Андрей Иванов - По ту сторону смерти

Количество преследователей заметно сократилось, и когда, крикнув на прощание, — удачи, — в очередное ответвление бросилась Лиза.

Теперь казалось у оставшихся будет шанс проскользнуть по обратному пути.

Бежать туда порывался Павел, но Лиза тогда остановила его, — прорываться обратно должен ты. Только ты сможешь собрать на себя всех оставшихся тварей и дать Кириллу шанс. Увы, когда часть преследователей повернула за волшебницей, оставшихся оказалось слишком много, чтобы рассчитывать на успех прорыва.

Тот коридор до следующей развилки Кирилл запомнит на всю жизнь. Уже понимая, что Женькин план провалился, и их осталось только двое, он со всей пугающей неизбежностью осознал, это конец. И мысли, неприятными образами будущих упреков и унижений буквально заполонили сознания — их не простят. И все, к чему они шли, все то, о чем мечтали там, у костра в Городке, оно в прошлом. Теперь они изгои. Захотелось остановиться, развернуться и просто шагнуть навстречу преследователям… просто чтобы не мучиться, чтобы оборвать эту безумную гонку, прекратить все. А еще захотелось умереть, умереть навсегда и уже не возрождаться. Но даже такой милости сейчас он был

лишен. И он бежал, бежал, проклиная себя, свою былую беспечность и весь этот мир с его безумным подарком, который в мгновение ока превратился для них в проклятье.

И тут они выскочили в очередной зал. Он ничем особым не отличался от остальных, но Павел, резко дернув его за плечо, указал куда-то вверх:

— Лаз. Ты видишь лаз?! — Закричал он.

И действительно, сбоку, почти у потолка пещеры виднелась дыра, темное углубление обещавшее выход наружу.

Добраться до этого места было не трудно, корни деревьев, что местами выступали то тут, то там, давали такую возможность.

— Беги, — вот и все что крикнул воин, тут же сорвавшись навстречу преследователям. Чтобы отвлечь, задержать на те несколько секунд, что нужны были Кириллу, чтобы добраться до лаза.

И он успел, успел скрыться в этом углублении еще до того, как расправившиеся с Павлом монстры ввалились в зал. Вот только это не было лазом, просто небольшая ниша в корнях деревьев, что образовалась под действием коррозии почвы и проникающей тут с поверхностью воды.

Но все же, это было укрытие. Кирилл слышал утробно рычавших внизу глунов потерявших добычу. Они не были разумны, даже псевдо-разумны, вперед их вел только инстинкт, или что там вложил в них создатель. И они разбрелись прочь, потеряв свою цель.

***

Кирилл приоткрыл глаза. Сколько времени он находился тут? Часов десять, сутки? Время казалось, замерло, а узкие бока пещерки словно вросли в него, корнями проникая тело. Тишина.

Но вот проползающий где-то внизу глун замер, зашипел, и что-то начал вынюхивать прямо под ним.

Запах! Запах его тела, что постепенно наполнял пещеру все это время. Это его почувствовала эта тварь, это он сейчас заставил ее озираться и принюхиваться.

Вот она завозилась где-то внизу, заурчала, начала что-то скрести.

Кирилл аккуратно выглянул в щель между корней. Глун принюхивался к корню, за который когда-то он ухватился, чтобы подтянуться наверх.

А потом эта тварь начала рыть у основания корня, словно он мог находиться там, за слоем земли.

Кирилл замер. Если она так будет рыть и дальше, если над вырытым углублением начнет осыпаться земля…

Он похолодел.

И тут же глун замер, словно прислушиваясь.

— Кирилл, ты здесь? Ты живой? — вдруг раздался в голове Кирилла голос Марины.

Кирилл вздрогнул, вздрогнул так, что едва не выдал своего укрытия.

— «Они пришли», — мысль эта сладкой волной пробежала в сознании, — «Они пришли, а значит, еще не все потерянно, значит… будем жить».

— Да, я тут, — как же трудно было сосредоточиться на этой простой фразе, как трудно оказалось не произнести ее вслух.

— Держись Кирилл, мы идем. — Ментальный чат позволял передавать не только фразы, но и эмоции, и в голосе Марины чувствовалась уверенность и возбуждение.

— Не быстро вы, — без упрека, просто для того чтобы передать как он их заждался, мысленно высказался Кирилл.

Убедившись, что с ним все в порядке, она затараторила, посылая фразы как короткие пулеметные очереди, сказывалась небольшая практика в подобном способе связи:

— Прости… Мы немного испугались и решили сначала не говорить никому… Ждали тебя… Ну, чтобы решить… Сам понимаешь, рассказать, что нашли и потеряли… Страшно… А тебя все нет. Ну и решили рассказать… Решили, что раз тебя нет, и на связь не выходишь, то ты в пещере… Живой.

Она на секунду прервалась и продолжила:

— Ты бы знал, как на нас тогда орал Джек… думала, убьет… это оказывается, они в замке нашли ту книгу… только они не думали, что артефакт рядом… посчитали, что это как стимул к дальнейшим поискам, там, дальше… А потом он начал собирать своих… Ты помнишь тех, кто ушел в предгорья… Они как узнали… они там сами себя… представляешь… Просто чтобы быстрее вернуться на камень возрожденья… Они ведь полгода об этом кристалле знали… Он им очень нужен… Тот здоровяк, может, помнишь… Воин, которого они мейл танком гильдийным кличут… Он мне рассказал, что чуть ли не каждую ночь думает, что своим скажет, когда кристалл найдут… Они сейчас такие… Мы когда через гоблинов шли… там теперь просека… А еще много из Альрема пришли через камень привязки… Их сейчас больше сотни… Погоди… Тут с тобой их главный поговорить хочет…, его Ником зовут, или Никифором… сейчас я тебе приглашение в рейд кину…

Само приглашение отозвалось в сознании как… предложение, и стоило его принять, как сознание наполнилось чужими голосами.

— Тихо, — приказ был коротким и властным, — ты парень там как?

— Живой пока, — ответил Кирилл, понимая, что обращаются к нему.

— Ну, держись братишка, выживи только, мы скоро. Как только услышишь нас, кричи, а то тут в туннелях черт ногу сломит.

Кирилл прислушался, пока вроде все было тихо.

А общий ментальный чат теперь жил своей жизнью. И солировал в нем этот самый Ник.

Вот все же могуч русский язык. Могуч и разнообразен. Каких только слов, каких только эпитетов, в том числе бранных в нем не придумано. И сейчас, Ник не матерился, он на этом языке командовал. И что характерно, из благопристойного в речи Ника было разве что — справа, слева, вперед, да междометья, и при этом, он никого не хотел оскорбить, но в этом потоке слов чувствовалась такая экспрессия, такой заряд на борьбу и победу, что становилось ясно — глуны в этих пещерах уже не жильцы.

Они пробивались к нему, пробивались, начисто вырезая все живое. Хотя… он прекрасно понимал, что их целью был не он, а тот самый кристалл, что будоражил их сознание все эти полгода.