Александр Кацура - Фантастический альманах «Завтра». Выпуск второй

Вокруг книги стал складываться своеобразный фольклор. Возникали комичные ситуации, слухи, легенды, политические анекдоты. Позволю себе рассказать некоторые из них.

После того как в интеллигентных компаниях разговоры о книге приобрели престижный характер, одна молодая дама решила достать себе книгу. Заходит в книжную лавку и говорит:

— У вас есть «Коммунизм» Желева?

Продавщица удивленно глядит на нее:

— Вы хотите сказать «Фашизм» Желева?!

— Ах, да, да…

Был еще один анекдот, который ставил рядом явно несопоставимые вещи.

Что сделали народы Восточной Европы после второй мировой войны?

Венгры в 1956 году — восстание, чехи в 1968 году — «пражскую весну», поляки в 1980 году — «Солидарность», болгары в 1982 году издали «Фашизм»…

Конечно, сравнивать издание книги с народным восстанием или массовым народным движением некорректно, но это интересно как факт общественного умонастроения, хотя расценивать этот анекдот скорее всего надо как самоиронию.

Противоречивая и трагикомичная ситуация, в которой оказались гонители книги, вновь вызывает к жизни известный советский анекдот об «усатом диктаторе».

…Мертвецки пьяный человек около полуночи остановился перед Мавзолеем на Красной площади и стал кричать: «Смерть усатому диктатору! Смерть усатому диктатору!»

Стража перед Мавзолеем делает вид, что не замечает его, и с нетерпением ждет, когда пьяница перестанет ей досаждать. Но человек, повернувшись к Кремлю и подняв кулак, упорно повторяет свой лозунг. Наконец, стража вынуждена вызвать дежурного офицера. Полковник, поняв, в чем дело, задерживает пьяницу и докладывает из караульного помещения Сталину, что задержан злостный враг, который кричал: «Смерть усатому диктатору!» Сталин отвечает, что занят — идет заседание, пусть задержанного приведут через три часа.

Однако задержка обернулась для пьяницы спасением. За это время он отрезвел. И когда наконец Сталин задал ему вопрос: «Гражданин, кого вы имели в виду, когда кричали „Смерть усатому диктатору“», — он ответил: Естественно, Гитлера. Он вероломно напал на нашу страну, разрушил тысячи городов и сел, уничтожил миллионы советских людей…

— Достаточно! Правильно, гражданин!

После чего Сталин спросил офицера:

— А вы, товарищ полковник, кого имеете в виду?!!

…Происходило именно то, чего власти больше всею боялись: наказания не оставались тайной, а интерес к книге возбуждался еще больше.

Расскажу два комичных случая.

Мой приятель из Пазарджика, поэт, который познакомился с текстом книги значительно раньше, чем она вышла в свет, купил сразу 15 экземпляров, как только увидел ее на прилавке. В тот же день он встретил одного сельского священника, с которым они были добрыми друзьями, и заинтриговал его известием, что вышла книга о фашизме, которую любой ценой надо приобрести. Священник в тот момент куда-то спешил и не смог зайти в магазин. Когда же приехал через неделю, книги уже не было. Тогда мой приятель дал ему один экземпляр почитать, с тем чтобы священник вернул его через неделю, когда приедет в город. Проходит 15, 20, 30 дней, полтора, два месяца, однако священник не дает о себе знать. Тогда обеспокоенный приятель садится в автобус и едет в село, чтобы узнать, что случилось со священником. Застает его в компании с сельским старостой, парторгом, председателем «дружбы» [12] « Дружба » — первичная организация Болгарского земледельческого народного союза. — Ред . , профсоюзным лидером и двумя учителями. Они выпивали и что-то обсуждали. Приятель спрашивает священника, почему тот не возвращает книгу.

— Мы решили эту книгу оставить тут, в селе, — отвечает священник. — Создали кружок, чтобы изучить ее. Читаем отдельные главы, обсуждаем, размышляем и выпиваем…

— Как же вы можете быть в одном кружке? Партийный секретарь и староста — коммунисты, ты — христианин, председатель «дружбы» — член БЗНС, учителя, скорее всего, беспартийные и атеисты… Что между вами общего?

— Э-э-э, сын мой, — многозначительно заявил священник, — когда дело касается фашизма и выпивки, у нас единый фронт. Идеология тут не имеет значения…

Другой случай произошел в одном городке близ Пловдива. Местная профсоюзная организация решила наградить лучших своих активистов. Кроме денежных премий и ценных подарков решили использовать книги. Обратились к продавщице книжного магазина, попросив подобрать что-нибудь из общественно-политической литературы. Еще сказали, что книги должны быть не в мягкой обложке, а иметь достаточно внушительный вид. Продавщица ответила, что как раз поступила упаковка из 10 книг о фашизме, которые точно соответствуют предъявленным условиям: в твердой обложке и т. д. Местные профсоюзные руководители, которые, судя по всему, были далеки от эпицентра политической жизни, взяли книги, подписали их и вручили. Но через несколько дней в городе стали поговаривать, что в виде подарков была роздана идеологически вредная и запрещенная властями книга. Это стало предметом разговоров и комментариев. По всей вероятности, молва достигла ушей и того государственного института, который больше всего заботится об идеологическом здоровье народа, и по его указанию в один прекрасный день посыльный пошел от награжденного к награжденному, чтобы изъять у них неправильную книгу.

Но наряду с комическими ситуациями были и трагические случаи. Расскажу о последнем. В прошлом году мне позвонил какой-то парень из Пазарджика, представился и настоял на встрече.

В первый момент я подумал, что он представляет одно из правозащитных движений. Однако дело оказалось совсем другим. «Моя судьба очень тесно связана с вашей», — сказал мне юноша. Я удивился — ведь мы даже не были знакомы. «Я просидел в тюрьме четыре года из-за вашей книги о фашизме, — продолжил он. — Читал ее солдатам в роте, и меня отдали под суд. Военный суд приговорил к шести годам тюрьмы, но я хорошо работал и вышел через четыре… Теперь осенью должен снова идти в армию, дослуживать срок… Обиднее всего, что осудили меня за распространение в армии фашистской идеологии…»

Я был потрясен, не мог поверить собственным ушам. Вообще-то я слышал раньше об этом случае, но принял его за одну из легенд. Но сейчас юноша стоял передо мной, и для сомнений места не оставалось. Четыре самых лучших года жизни этого молодого человека были потеряны…

— У вас что, нет родителей? — спросил я его. — Почему не хлопотали? Почему не подняли шум? Как можно было замалчивать такое политическое свинство?

Юноша сказал мне, что его родители попытались было поискать у кого-то защиты, но им посоветовали молчать, чтобы не вышло хуже. Перепугавшись за сына, они примирились с «судьбой».