Виталий Забирко - День пришельца (сборник)

Я остолбенел. Это был вовсе не костюм, а скафандр и, разгерметизировав его, я сделал нечто непотребное… Как бы не убил пришельца. Однако вместо негодования мои действия вызвали бурю восторга.

– А говорил… не совокупляешься!.. – давясь смехом, заявил пришелец с фломастером.

Пока я стоял столбом, очумело уставившись на свои руки, зелёненькие недомерки разложили на земле мешок-скафандр, быстренько совочками забросали внутрь протоплазму, застегнули молнию и поставили скафандр на ноги. Скафандр пошевелился, и оживший пришелец смущённо заморгал.

– С совокуплением! – начали поздравлять его со всех сторон.

– А со мной не хочешь? – дёрнул меня за рукав пришелец с фломастером.

Я вышел из оцепенения, двумя пальцами достал из заднего кармана джинсов платок, тщательно вытер руки и швырнул платок под ноги пришельцу. Не везёт моим рукам – вчера в крапиву влез, сегодня в протоплазму…

– Так как? – снова спросил меня пришелец.

С каменным лицом я молча развернулся и шагнул под арку на территорию увеселительного городка.

– Напрасно! – бросил мне в спину пришелец. – Получил бы незабываемое впечатление!

Незабываемое впечатление я уже получил, но не собирался это озвучивать. Сбываются слова Карлы. Пророк ты наш…

Луна-парк был почти пустым, и аттракционы не работали – только карусель по-прежнему медленно крутила одинокого пришельца, похожего на тряпичную куклу. Три-четыре небольшие группки пёстрых по формам и цветам пришельцев прогуливались между аттракционами, обслуживающий персонал – человекоподобные манекены в чёрных сюртуках и чёрных цилиндрах – зазывал прокатиться, но пока никто не изъявлял желания. Сразу у входа в увеселительный городок располагалось открытое летнее кафе с пятью столиками, стойкой бара и трейлером-кухней. За стойкой скучал бармен в таких же, как у обслуживающего персонала аттракционов, чёрных сюртуке и цилиндре. Лицо его напоминало лицо-маску пришельца-волосатика, но вместо приветливой улыбки на нём застыла улыбка умеренной угодливости. Четыре столика пустовали, а за пятым сидела троица тёмно-красных пришельцев, похожих на минотавров, угрюмо потягивавших из кружек нечто, напоминающее пиво. Этакие «Red Bull» с похмелья.

Я подошёл к стойке бара.

– Найдётся чем ополоснуть руки? – обратился я к бармену.

Бармен посмотрел на мои руки, извлёк из-под стойки пакет с одноразовым гигиеническим полотенцем и протянул мне. Я разорвал пакет и принялся тщательно протирать руки влажной ароматизированой бумагой.

– Случилось что-то? – участливо поинтересовался бармен, не шевеля губами. Манекен, он и есть манекен.

– Протоплазмой изнасилован, – буркнул я и бросил использованное полотенце в мусорную корзину.

– Бывает… – равнодушно протянул бармен, будто каждого второго, кто подходил к его стойке, постигла та же участь. Застывшая на лице угодливая улыбка никак не соответствовала равнодушному тону. Бармен поставил на стойку стопку, налил в неё водки и пододвинул ко мне.

Я молча выпил.

– Ещё? – предложил он, держа бутылку наготове.

Я отрицательно покачал головой. Водка оказалась забористой, привела меня в чувство, но больше пить не стоило. Как бы незабываемые впечатления не пошли чередой.

– Сколько с меня? – потянулся я к карману.

– Нисколько. Всё задаром.

Бармен убрал бутылку водки, достал стакан и доверху наполнил его бледно-зелёным соком.

– Сок мариники, – сообщил он, пододвигая стакан ко мне. – Безалкогольный. Присаживайтесь.

Я не дал себя упрашивать, сел на табурет, взял стакан, и бармен с видом выполненного перед клиентом долга отошёл в угол к трейлеру.

Не знаю, что такое мариника, но сок на вкус оказался приемлемым и хорошо снял горечь во рту после водки. Мир вокруг посветлел, я повернулся на табурете и осмотрелся.

У медленно вращавшейся карусели подняла галдёж группка пернатых пришельцев, пёстрой окраской перьев, большими головами и мощными загнутыми клювами напоминавших какаду. Двухметровых какаду. О чём они спорили, разобрать было трудно, но в конце концов какадуоиды пришли к какому-то решению. От группки отделился один из них, подошёл к служителю у карусели и что-то прокаркал. Служитель остановил карусель и помог пернатому взобраться на деревянное сиденье, противоположное сиденью, на котором, безвольно свесив конечности, продолжал восседать апатичный пришелец.

– Запускать? – спросил служитель.

– Запускай! – махнул рукой какаду-переросток.

– По полной программе? – уточнил служитель.

– По полной! – вразнобой подтвердила группка какадуоидов.

– С выкидоном?

– С выкидо-о-оном! – дружно заорали какадуоиды.

Служитель опустил рубильник.

Вначале карусель крутилась медленно, поскрипывая, затем обороты начали увеличиваться, скрип исчез, сменившись нарастающим гулом. Толпа какадуоидов наблюдала за вращением карусели с неослабевающим вниманием и приоткрытыми клювами.

По мере возрастания скорости сиденья поднимались всё выше, пока не начали вращаться горизонтально, как в центрифуге. Вместе со скоростью нарастал гул, повеяло ветерком. Постепенно вращение карусели достигло таких оборотов, что подвесные сиденья превратилась в сплошной серебристый круг, гул перерос в турбинный рёв, а поднявшийся ветер грозил перейти в ураган. Поток воздуха развевал фалды сюртука у стоявшего возле карусели служителя, он придерживал рукой цилиндр, но с места не уходил.

«И как при такой скорости карусель не разлетится на части?» – недоумённо подумал я. Хотя чему удивляться, если в Бубякине вышитые на занавесках петухи кукарекают и клюют кукурузу? И если бы только петухи вызывали недоумение…

Внезапно громыхнуло так, что содрогнулась земля, рёв прекратился, как по мановению волшебной палочки, стих ветер, и только серебристый нимб над осью карусели говорил о том, что два пришельца продолжают вращаться. При такой скорости вращаться должны были уже не пришельцы, а желе из пришельцев, но я в этом сомневался. Сомневались и какадуоиды, продолжая неотрывно взирать на серебристый диск вращающейся карусели, приоткрыв клювы.

– Экран сработал, – пробасил один из красных минотавров за столиком, отхлебнул из кружки нечто, напоминающее пиво, и выдохнул из огромных ноздрей клубы дыма. Нет, не пиво они пили.

Я перевёл взгляд на экран-ограду. Ограда как ограда, такими металлическими сетками обтягивают спортивные площадки во дворах. Поверить в то, что ограда экранирует звуковую и ударную волны, у меня никак не получалось. Плохо я что-то сегодня адаптируюсь.

Вращающаяся карусель внезапно засветилась белесым потусторонним светом, от неё отделился рассыпающий искры шар и по полого восходящей прямой траектории устремился к горизонту. Толпа ахнула. Я тоже.