Софи Макинтош - Синий билет [litres]

Я ждала в опустевшей палате для новорожденных сама не знаю чего, но за мной никто не пришел. Потом я вернулась в свою комнату. Я села на розовую простыню и стала гадать: все, что произошло, это было по-настоящему или понарошку? И года не прошло с той ночи, когда я вытащила из своего тела спираль. Это казалось почти невозможным, но это была правда. Я уронила лицо в ладони, стараясь держать себя в руках. Сейчас Марисоль сидела на заднем сиденье машины, держала мою малышку, привыкая к ее весу, и пересекала светящуюся полосу на земле. Ее тело стало ассоциироваться у моей малышки с уютом. А я осталась ни с чем – лишь со своим телом, и боль сочилась, как молоко, которое текло по коже, когда рука случайно касалась сосков.

Доктора А я больше не видела. Утром ко мне в дверь постучалась эмиссар. Она держалась степенно, уважительно. Я проскочила. Или, точнее, перестала представлять для них интерес. Я поняла, что больше ничего для них не значила. Эмиссар дала мне свежую одежду и рюкзак. Я приняла душ, переоделась и посмотрела, что в рюкзаке. Там не было ни палатки, ни карты, ни оружия, там было только маленькое мыльце, полотенце, батончик мюсли и бутылка воды, и еще немного денег в черном парусиновом кошельке. На улице меня ждал автобус с бледными полосками на боку. Дверь с легким шипением открылась. Я оказалась единственным пассажиром и села на заднем ряду, упершись коленями в стоящее впереди сиденье. На стекле я вывела пальцем слово «Нова», чтобы, когда стекла запотеют, оно проявилось из ниоткуда. Кто-нибудь будет сидеть на моем сиденье, увидит ее имя и узнает о ее существовании. Я кусала ногти и, дойдя до нежной кожи, пожалела, что у меня недостаточно острые зубы.

Автобус поехал по территории, которую я пересекла пешком. Время от времени мы останавливались, подбирая других женщин, у которых были такие же, как у меня, рюкзаки. Мы не разговаривали. Мы сидели, прислонившись головами к окнам, и смотрели на бегущую дорогу. Из динамиков не звучала музыка. Через приоткрытый люк в потолке в салон залетали капли дождя.

После нескольких часов пути мы заехали на АЗС. Водитель пересчитал нас, когда мы выходили из автобуса, но вообще-то никто за нами особо не следил. Нам позволили сходить в туалет и купить себе что-нибудь в мини-маркете. Я взяла себе картофельных чипсов, розовый милкшейк с подтаявшей шапкой мороженого и все это оставила на столике, даже не притронувшись.

В сувенирной лавке я купила сигареты, когда-то мой любимый бренд, и испытала умиротворение, сжав пачку в ладони. Я вышла на улицу покурить. За автостоянкой я заметила рощицу, где между чахлыми деревцами стояло много машин, много автобусов, и люди сновали туда-сюда. Я ощутила, как тесно моя жизнь теперь связана с их жизнями. Я увидела рядом с собой красную машину, а в ней женщину с яркой красной помадой на губах. Она вышла и захлопнула за собой дверцу. Потом мельком взглянула на меня и отвернулась. Над зданием станции техобслуживания вставала утренняя заря, которая, словно световая стена, медленно двигалась вперед. Блестящие бензиновые пятна на асфальте больше не пробуждали никаких ассоциаций, оставляя меня равнодушной, и у меня не появлялось никаких загадочных влечений. Мой рюкзак висел за спиной. Никто еще не вернулся в автобус. Я подергала дверцу красной машины, но дверца не открылась. Тогда я развернулась и, выйдя со стоянки, вошла в рощицу. На земле повсюду валялись жестянки, куски яркого пластика, окурки. За деревьями виднелась дорога. А позади дороги зеленел лес.

– Я иду! – объявила я непонятно кому. Туда, где мчались машины по дороге, ведущей в далекие края. Меня озаряло сияние, напоминая, куда я иду, и мне было не важно, насколько долгим окажется мое путешествие. И мое тело служило мне напоминанием. Оно всегда будет мне напоминать.

– Скоро увидимся! – сказала я.

Иногда я думаю о Марисоль, представляя себе, как она выплывает из машины, которую загнала в озеро: ее тело едва показалось над водной гладью и двигалось очень проворно, ее темный силуэт виднелся в воде, покуда она плыла, решительно и уверенно. Я никогда не видела, как она плавает, но мне казалось, что видела. Она мне часто снится. Иногда во сне она представляется мне моей матерью, чьего лица я не знала. Иногда во сне она мертвая, а иногда и я тоже.

В одном часто повторяющемся сне я сижу напротив нее за столиком в придорожной закусочной. Она улыбается.

У нее на лице небольшой порез, около рта, он почти зажил, и ее глаза сверкают.

– Со мной есть кое-кто, кого ты хочешь увидеть, – говорит она.

И она поднимает над столиком Нову и передает мне, как подарок, и я, ни слова не говоря, принимаю ее. Это единственное извинение, которое мне требуется или в котором я буду нуждаться.

Нова двигается как существо, возникшее из земли. Она двигается как древние или вечные существа. Я целую ее головку. Я поддерживаю ее шею, инстинктивно, даже во сне.

– Смотрите, – говорю я всем присутствующим. – Смотрите, кто это!

Значительная порция позднего варианта этой книги была написана, когда я занимала должность штатного писателя в Библиотеке Гладстона – и она бы не получилась такой, какой получилась, не воспользуйся я временем, поддержкой, ресурсами и возможностями для исследований, которые мне были предоставлены в течение проведенного там месяца. И я безмерно благодарна всем вам. Спасибо моему британскому агенту, другу и верному заступнику Гарриет Мур за ее веру в мою книгу с первого же абзаца и всем членам команды в «Дэвид Хайгем» – вы все суперзвезды.

Спасибо моему американскому агенту Грейни и всем во «Флетчер энд ко.» за то, как вы здорово позаботились о моей книге за океаном.

Спасибо моим блестящим редакторам Гермионе, Марго и Деборе, которые увидели, чем может стать эта книга, и сделали все от них зависящее, чтобы это произошло. Я очень благодарна всем сотрудникам издательств «Хэмиш Хэмилтон» и «Пенгуин дженерал», «Даблдей» и «Хэмиш Хэмилтон Канада».

Спасибо всем прочитавшим «Исцеление водой» и всем добрым незнакомцам, с кем я встретилась после публикации той книги.

Спасибо всем друзьям и родным, которые меня поощряли, поддерживали, вдохновляли, дарили мне красоту, синие талисманы и проч. Вы сами знаете, кого я имею в виду.

Спасибо всем тем, кто в последние несколько лет честно говорил со мной о материнстве и младенцах, всем тем, кто делился со мной соображениями и чувствами, кто дарил мне надежду, кто пугал и ободрял меня и позволял мне подержать их детей.

Спасибо тебе, Кристофер, за все.

Лорин Нидекер (1903–1970) – американская поэтесса, мастер пейзажной лирики.