне Блейз и получили условное членство в Манхэттене, но Блок будет внимательно следить за их поведением.

Доннел взглянул на Лютера, охранявшего пленников.

— Если ты о Лютере, то он следовал моим приказам, уйдя шпионить за вами, и насколько я мог судить, хорошо повеселился.

Лютер широко улыбнулся Доннелу.

— Отец много вспоминал о тех днях, когда служил армейским агентом безопасности и работал под прикрытием. Теперь я понимаю, почему. Я великолепно провел время, разыгрывая ссоры с тобой и дуря подразделение Бронкс.

Доннел рассмеялся.

— Да, похоже, тебе особенно понравилось велеть мне осквернить себя.

Лютер радостно кивнул.

— Это был исключительно забавный момент.

— Что заставило тебя дойти до выражения преданности Бронксу, Лютер? — спросил Доннел. — Этого в плане не было.

— Я знал, что Блейз, Надира и иномирцы в Святилище. Догадался, что Майор захватит их, и за долю секунды принял решение присоединиться к Бронксу, чтобы суметь помочь.

— Превосходная работа.

Доннел подошел и растрепал волосы Лютера. Я заметила, что другие офицеры Доннела весело переглядываются, за исключением Жюльена, который смотрел на младшего товарища с удивительно завистливым выражением.

— Сказав, что кого-то не хватает, я имел в виду не твоего шпиона, — заметил Майор. — Я говорил о нашем. Изверг захочет, чтобы Ханна ушла с нами в Цитадель. Она была ему полезна в прошлом и может принести пользу в будущем.

Все повернулись к Ханне, сидевшей за одним из столов Манхэттена. Она вскочила на ноги и настойчиво заговорила:

— Вы не можете отправить меня в Цитадель с Бронксом. Я не их шпионка. Все знают, что я работала на Изверга до того, как Блейз обратила на него общее правосудие, но с тех пор я помогала Доннелу.

— Ханна действительно предупредила меня о встречах в банкетном зале, — подтвердил отец.

Майор потрясенно взглянул на него, а затем засмеялся.