Лоис Лоури - Сын [litres]

Ветер за окном усилился: над палисадником пронеслась и ударилась об стену дома отломанная ветка. Клэр представила, как в такую же погоду рыбак возвращается домой и обнаруживает там плачущего младенца и остывающее тело жены.

– Он хотел швырнуть меня в огонь, – продолжил Эйнар, – Элис помешала. Тогда он начал кричать и крушить дом, проклиная все живое, ветер, богов, даже море, которое его кормило. Говорят, он и раньше был не слишком добрым человеком, но мать умела смягчить его сердце. После ее смерти это сердце превратилось в камень. И каждый до единого день моей жизни он ненавидел меня за то, что я ее убил.

– Но ты был не виноват! – произнесла Клэр.

– Отец считал иначе. Меня растили всем поселком. А когда я подрос, он забрал меня обратно. Сказал, что пора искупить то, что я натворил.

– Сколько тебе было лет?

– Шесть, кажется. Он решил, что я достаточно взрослый, чтобы ходить с ним в море. И с того дня мы только и делали, что ходили в море. Он ничему не учил меня – ни про растения, ни про животных, ни про созвездия. Злился, если я плакал. Бил головой об доски при любой оплошности. Смеялся, если мне случалось запутаться в снастях или поскользнуться. Однажды мы вышли в шторм, и качка была такая сильная, что меня тошнило за борт. Я ничего не мог делать. Он кричал на меня, а потом огрел веслом по голове. Я чуть не свалился в воду. Он сказал, что ему жаль, что я не свалился и не сдох.

– И тебя никто не защищал? – спросила Клэр, потрясенная его рассказом.

– Элис, – ответил Эйнар. – Но отец ее тоже не слушал. Однажды я сломал руку. Отец приволок меня к ней за шиворот и швырнул на пол. Сказал – если она не вылечит мне руку к утру, то он сломает мне и вторую.

– Надо было его убить, – прошептала Клэр.

– Тогда я стал бы убийцей обоих родителей, – ответил Эйнар, тяжело поднявшись, и, опираясь на палки, подошел к двери. Приоткрыв ее, он впустил ветер, который тут же принялся заметать в дом снег.

– Ты не обозлился и вырос сильным, – произнесла Клэр.

– Сильным, да, – отозвался пастух. – Настолько сильным, что мог бы с легкостью сам поднять отца и швырнуть его в море. Но я только молча терпел и подчинялся. Обслуживал его: стряпал, стирал и делал другую женскую работу, о которой… лучше не рассказывать. Когда он проклинал меня, я был как глухой, а когда бил, то был как слепой. Я был готов терпеть сколько понадобится, пока не настанет мой день.

– Что это за день?

Эйнар закрыл дверь.

– Я ждал, когда накоплю смелости, чтобы сбежать. И этот день настал. С восхождением проблем не было: я лазил по скалам все свободное время, чтобы укрепить мышцы, и был готов. Но вот потом… – он с горечью посмотрел на свои палки, прислонил их к стене и опустился на шкуры рядом с Клэр. – Знаешь, – произнес он, и голос его стал тихим и мрачным, как в самом начале знакомства. – Это не так уж важно, что было дальше.

– Нет, это очень важно! – возразила Клэр. – Потому что я тоже должна попытаться подняться наверх.

Эйнар посмотрел на нее с недоумением:

– Утес покалечил не одного мужчину. И ни одна женщина даже не пыталась подняться.

– Я буду первой, – упрямо сказала Клэр. – Я должна попытаться. Мне нужно найти моего сына, понимаешь?

Пастух задумчиво посмотрел на нее, как бы на что-то решаясь, а потом выставил вперед руку и напряг мышцы.

– Толкай, – сказал он. – Попробуй ее сдвинуть. Давай, со всей силы.

Клэр уперлась в его руку обеими своими, но вскоре они задрожали от непривычного и тщетного усилия.

– Не выходит, – произнесла она, одновременно злясь на свою слабость и поражаясь, что в Эйнаре оказалась такая сила.

– Не с первого раза, – сказал Эйнар. – У тебя сильные руки. И я видел: ты не задыхаешься после подъема по склону. Ты выносливая, только этого мало. Нужно упражняться, если по-настоящему хочешь одолеть утес.

– Очень хочу, – ответила Клэр, и ее голос дрогнул.

– Что ж, – произнес Эйнар. – У тебя веская причина. У меня тоже была веская причина. Иногда я думаю, что именно это помогло. Я покажу тебе упражнения, но это может занять много времени.

– Мне все равно.

– Много времени, Клэр. Не дни и не месяцы. У меня ушли годы.

– Мне все равно.

– Эйнар показал мне упражнение, чтобы укрепить живот, – сказала Клэр.

Элис готовила суп и посматривала, как девушка лежит на полу, упершись ногами в выступ стены, и поднимает верхнюю часть тела, задерживается так, напрягшись, а потом медленно опускается обратно на пол и дышит.

– Ты что, показала ему шрам?

– Разумеется, нет. Но он спросил, есть ли у меня слабые места, и я рассказала.

Клэр прикусила губу, задержала дыхание и снова поднялась. Медленно опустилась. И снова. Эйнар сказал – для начала делать упражнение десять раз в день, и после десятого Клэр с непривычки почти рухнула на пол, тяжело дыша.

– Давай-ка поешь супа с хлебом, – сказала Элис, качая головой.

Клэр не могла не сказать Элис о том, что собирается покинуть поселок. Она рассчитывала на понимание и не ошиблась, но вначале, когда Клэр только поделилась с ней своим планом, Элис страшно распереживалась. Она, видевшая и пережившая немало ужасных вещей, уже много лет не впадала в панику; ее не пугали ни тяжелые роды, когда мать умоляет о смерти, а отца рвет во дворе; ни вид рыбака с размозженной о камни или о мачту головой; не пугали никакие приступы или припадки, раны или увечья. Она умела не заражаться чужим страхом и чужой болью. Не бывала ни в отчаянии, ни в ярости. Но в день, когда Клэр сказала, что собирается подняться по утесу, Элис закричала:

– Нет! Это безумие. Это невозможно. Ты разобьешься. Я тебя не отпущу!

Потом она побежала к Хромому Эйнару и принялась его отчитывать прямо с порога:

– Зачем ты потакаешь ей в этом безумии? Мы оба видели мертвых и покалеченных после попыток вскарабкаться на проклятый утес. Он даже тебя изуродовал в отместку за то, что ты поднялся наверх, и теперь ты желаешь того же моей девочке?!

– Утес не виноват, что я сорвался, Элис, – ответил пастух, и старуха тотчас притихла, потому что давно не слышала, чтобы его голос звучал настолько спокойно и уверенно. – Я был готов и к подъему, и, если понадобится, к спуску. Но не был готов к тому, что ждало наверху.

– А она, по-твоему, готова?!

– Ее там ждет встреча с сыном, – напомнил Эйнар. – Я помогу ей, но будет хорошо, если и ты будешь на ее стороне.

– Я всегда на ее стороне, – проворчала Элис и побрела домой.

В итоге она заставила Клэр пообещать, что та не будет предпринимать попыток вскарабкаться на утес раньше весны. Всю зиму девушка каждый день делала упражнения, которые показал Хромой Эйнар. К началу весны ее живот, пересеченный шрамом, стал подтянутым и она больше не задыхалась ни после десяти, ни после двадцати наклонов. А когда и снег растаял, Эйнар пришел и сказал, чтобы Клэр начала ежедневно бегать по тропинке вверх до водопада.