Виталий Забирко - День пришельца (сборник)

Утро выдалось серым, мглистым, заштрихованным мелкой моросью дождя. Конструкции Луна-парка исчезли, как по мановению волшебной палочки, и только глубокие борозды от колёс большегрузных фур вокруг косо стоящего звёздного указателя свидетельствовали, что вчера на пустыре праздновали День Пришельца. Лес на косогоре за пеленой дождя не просматривался, дождь вытравил краски, отчего панорама долины потускнела, стала серой и угрюмой, а коттеджи деревни, вопреки своему суперсовременному виду, выглядели покинутыми.

Я постоял у окна, попытался представить, как со временем деревню покроет тлен и запустение: сгниют и завалятся штакетники, палисады зарастут крапивой, коттеджи обветшают и врастут в землю наподобие хибары Хробака… Но ничего у меня не получилось. Наверное, фантазии не хватило. И к лучшему. Не гожусь я в миракли – плох тот чудотворец, который не созидает, а разрушает.

Задёрнув занавески, я направился в ванную комнату. Апатично побрился, машинально почистил зубы, рефлекторно принял контрастный душ, но даже он ни на йоту не приподнял настроение. И вовсе не пасмурная погода была в этом виновата.

«Позавтракаю, соберу вещи, поблагодарю Кузьминичну за гостеприимство и поеду, – решил я, одеваясь. – Нечего больше здесь делать».

Во дворе над столом появился лёгкий прозрачный козырёк, прикреплённый кронштейнами к крыше коттеджа. Кузьминична сидела за столом в обыденным простоватом платье и, как при первой нашей встрече, крошила баклажаны в огромную миску.

– С добрым утром, Серёженька! – отрываясь от своего занятия, сказала Кузьминична, как только я показался на крыльце. Она отложила нож и вытерла руки о фартук.

– Здравствуйте, Кузьминична, – кивнул я. – Вы находите, что утро доброе?

Кузьминична неопределённо повела плечами и отвела взгляд.

– Осень скоро… – уклончиво ответила она.

Поняла она, что вовсе не состояние погоды я имел в виду. Добрая у меня хозяйка… Не стоило продолжать разговор в этом направлении – ни мне, ни Кузьминичне он не доставит удовольствия. Одно расстройство.

– Навес домовик поставил? – спросил я, переходя на нейтральную тему.

– А то кто же? Спасибо ему, хоть кто-то беспокоится об одинокой женщине на старости лет.

– Это вы ему готовите? – указал я на миску с накрошенными баклажанами.

– На это много ртов найдётся, – ушла от прямого ответа Кузьминична. – Завтракать будете, Серёженька?

– Обязательно!

– Садитесь, я мигом.

Кузьминична встала, подхватила со стола миску и скрылась в коттедже. Через пару минут она появились на крыльце с подносом в руках.

– Уж не обессудьте, Серёженька, чем богаты… – сказала она, выставляя тарелки на стол. На завтрак было овощное рагу, ломти тушёного растительного мяса, пироги с черникой и кружка ряженки с румяной, запечённой в духовке, корочкой.

Я посмотрел на пироги и понял, что к ним не притронусь.

– Что вы, Кузьминична, всё прибедняетесь? Дома я хуже питаюсь. В основном кофе да бутерброды с чем придётся.

– Значит, у меня отъедайтесь, – резонно сказала Кузьминична и села напротив.

– Не привык с утра столько есть, – признался я с прицелом отказаться от пирогов. – Пожалуй, съем рагу и кусочек мяса.

– Вы начинайте потихоньку, – посоветовала Кузьминична, – глядишь, разохотится. А там, под разговор, и сами не заметите, как тарелки опустеют.

Я усмехнулся, покачал головой, взял вилку и пододвинул к себе тарелку с овощным рагу. Рагу, как и все блюда у Кузьминичны, оказалось необычайно вкусным, но в горло не лезло. Не в коня корм…

Кузьминична тактично вздохнула.

– Главное, соколик, не в небесах, – она посмотрела горе, затем перевела взгляд на меня, – а в том, что в тебе.

Сделав вид, что тщательно пережёвываю, я решил воспользоваться предложением завести разговор.

– Разъехались все?

На всех мне было наплевать, интересовал только один пришелец, но спросить о Лие не отважился.

– Разъехались… – со вздохом подтвердила Кузьминична.

– Во-от… – угрюмо протянул я, поняв по вздоху, что и Лия уехала. Есть совсем расхотелось, но обижать хозяйку не стоило. – А говорили, у вас праздников не бывает…

– Да какой же то праздник? Приехали на денёк в деревню, подышали свежим воздухом и уехали. По календарю никакого праздника нет.

Календарём она меня убедила. Бесповоротно. Не признан День Пришельца официальным праздником – значит, не праздник. Логично.

– Василий отсыпается, наверное, – кивнул я на коттедж напротив. Все окна в коттедже были закрыты ставнями.

– С чего бы это? – поджала губы Кузьминична.

– После вчерашнего.

– Э-э, Серёженька, ежели бы Василий после каждого кутежа отсыпался, то он бы и не работал. Кто бы его здесь тогда терпел?

– Так он сейчас работает? – изумился я.

– А то как же!

– Двужильный он у вас…

– Кой там двужильный… – вздохнула Кузьминична. – Безбашенный он.

Определение было точным. Гораздо более точным, чем Пятое Колесо К Телеге.

– И что же он делает?

– Как – что? Тракторист он… Тарелку Карлы в Мщеры повёз.

– Ах, ну да… – покивал я головой, вспомнив нашу первую встречу с Василием. Удастся ли ему в этот раз довезти тарелку в целости и сохранности, я сомневался.

– И Лия с ними поехала, – как бы между прочим сообщила Кузьминична.

– Что?!!

Вилка выпала из руки, и я во все глаза уставился на квартирную хозяйку. В глазах Кузьминичны плясали смешинки, и я почувствовал, что рот у меня открыт. Мотнув головой, я с такой силой захлопнул рот, что лязгнули зубы.

– А разве она не… туда? – кивнул на небо.

– С чего бы это вдруг она туда? – Смешинки в глазах Кузьминичны заискрились ярче. – Она хочет успеть на рейсовый автобус, что раз в день ходит из Мщер в Ворочаевск.

Внутри у меня всё перевернулось. Что же это у них, пришельцев, за свадьбы такие? Муж после свадьбы в одну сторону, жена – в другую… Или?.. Неужели Карла?! То-то он постоянно в её гостиничном номере ошивался… И меня тестировали вместе на должность миракля…

– Карла… её муж? – с замиранием сердца спросил я.

– Ещё чего! – возмутилась Кузьминична. – Работают они вместе. Иногда.

«В цирке, – понял я. – С её зеленоватой кожей, змеиными глазами да ороговевшими волосами в самый раз изображать русалку. Хвост только приделать…» Меня залихорадило.

– А… А когда автобус отправляется из Мщер?!

– В одиннадцатом часу.

Я глянул на часы. Половина десятого. Времени навалом – вагон и маленькая тележка! За час доберусь, и ещё полчаса останется.

Будь стол обычным, я бы перевернул его вместе с Кузьминичной, так резко вскочил. Стол перевернуть не получилось, вместо этого я сильно ушибся коленями о массивную столешницу.

– Куда вы, Серёженька? – притворно изумилась Кузьминична. Знала она всё наперёд и о Лие, и об автобусе сказала не просто так. Был у неё, старой сводни, свой умысел.