Виталий Забирко - День пришельца (сборник)

– Н-да… – протянул он. – Пожалуй, до вечера не управимся… Как думаешь?

– Точно не управимся, – согласился рабочий с киркой. – Что делать будем?

– Что-что… Закроем эту ветку на сегодня, а отремонтируем, когда в следующий раз Луна-парк развернём.

– А с этим как поступим?

Рабочий с киркой кивнул в мою сторону, даже не удостоив взглядом.

– Никак. Спишем на форс-мажорные обстоятельства. Пассажиром больше, пассажиром меньше… За несчастные случаи при форс-мажорных обстоятельствах фирма ответственности не несёт и страховой полис не оплачивает.

Я похолодел. Насчёт благодарности на всю оставшуюся и долгую в моих светлых надеждах жизнь я, пожалуй, погорячился. До гроба оставалось всего ничего.

– Эй, ребята, вы что, шутите?!

«Ребята» не шутили и по-прежнему не обращали на меня никакого внимания. Будто меня не слышали.

– Оптимальное решение, – согласился рабочий с киркой. – Докладывай по инстанции.

Рабочий с ломом достал из кармана сотовый телефон, понажимал на кнопки, и лицо его разочарованно вытянулось.

– Н-да, – сказал он. – Не повезло нам. – Он показал телефон напарнику: – Гляди.

Рабочий с киркой посмотрел на экран сотового телефона и сокрушённо покачал головой.

– Кандидат в миракли… – прочитал он сообщение. – И что теперь делать?

Наконец они повернулись ко мне. Глаза у них были пустые и равнодушные. Меня покоробило. Манекены… Один из них поигрывал в руках киркой, другой, опираясь на лом, покачивал его из стороны в сторону. Лучше бы я все эти дни с другими манекенами чаи в беседке гонял!

– Ребята, я согласен остаться, – поспешно затараторил я. – Добровольно, без принуждения, по собственному желанию. Могу и расписку написать. Только вы освободите меня, расстегните ремни безопасности!

У меня был шанс – сломя голову помчаться вслед за трактором, чтобы вместе с Василием и пришельцем-амёбой вернуться в Бубякино. Каким-то же образом они сюда попали? Даже повторная встреча с тираннозавром не так страшила, как остаться один на один с двумя манекенами.

Но они меня то ли не слышали, то ли не хотели слушать.

– Придётся переносную мембрану ставить, – сказал рабочий с ломом.

– И никто нашей работы не оценит, – вздохнул рабочий с киркой. – Сверхурочные на сверхурочных…

Они развернулись и направились к дрезине. Эмблемы спиралевидной галактики на спинах комбинезонов были настолько похожи на мишени, что так и подмывало полоснуть по ним очередью из автомата. Но автомата-то как раз у меня и не было… А жаль.

Положив на дрезину лом и кирку, рабочие взяли ящик с инструментами и вернулись к болиду.

– Где будем устанавливать? – спросил один.

– Давай поближе к болиду, всё меньше толкать придётся.

Они раскрыли ящик, извлекли тонкие металлические рейки и соорудили из них на рельсах перед болидом утлый пошатывающийся вертикальный квадрат. Дунь на него, и рассыплется.

– Сойдёт! – махнул рукой рабочий слева.

– Тогда включаю.

Внутри квадрата зарябило, и он стал похож на окно с волнистым, «дразнящимся» стеклом.

– Эх, сколько энергии уходит! – сокрушённо покачал головой рабочий справа. – Думал после смены подхарчиться, так на тебе… Нет, я всё-таки на Василия нажалуюсь.

Я не вмешивался в разговор – всё равно не захотят слушать. Манекены, они и есть манекены. Наконец-то я понял, что, кроме запрограммированной работы да желания «подхарчиться» энергией, для них ничего иного не существует. Ошибался Азимов, думая, что роботам можно привить какие-то этические законы. Железяка, она и есть железяка и при любых условиях железякой останется. Сколько лбом в стену ни бейся, стена не поумнеет.

– Ну что, толкнём?

– Толкнём.

Рабочие прошли в хвост болида, упёрлись в него руками.

– Поехали!

Болид медленно покатил к дразнящемуся мареву внутри утлого квадрата. Когда нос болида вошёл в окно, по мареву пошли концентрические круги и болид начал растворяться. Марево медленно поглотило нос болида, переднюю панель, мои колени, руки, а затем и весь я растворился. Без остатка.

Материализовался я на финишной прямой американских горок в Бубякине. Был поздний вечер, и толпа пришельцев в увеселительном городке значительно поредела. Болид медленно выкатил на посадочную площадку, освещаемую двумя плавающими в воздухе радужными пузырями, и остановился.

– С благополучным возвращением! – подходя к болиду, приветствовал меня служитель.

Я пробурчал что-то невнятное. Поймать бы сколопендру, посоветовавшую прокатиться на американских горках, да оборвать ей все губоножки. Пусть на обрывание неделя уйдёт, не жалко!

Служитель расстегнул ремни безопасности и помог выбраться из болида. Ноги меня не держали.

– Не обделались, нет? – участливо поинтересовался он, оглядывая кресло. – Знаете ли, всякое бывает… Иногда так болид загадят, ничем не отмоешь. Приходится списывать…

Я одарил служителя красноречивым взглядом, и он мгновенно ретировался. Сказал бы ещё слово, и я… И что бы я? Морду набил? Так это вряд ли, видел, как один такой, не в меру строптивый, пытался свои права отстаивать – теперь всю оставшуюся жизнь будет питаться овсяной кашей. Правда, он и до того только ею питался, но мне от этого не легче. Что я могу противопоставить кухонному секачу? Разве что теорему Пифагора…

Злость пшиком вышла из меня, как из проколотого резинового мячика, выпяченная грудь впала, расправленные плечи опустились. Потерянным взглядом я обвёл Луна-парк. Большинство аттракционов уже не работали, крутилось только колесо обозрения, да на американских горках служители поджидали последних пассажиров. Группки пришельцев продолжали бродить между аттракционами, но большинство покидали Луна-парк. Кто уходил в гостиницу, кто за неё, и тогда из-за здания блистала зарница, там что-то взрёвывало, и по небу проносился очередной метеор.

Неужели на этом праздник и закончился? Странно как-то, я ожидал чего-то большего… Вспомнилась распахнутая, как дверь гаража, пасть тираннозавра, и я зябко повёл плечами. Да нет уж, спасибо, большего не надо. Не по мне такое веселье…

Я глубоко вздохнул и поплёлся к выходу.

Летнее кафе у входа в Луна-парк пустовало, но бармен продолжал сидеть за стойкой. Я приостановился. Сыт был праздником по самое некуда, и всё же… В мягком свете красновато-жёлтого воздушного пузыря, висевшего над стойкой, в меру угодливая улыбка бармена выглядела приветливой, и я подошёл.

– Водки? – понимающе предложил бармен.

– Кофе, – не согласился я, усаживаясь на высокий табурет.

– Сей момент! – пообещал бармен, но не побежал в трейлер-кухню, а извлёк кофейную чашечку с блюдцем из-под стойки и поставил передо мной. – Прошу!