Кристина Далчер - Мастер-класс

Пересохшая резинка, которой была скреплена книга, лопнула со щелчком, как только я попыталась ее снять. Ничего удивительного — столько лет она выполняла свою нелегкую работу, удерживая выпадающие страницы. Мне давно следовало купить новый экземпляр и подарить его Энн, как только она сказала, что хочет почитать Стайрона. Да и ладно, мне все равно лучше сейчас еще немного поспать.

Нет уж, ничего не лучше! Это снова зазвучал голос моего материнского «я», который я уже начинала ненавидеть.

Я принялась рассматривать свою старую книгу, которая уже и книгой-то быть перестала. У нее даже корешок развалился от старости, разделив ее на два отдельных томика, и, похоже, кое-каких страниц в середине не хватало — они выпали, и в образовавшуюся впадину, где когда-то было самое сердце истории Стайрона, кто-то вставил новое сердечко: маленькую записку.

У меня перехватило дыхание. Но мое материнское «я» не позволяло мне расслабляться.

Соберись, Эл, не спи, читай!

Я прочла записку Энн пять раз, и каждый раз это вызывало новый поток слез.

Мам, папа заставил меня написать ту чушь. Прости. Я кое-что подсмотрела в его компьютере. Надеюсь, ты тоже сумеешь это найти и вернешь Фредди назад. Я люблю тебя.

Вот ведь ублюдок! Нет, слово «ублюдок» для моего мужа теперь явно слабовато.

К записке Энн был прикреплен клочок бумаги с цепочкой каких-то букв и цифр. Шифр. Тот самый ключ к содержащейся в его компьютере информации. Но проблема в том, что сейчас мне в первую очередь был нужен совсем другой ключ, металлический, способный отпереть эту проклятую дверь и выпустить меня отсюда. А еще мне срочно требовалось новое тело, которое не испытывало бы ни боли, ни тошноты, ни озноба и не покрывалось бы каждую минуту потом. А пока что я напрочь застряла в спальне, имея на руках пароль к лэптопу Малколма и даже раздобыв распроклятую заколку, которой так и не смогла воспользоваться. И я принялась за работу, очень надеясь, что как можно дольше не услышу знакомого урчания автомобиля на нашей подъездной дорожке.

На этот раз я ухитрилась продержаться значительно дольше пяти минут. Ковыряясь заколкой в замке, я настороженно прислушивалась, ловя каждый подозрительный звук, но пока что слышала только лай собак или звон утренних воскресных колоколов. Когда я поняла, что снова лишилась сил, мое материнское «я», так и не дав мне отдохнуть, велело немедленно предпринять новую попытку. Это мое «я» командовало мной, как ротный не в меру развеселившимися новобранцами. Попробуй еще раз, давай, вставь эту гребаную заколку в замок! Но все мои попытки, увы, ничем не увенчивались. Это было безнадежно. Если и на этот раз чертова дверь не откроется, я лягу и немного отдохну. И будь он проклят, этот материнский голос.

Но замок, щелкнув, открылся. Всего одно последнее, победоносное движение — и ура-ура-аллилуйя! Ожидая сопротивления, я вылетела в резко распахнувшуюся дверь и ударилась плечом о противоположную стену коридора.

Я была свободна! Я выбралась из темницы!

Но меня в моем доме больше не было. Совсем. Ни свадебных фотографий, ни тех фотографий, где я с девочками, ни стопок адресованных мне писем, ни телеграмм, ни старых списков покупок — ничего, свидетельствовавшего о том, что здесь когда-то жила Елена Фишер Фэрчайлд. Оказалось, что это очень странное ощущение — понять вдруг, что тебя как бы и нет. Что ты больше не существуешь. Когда я с невероятным трудом поднялась по лестнице и добралась до кабинета, то сразу увидела, что и там все мое куда-то исчезло. Ну это ладно. Мне ничего моего и не было нужно; мне было нужно кое-что, принадлежавшее Малколму.

Я выдернула шнур из розетки, схватила его лэптоп и бросилась вниз, даже не заглянув в комнаты Энн и Фредди. Впрочем, слово «бросилась» не слишком годилось для той черепашьей скорости, какую позволяли мне развить мои ослабевшие ноги. Я все же добралась до спальни, чтобы прихватить с собой ту растрепанную книгу и ручку Мелиссы, которую спрятала в подушку еще в пятницу вечером. Мне страшно хотелось здесь и остаться, лечь отдохнуть в этой мягкой постели, подушка меня так и манила, но я, заглушив в себе это желание, снова поспешила вниз, на кухню, к тому ящику, в который мы обычно сваливали всякий «мусор»; там же всегда хранились и запасные ключи.

Пожалуйста, господи, — молилась я, — пусть ключи от моей «Акуры» окажутся на месте! Я душу готова продать за то, чтобы сейчас их заполучить . Я старалась не думать о том, что, наверное, давно уже продала свою душу и теперь у меня ничего не осталось для заключения каких-либо сделок.

Ключи были в ящике.

Через тридцать секунд я выбралась из дома через заднюю дверь, и ноябрьский холод, словно карающая десница, сразу ударил меня в лицо; голые руки и босые ноги мгновенно заледенели. Я бросила вещи на переднее сиденье «Акуры», плюхнулась туда сама и попыталась все же заключить очередную сделку с судьбой, не особенно рассчитывая, что «Акура» сразу заведется. Когда же она негромко заурчала, возвращаясь к жизни, я включила задний ход и осторожно выбралась на подъездную дорожку, но в последнюю секунду успела услышать, как в доме отчаянно завопила сигнализация.

Если повернуть направо, то буквально через несколько мгновений я оказалась бы перед домом Сары Грин. А если налево и потом добраться до Чейн-Бридж-роуд, то там возникнет необходимость нового выбора: направо больница, налево центр города. Мой мозг мучительно взвешивал все «за» и «против».

Сары Грин может дома и не оказаться. И даже если я подъеду к самому дому, то все равно не пойму, где она: свой автомобиль Сара с поистине редким педантизмом загоняет в гараж. Но если Сара дома, то никаких проблем у меня не возникнет. Если же нет, то я просто зря потрачу время, которого у меня практически не осталось.

Потому что я не знаю, где сейчас Малколм.

Возможно, я буду отсутствовать час, а может, и всего десять минут. Возможно, я поставлю машину чуть дальше по улице. Мне нужно кое-что сделать и получить кое-какие документы. Но я все время буду поблизости. На тот случай, если вдруг тебе понадоблюсь .

В общем, я решила свернуть налево, к Чейн-Бридж-роуд, и там заново начать процесс выбора. Направо — больница, а значит, необходимые антибиотики, болеутоляющее, постель, сон. Налево — деловой центр, газеты, скандал, дочь.

Я мучительно пыталась принять решение, но никак не могла понять, чего же я хочу больше.

Компьютер с легкостью подсчитал бы все плюсы и минусы, а также последствия того или иного решения и сделал бы это столь же хладнокровно, как целая армия компьютеров регулярно подсчитывает показатели Q-теста у всех детей, в том числе и у обеих моих дочерей, учитывая при этом как вес при рождении, так и общий доход их родителей. Компьютер выдал бы серию нулей и единиц, а потом выплюнул бы из своих недр некое новое число, некий коэффициент. И этот произведенный им продукт стал бы уже величиной постоянной.