Патрик Несс - Поступь хаоса [litres]

Минуту я охал, и хватал ртом воздух, и пытался снова не зареветь, держа нож от себя подальше, прямо с книгой и рюкзаком.

Мэнчи еще лизнул меня в морду.

– Хороший мальчик, – сказал я, хотя хрен его знает зачем.

На то, штобы скинуть с плеч лямки, ушла целая вечность, но наконец я сумел отшвырнуть от себя нож и все остальное. Но даже после этого встать все равно не вышло, зато вышло опять отключиться, потому што Мэнчи снова лизал мне лицо, и пришлось открывать глаза и кашлять внутрь.

Лежа там, в грязи, я ничего так не желал, как штобы Ааронов нож все-таки достал меня, добрался до меня, штобы я лежал тут мертвый, как спакл, штобы можно было уже перестать падать в эту яму вниз вниз вниз пока не останется одна только чернота вниз в никуда где просто не будет уже никакого Тодда и он будет не виноват во всем на свете и не сумеет все портить и подводить Бена и подводить Виолу и можно будет уже упасть навсегда в ничто и больше не беспокоиться ни о чем ни о чем.

Но меня, черт возьми, вылизывал Мэнчи.

– Отвали, – я поднял руку, штобы его оттолкнуть.

Аарон мог меня убить. Он так легко мог меня убить.

Нож в шею сбоку, нож в глаз, нож поперек горла. Я был в его власти, убивай не хочу, и он меня не убил. Он должен был знать, што делает. Обязан.

Может, он меня бросил, штобы мэр потом нашел? Но што он вообще делал так далеко впереди армии? Как он сюда добрался без лошади? Сколько он уже за нами шел?

И сколько времени назад он вылез из леса и забрал Виолу?

Я застонал.

Вот зачем он оставил меня в живых. Штобы я знал: он забрал Виолу. Так победишь, да? Так заставишь страдать? Жить и вечно смотреть в Шуме, как он ее утаскивает.

Через меня прямо новая сила пробежала, так што я даже сесть себя заставил, наплевав на боль, и сидел, наклонясь, дышал, пока не смог подумать о том, штобы встать. Клокотание в легких и боль в спине заставили меня снова закашляться, но я стиснул зубы и как-то это пережил.

Потому што теперь мне надо ее найти.

– Виола, – гавкнул Мэнчи.

– Виола, – согласился я и еще посильнее стиснул зубы, а потом попробовал встать.

Но нет, это оказалось слишком, боль выбила из-под меня опору и я опрокинулся назад в грязь и просто лежал там и сражался с воздухом а в голове все плыло и мутилось и было горячо а в Шуме я бежал и бежал и бежал в ништо и весь плавился и плыл в поту и бежал сквозь Шум и из-за деревьев меня звал Бен и я бежал к нему а он уже даже песню пел пел песню которой меня баиньки укладывал она для мальчишек не для мужчин но когда ее слышишь в сердце што-то переворачивается там еще раным-рано поутруууу когда солнце встаааало …

Я пришел в себя. Песня тоже пришла.

Потому што там дальше так:

Раным-рано поутру, когда солнце встало, дева кликала меня во долине низкой: «Ты ж не обмани меня, ты ж да не оставь…»

Я открыл глаза.

Не обмани меня. Не оставь меня. Я должен ее найти.

Должен ее найти.

Я поднял глаза. Солнце уже взошло, но сколько прошло времени с тех пор, как Аарон забрал Виолу, я был без понятия. Точно до рассвета. Сейчас уже было светло, хоть и облачно, – значит, позднее утро, если не за полдень. Хотя с тем же успехом уже мог быть и другой день… но эту мысль я постарался задвинуть подальше. Я закрыл глаза, прислушался. Дождь уже перестал, так што никакого грохота кругом, но и Шума тоже никакого – только мой и Мэнчи, да еще дальняя бессловесная болтовня лесных тварей, живущих своей тайной жизнью… не имеющей никакого отношения ко мне.

Ни звука Аарона. Ни молчания Виолы.

Первое, што я увидел, открыв глаза, была ее сумка.

Уронили во время драки с Аароном. Ему она, понятное дело, без надобности, вот он и бросил ее где была… словно она ничья, словно кому какое дело, што она Виолина.

Сумка, битком набитая всякими глупыми и полезными штуками.

Грудь у меня схватило, и я мучительно закашлялся.

Стоять сил не было, так што я пополз к ней на четвереньках, охая от боли в спине и голове, но все равно полз. Мэнчи взволнованно бухтел: «Тодд! Тодд!» – а ползти пришлось вечность целую етьскую вечность но я дополз до нее до сумки и вынужден был сначала полежать скрючившись от боли и тихо воя прежде чем што-нибудь с нею сделать.

Когда я смог наконец обратно дышать, я полез внутрь и нарыл первым делом пачку пластырей. Остался только один, но и на том спасибо. Дальше пришлось долго снимать рубашку, останавливаться, пытаться дышать, дюйм за дюймом, но наконец она слезла с моей горящей спины и не менее горящей головы, и она вся была в крови и в грязи.

В медипаке я нашел скальпель и разрезал пластырь пополам. Одну половину приклеил на голову – держал, пока не прилепилась, – а вторую, медленно и вкругаля, на спину. С минуту было еще больнее прежнего, пока свойный материал, человеческие клетки, или какого черта она там еще поминала, лез в раны и связывался там со мной. Я стискивал зубы со всей силы, но потом лекарство начало действовать, и в кровь мне как чего-то холодненького накачали. Я подождал, потом все-таки встал – нетвердо поначалу, но хотя бы встал и даже не упал обратно. Минуту целую простоял.

Еще через минуту сделал первый шаг и даже еще один.

И куда мы теперь пойдем?

Куда Аарон ее уволок?

Сколько прошло времени?

Он уже вполне мог быть на полпути назад, к армии…

– Виола? – проскулил Мэнчи.

– Не знаю, парень. Дай мне подумать.

Даже со всеми этими пластырями я все равно не мог толком стоять, но делал лучшее, што мог, и даже оглянуться сумел. Тело спакла маячило на краю поля зрения, но я повернулся так, штобы его не видеть.

Ты ж не обмани меня, ты ж да не оставь…

Я вздохнул. Ну, хотя бы ясно, што делать дальше.

– Ничего не поделаешь, – сказал я Мэнчи. – Надо идти навстречу армии.

– Тодд? – проныл он.

– Ничего не поделаешь, – повторил я и выбросил из головы все.

Кроме идти. Идти.

Так, но сначала мне нужна была новая рубашка.

Я повернулся спиной к спаклу и одновременно лицом к рюкзаку. Хитро, но получилось.

Нож все еще торчал в покрышке и в книге под ней. Я не хотел до него дотрагиваться и смотреть што там с книгой тоже не хотел но нож все-таки надо было вынуть так што я прижал рюкзак ногой и хорошенько потянул. Понадобилось несколько попыток, но нож я в конце концов выдернул и поскорее бросил на землю.

Нож лежал на мокром мху. Весь в крови. В спачьей в основном, но моя ярче – вон она, на конце. Значит ли это, што спачья кровь попала в мою, когда Аарон меня пырнул? И какие еще вирусы можно подцепить непосредственно от спакла?

Но на эти раздумья времени у меня не было.

Я открыл рюкзак и вытащил книгу.

Дырка в форме лезвия насквозь и на другую сторону. Нож был такой острый, а Аарон – такой сильный, што книга, в общем-то, даже не пострадала. Ну, щелка через все страницы, моя кровь и кровь спакла немного по краям, но прочесть все равно можно.