Эльвира Смелик - Проект «Новый Эдем» [СИ]

‒ Давайте поскорее уйдём отсюда. Подальше.

Каждый об этом думал, но выговорить вслух решился только Марк. Никто не откликнулся, не высказал согласия, все просто сразу начали собираться. А ведь перед привалом думали, что сил на новый переход не хватит, но тут рванули почти бегом. Если рядом такой большой перепад высот, наверняка, и горы тоже близко.

Далеко уйти не удалось. Поначалу слишком поспешили и быстро выбились из сил. Но вроде уже и время подсказывало сделать новый привал, солнце клонилось к закату. Разговоры по-прежнему не клеились, обменивались минимумом фраз, только по делу.

Иви сидела перед костром. Огонь одновременно притягивал и пугал. Смотреть на него можно долго, пламя переменчиво и красиво, греет, но вспыхивая сильнее вдруг обдаёт жаром, злым, обжигающим.

‒ А где Марк? ‒ спросил кто-то. Голос девичий. Кажется, Регинин.

Иви не видела, кто говорит, а на слух не очень-то различала. Девичьи голоса становились похожими, когда в них появлялись страх, тревога или подозрительность: высокими, резкими, звенящими. В общем, истеричными и раздражающими. Напрочь лишёнными индивидуальности.

‒ Прогуляться пошёл, ‒ нехотя буркнул Кондр.

‒ В смысле? ‒ теперь уже влез Герман. ‒ До ближайших кустов?

‒ Без понятия, ‒ огрызнулся Кондр. ‒ Я и его обязан пасти?

‒ А, по-моему, его давно уже нет, ‒ опять заметил кто-то из девушек.

Точно Регина. Иви как раз развернулась и успела заметить, что говорила именно она.

‒ Решили же далеко не отходить от лагеря, ‒ праведно возмутился Пак. ‒ Тем более в одиночку

‒ Я пойду, поищу, ‒ Иви поднялась, поймала короткий острый взгляд Тория, который вроде бы спрашивал: «Пойти с тобой?»

Нет, ерунда. Показалось. Торий ревностно оберегал своё одиночество, свою избранность. Не позволял вмешиваться в собственные дела и честно сам никому не навязывался. Даже, когда в его участии нуждались. Но Иви всё равно отказалась бы от его помощи. Как и от помощи Пак. Тот было дёрнулся, но Иви остановила его взглядом. Он понял без слов и не решился возразить.

Ну что она, маленькая слабая девочка, чтобы бояться бродить по этому миру в одиночку? У неё достаточно подготовки даже для самой непредвиденной ситуации. Но в данном случае ничего непредвиденного ожидать не приходится. Ну разве нападёт стая бабочек, но от них можно легко отмахнуться рукой. А то, что с Самиром произошло ‒ несчастный случай. Иви не собирается лазить по труднодоступным местам. Но всё равно она продвигалась по лесу осторожно, осматривалась по сторонам.

Ярко-оранжевое пламя полыхнуло между деревьев, ослепило на мгновенье. Иви напряжённо замерла.

Что там? Неужели пожар? Но дыма нет. И запаха гари не чувствуется. А он бы далеко разошёлся, даже в лагере чувствовался бы. И ещё шум стоял бы, специфический: гудение, треск. Если огонь большой. А здесь ничего, кроме бьющего в глаза света. И оттенок его менялся: жёлтый, оранжевый, красный.

Это не пожар, это закат. Вот такой: наполнивший мир своим волшебным светом, раскрасивший в непривычные тона и небо, и облака, и деревья, и траву, и землю, отразившийся в зеркальной водной поверхности и потому умноженный в своей интенсивности в десятки раз.

В городе такого не увидишь. В городе солнце проваливается за дома, словно падает в бездну, а электрическое освещение вытесняет естественные краски.

Иви застыла заворожённо, тоже наполняясь сказочным сиянием и почти забыла, зачем сюда шла, и сидящего на берегу Марка заметила не сразу.

Река или озеро ‒ не так уж и важно. Неподвижная ровная гладь полыхала закатным огнём, и одинокий человеческий силуэт тоже казался объятым пламенем, но не сгорал. Не сгорал… А солнце медленно тонуло в воде, цвета постепенно теряли насыщенность и яркость, но сдержанная нежность пастели была не менее прекрасна. По-прежнему захватывало дух. А одинокий силуэт вносил в величественность пейзажа нотку трогательной хрупкости.

Иви двинулась вперёд, приблизилась к Марку неслышно. По крайней мере он ничего не заметил, не шелохнулся, так и смотрел прямо перед собой, на уходящее за горизонт солнце. Иви хотела тронуть Марка за плечо, чтобы сообщить о своём присутствии, но не решилась. Он же, наверняка, испугается, вздрогнет от неожиданности. Не вязалось это с настроением момента. Хотя Марк и заслужил встряску. Исчез, никому ничего не сказав, и не торопился возвращаться, нисколько не задумываясь о том, что остальные могут о нём беспокоиться.

‒ Ты… ‒ негромко начала Иви.

Марк всё-таки вздрогнул, резко обернулся, и слова застыли у Иви на губах. Тоже от неожиданности, от удивления. Она ясно увидела блестящие влагой глаза, и мокрые дорожки на щеках, и сказала совсем не то, что собиралась.

‒ Ты что, плакал? ‒ спросила и сразу предположила, что Марк сейчас непременно начнёт оправдываться, уверять, что соринка в глаз попала или закатный свет его ослепил, а, возможно, что-то ещё более банальное. Но он глянул неприязненно, проговорил с вызовом:

‒ Ну и?

Иви растерялась. Редко какой парень признался бы в своей слабости.

‒ Почему?

Марк ответил не сразу, долго смотрел Иви прямо в глаза, словно изучал её и проверял по каким-то своим особым параметрам, а потом произнёс:

‒ Я тоже скоро умру.

От Марка подобных слов Иви никак не ожидала. Он же до этого чуть ли не лучше всех держался, действовал, когда другие стояли в растерянности. Не походил он на нытика и хлюпика, которого настолько потрясла и сломала чужая смерть, что он совершенно пал духом, перепугался и отчаялся до слёз, до глупых мыслей.

‒ Да ладно тебе, ‒ произнесла Иви, хотя получилось больше с упрёком, чем сочувственно. ‒ Всё хорошо будет. Мы обязательно вернёмся.

Марк не заныл сильнее, требуя настоящей жалости, легко согласился. В одном.

‒ Наверное, вернёмся. ‒ А вот в другом возразил уверенно, даже хмыкнул чуть слышно: ‒ Только я всё равно умру. ‒ И не стал ждать, когда Иви снова заговорит, перебирая успокаивающие фразы: ‒ Ты не думай, что это у меня стресс, депрессняк и всё такое. Врачи сказали, что я не протяну дольше полугода. Я бы тебе мой медицинский файл показал, но здесь же никак. И не разрешат, наверное. Я же потому и вступил в команду, чтобы не так тоскливо подыхать было. Чтобы не на больничной койке. Уж лучше тут. Только ты не рассказывай никому.

Иви не заметила, как уселась рядом. И не собиралась, но что-то большое и тяжёлое, хотя и невидимое, надавило сверху, и колени сами подогнулись. И слова вырвались, наверное, не слишком тактичные.

‒ Ты чем-то болен?

Марк не обиделся на любопытство, но ответил, не глядя на Иви, в сторону уходящего солнца.

‒ Ну да. Опухоль. В мозге. Постоянно увеличивается. Никакое лечение не помогает. Всё уже перепробовали.