Николай Старинщиков - Цифры нации [litres]

Слово взял Римов и стал говорить о том, каким образом и с чего начиналась история.

– Напомню, что банк, который в глаза никто не видал, обнулил наши банковские карты. Где он находится, можно только догадываться. Его представитель, которого мы видели перед этим, говорил о потере суверенитета и продаже с молотка нашей территории иностранному инвестору вместе с населением. При этом осталась незатронутой тема искусственного интеллекта – у него тоже имеется свой представитель по прозвищу дядя Вася. Это такой дядя Вася, скажу я вам, как я для вас Луи Бонапарт. Он тоже о себе заявил не так давно, если помните. А потом выпустил в свободное плавание целый косяк электронных путан… Во что это вылилось, я никогда не забуду. У нас оказались травмированы сотни здоровых граждан – они угодили в больницы. Кто не верит – откройте медицинскую энциклопедию и почитайте статью под названием «Болезнь Пейрони». Уверен, найдутся скептики среди нас, которые скажут – нашел проблему! Она, может, высосана из пальца. Но я не для этого сейчас говорю. Полагаю, искусственный интеллект и банк-невидимка связаны между собой. Более того, полагаю, это одно целое. Даже мозг у них один на двоих… Как у сиамских близнецов с одной головой…

– Ну ты даешь! – перебил министр финансов.

– Я не закончил! – Римов посмотрел в его сторону тяжелым взглядом и продолжил: – И так… Мозг наших близнецов один на двоих. Этот мозг является инструментом… С его помощью из республики сделали гигантский публичный дом, хотя некоторые страны в принципе от нас мало чем отличаются. Нас с ними роднит одно и то же. У них тоже имеются сиамские близнецы.

– У нас мало времени, – напомнил Большов.

– Думаю, – продолжил Римов, – нам необходима информация о производстве андроидов на нашей территории. В связи с этим прошу наделить меня особыми полномочиями на проведение обысков, изъятие доказательной базы, допрос должностных лиц, связанных с данным вопросом. Я закончил, уважаемые…

Министры переглянулись. Это был хоть какой-то выход из положения. И если этот вопрос пропустить мимо ушей, то другой такой возможности может не случиться – ведь надо же что-то делать.

– Я согласен, – сказал министр финансов, поднимая руку.

Другие тоже подняли руки и уставились в сторону председателя, однако тот не спешил. Он пододвинул к себе только что полученный документ и, глядя в него, стал обосновывать свою точку зрения.

– Я не согласен, – сказал он. – Это противоречит закону. У нас существует Ревком, а вы предлагаете самодеятельность… Каждого из нас в соответствии с этим законом – я имею в виду закон «О защите основ государственности» – могут подвергнуть наказанию. Это государственное преступление, уважаемые…

Римов не ожидал от Большова подобного поворота. Нашли время говорить о законности, когда главные ревкомовцы пропадают где-то вторые сутки.

– А я настаиваю, – продолжил он. – Мы обязаны, поскольку Ревком бездействует…

Однако его больше не слушали. Один за другим министры брали слово и говорили, не сообразуя доводы с ситуацией в государстве. В итоге договорились до того, что в отношении Римова следует провести служебное расследование либо вообще отправить в отставку. При этом выяснилось, что снять его мог лишь тот, кто назначил, а назначил его федеральный центр. Выяснилось и то, что Ревком назначается вообще бог знает кем – возможно, банком, но точно, что не местной властью, хотя и через Законодательное собрание.

Итог правительственного заседания мог снова оказаться неутешительным. Римов едва себя сдерживал. Если бы не строгий регламент, он давно хлопнул бы дверью и занялся делом. Впрочем, никого из подчиненных он не смог бы использовать по своему усмотрению – таково было условие соглашения с Москвой. Это условие было основным, и выдвинуло его местное Законодательное собрание. Каждый полицейский знал об этой особенности, так что комиссар полиции третьего ранга Римов мог рассчитывать лишь на себя. Да еще на тех, о ком пока не знал никто.

Выйдя в конце концов на улицу, Римов сел в машину и задумался. Об андроидах Римов знал пока что мало. Ему было лишь известно, где они проводят свои форумы. Это было очевидной недоработкой, которую следовало устранить немедленно…

Заволжский стадион был забит андроидами до упора. Яблоку негде упасть. Они стояли плотными рядами, обратив лица к возвышению, на котором была трибуна. Возле трибуны маячил тип, похожий на космонавта в белом скафандре.

– Матка, – шептались между собой андроиды, – проповедовать будет… – и косились в сторону Римова, словно чуя в нем чужого, хотя чувствовать этого они не могли: от Римова шел точно такой же сигнал, как и от них.

Перед поездкой на стадион Римов сначала заехал к Харитону. Старик давно сотрудничал с ним, вводя в курс «андроидных» дел. Однако дед не любил торопливости в этом деле.

– Мне столько лет, что некуда больше спешить, – сказал как-то он назидательно. – Мне даже патент больше не снится. Он мне нужен, представь, как собаке пятая нога…

– Но как же?! Ваши права нарушены!..

– Имею право… – ответил дед.

Однако сегодня, узнав, что Римов навострил лыжи на стадион, на котором собралось «электронное быдло», Харитон возбудился и стал отговаривать комиссара. По его словам, такой поступок являлся непродуманным и опасным.

– Тебя там расколют, как грецкий орех… Ты еще форму надень генеральскую… Они сожрут тебя с потрохами… Я же их сам разрабатывал, не ходи…

– Не могу.

– Возьми тогда хоть бы вот это…

Дед подошел к старинному комоду, вынул оттуда спичечный коробок и протянул Римову.

– Что это? – спросил тот.

– Открой сам и посмотри.

– Спички…

– Вот именно! – рассмеялся дед. – Мы видим лишь то, что лежит на поверхности. Удачи тебе. И пусть тебя не съедят сегодня андроиды…

Оставив машину за квартал до стадиона, Римов пошел к нему пешком, благополучно миновал рамку-детектор на входе и, включив звукозапись на обручальном кольце, влился в толпу.

Назвать андроидов быдлом или толпой было некорректно. Они стояли длинными колоннами, в затылок друг другу, и говорили между собой, не поворачивая голов. Они не выглядели существами поточного производства. Они были разного возраста, разного пола и с разными лицами. Среди них даже были глубокие старики и старухи.

Матка сидела за столом, в стороне от трибуны, и ничем себя не проявляла. С трибуны по очереди говорили пока что одни андроиды. Затем матка шевельнулась, собираясь, вероятно, подняться. К ней подскочили двое андроидов и приподняли под руки. Матка отстранилась от них, давая понять, что может обойтись без помощи, и пошла враскорячку к трибуне. Утвердившись за трибуной, она пододвинула к себе микрофон и заговорила сладким напыщенным голосом, словно это была тонкая, изящная особа, а не глыба – без талии и сисек.