Лоис Лоури - Сын [litres]

Теперь он позволял Клэр иногда загонять стадо с пастбища вместе с ним. Каждый раз, пересчитывая овец, он подмечал, что ни одну не утащил волк, и выглядел при этом ужасно гордым. Но самым счастливым его лицо было, когда он смотрел на ягнят.

– Ошпарь нож, – приказала Элис. Брина уже некоторое время тяжело дышала и тужилась; теперь показался ребенок. Когда Клэр вернулась с чистым и насухо вытертым ножом, Элис держала на руках кричащую девочку. Клэр внезапно встала как вкопанная.

– Ты же не будешь резать Брину? – спросила она.

– О чем ты, милая? – опешила Элис и принялась туго обвязывать пуповину ниткой, пока девочка дергала ручонками и продолжала кричать. – У тебя дочка, Брина, – произнесла она, протягивая руку за ножом к Клэр.

Клэр молча наблюдала, как Элис отделяет новорожденную от матери, как заворачивает ее в ткань.

– Не забирай ее! – воскликнула она, сама не понимая, что с ней происходит.

– Кого не забирать? – снова растерялась Элис.

– Верни Брине младенца! Пожалуйста!

– Да что с тобой? Я, по-твоему, собираюсь волкам его скормить? – Элис покачала головой и протянула младенца Брине. – Посмотри-ка. Такая маленькая, а знает, что надо делать.

Совсем как ягненок Эйнара, дочка Брины повернула головку к материнской груди и открыла рот. Клэр всхлипнула и выскочила из дома.

Элис нахмурилась и принялась собирать свои вещи обратно в мешок.

Утро выдалось свежим и ясным. Где-то в поле девочки собирали для Брины цветы. В воздухе разливалось пение птиц. Но Клэр не слышала и не видела ничего вокруг. Сидя прямо на тропинке, она рыдала и давилась вернувшейся памятью о невозможной, оглушительной утрате.

Сбивчиво, прерываясь на рыдания, Клэр рассказала Элис о том, что вспомнила.

– Какое варварство, – старуха покачала головой. – Вот так взять и разрезать женщину… Хотя какую женщину, ты и сейчас совсем девочка! Я никогда не видела, чтобы так доставали ребенка. И это, наверное, такая жуткая боль… да они убить тебя, что ли, хотели?

– Нет, – ответила Клэр. – Я ничего не чувствовала. Сначала было больно, пока я тужилась, как Брина. А потом мне дали лекарство, чтобы не было боли.

– Белая ива снимает боль, – пробормотала Элис. – Но не такую же! У нас, наверное, нет таких растений… А как же кровь? Ко мне приносили рыбака, которого вспороло острогой, а в другой раз – охотника, на которого напал дикий зверь. Если бы они выжили, наверное, у них бы были похожие на твой шрамы. Но я ничего не смогла сделать… только облегчить страдания. Оба умерли от потери крови. А ты вот сидишь живехонька. Как такое возможно?

– Наверное, они знали, как останавливать кровь, – сказала Клэр. – Я ничего не видела: роженицам надевают маску.

– Я иногда прижигаю раны и змеиные укусы, – произнесла Элис. – Использую зажженную лучину, чтобы нейтрализовать яд. Но это бы не помогло с такой раной.

Ничто из известного Элис про роды не объясняло, что произошло с девушкой и почему. Клэр положила руку на живот, где под одеждой скрывался шрам.

– Мне надо его найти, – прошептала она.

– Да. Надо понять как.

Вторым человеком, кому Клэр рассказала про ребенка, стала Брина. Глядя, как она возится с младенцем, Клэр просто не смогла удержаться. Брина слушала в ужасе, прижимая к себе младшую дочку, а потом принялась засыпать Клэр вопросами – потому что, как и Элис, не понимала, как возможно достать ребенка из разреза и что за жестокие люди разлучают мать с новорожденным. Ни Брина, ни Клэр не заметили, что на дворе, у приоткрытой входной двери, их разговор подслушивали три подружки.

Они разнесли «страшный секрет Морской Клэр», как это назвала Бетана, по всему поселку.

Она родила ребенка!

У нее не было мужа!

А ребенка сразу забрали!

И никто не знает, что с ним!

Поползли разговоры.

Женщины постарше сочувственно вздыхали: многие потеряли детей и знали, какая долгая тоска влачится за такой потерей. А молодые, завидовавшие красивой чужачке, осуждающе качали головами: родила без мужа! Распутница! Уж они-то сразу поняли, что с ней что-то не то! Небось за это ее и вышвырнули оттуда, где она жила!

Гленис, теперь ходившая с округлившимся животом и прежде приятельствовавшая с Клэр, стала ее избегать.

– Как придет мне время рожать, пусть Элис эту с собой не приводит. Чтоб духу ее рядом не было! – говорила она.

Большой Андраш, завидев ее, всякий раз теперь разворачивался и с каменным лицом шел прочь.

– Что-то не так? – спросила Клэр, однажды все же столкнувшись с ним на узкой дорожке, с которой было некуда свернуть. Она заметила его холодность и не понимала, почему он так переменился.

– Правду про тебя говорят? – спросил Андраш.

– Что про меня говорят? И кто? – не поняла Клэр.

– Что ты рожавшая. И родила без мужа.

Клэр потрясенно уставилась на него. Она надеялась, что ее секрет все еще оставался секретом, и уж точно не ждала таких слов от Андраша, который всегда был к ней добр. Она хотела ему все объяснить, но память вернулась не до конца: она помнила роды, помнила свои чувства, но обстоятельства, тому предшествовавшие, были словно в густом тумане.

– Там, где я раньше жила, – начала она, пытаясь объяснить хоть что-то, – другие правила. Там нет свадеб.

– И все рожают от разврата? – хмыкнул Андраш.

– Ты не понимаешь, – разозлилась Клэр. – Тебя выбирают, чтобы быть Роженицей. И это почетно.

– Там – может быть, – Андраш вскинул подбородок. – Но теперь ты здесь. – Он взглянул на нее с оттенком презрения. – И по нашим правилам ты грязная женщина.

– Как это – грязная? – снова не поняла Клэр.

– Девицы, которые совокупляются как животные, становятся грязными, – нетерпеливо ответил Андраш. – Ни один мужчина не возьмет такую в жены.

Клэр видела, как овцы совокупляются на пастбище. Эйнару пришлось ей объяснять, что от этого появляются ягнята. Его тогда рассмешило, что она не знает таких вещей.

– Ко мне это не имеет никакого отношения! – сказала Клэр.

– Ко мне – тем более, – отрезал Андраш и пошел дальше, не оборачиваясь. Клэр некоторое время смотрела ему вслед, а потом отправилась домой.

– Да, здесь все чтят традиции, – кивнула Элис, когда Клэр рассказала ей о встрече, испортившей утро. – Никто не помнит, чтобы было по-другому. В день обручения девушка должна быть «чистой». Или убедительно притвориться.

– А каждой девушке обязательно нужен муж? – хмыкнула Клэр.

– Не переживай, – сказала Элис. – Люди умеют закрывать глаза, когда захотят. Андраш так долго по тебе сох, что погорячится и тоже закроет. Главное – лишний раз не напоминать.

– Что за глупости, – возмутилась Клэр и встала, чтобы скормить Желтку листик шпината. – Я не хочу замуж ни за Андраша, ни за кого-то еще. Ты сама говорила: женщина много для чего пригодна! Вот ты же не вышла замуж?