Патрик Несс - Поступь хаоса [litres]

Я все еще мог ее прочитать.

Если вообще заслуживаю этого.

Эту мысль я тоже задвинул подальше и вытянул взамен чистую рубашку. Закашлялся по дороге, и даже со всеми пластырями это было так больно, што мне пришлось замереть и подождать. Легкие как водой налили доверху, словно у меня была полна грудная клетка камней из реки, но я кое-как натянул рубашку, выбрал из рюкзака все, што еще могло пригодиться: одежду, мой собственный медипак, и што там еще пережило встречу с мистером Прентиссом-младшим и дождь. И все это вместе с книгой моей ма я переложил в Виолину сумку, потому как рюкзак на себе таскать я теперь еще долго не смогу.

Ну и осталось еще то вопрошание. Куда идем-то?

Тащимся по дороге обратно навстречу армии, вот куда. Иду навстречу армии и каким-то непонятным образом спасаю Виолу, даже если для этого придется променять себя на нее.

Все это придется сделать. Выбора другого нет.

Спакл так и маячил где-то с краю, но я не стал на него смотреть и просто взял нож.

– Пошли, Мэнчи.

Я как можно осторожнее закинул сумку на плечо.

Не обмани. Не оставь .

Пора.

– Мы ее найдем, – сказал я собаке.

Я встал спиной к лагерю и потопал в сторону дороги. Нужно выйти на нее и идти навстречу армии как можно быстрее. Я заранее услышу Шум их приближения, сойду с дороги, а там подумаем, как спасти Виолу. Сообразим по обстоятельствам.

Хотя для этого, возможно, понадобится выйти на них в открытую.

Я уже полез в кусты, когда сзади раздалось:

– Тодд?

Я обернулся, стараясь не увидеть лагерь.

– Пошли, мальчик.

– Тодд!

– Я сказал, шагай. Быстро!

– Тодд, туда! – гавкнул он и завилял своим полухвостом.

– Што ты сказал?

Он уставил нос совсем в другую сторону, не в ту, куда я уже было устремился.

– Туда.

Поскреб лапой пластырь на морде, содрал его и прищурился на меня пострадавшим глазом.

– Што значит туда? – я чуть за грудь не схватился, так там вдруг стало… как-то.

Он кивнул головой и сделал шаг в сторону прочь от дороги и даже ровно противоположную армии.

– Виола, – бухнул он, повертелся на месте и снова наставил нос туда.

– Ты чуешь след? – мне стало тесно дышать.

Он гавкнул нешто определенно утвердительное.

– Ты чуешь Виолу?

– Туда, Тодд!

– Не на дорогу? – уточнил я. – Не назад, к армии?

– Тодд! – Он услышал поднимающуюся у меня в Шуме волну и сам взволновался.

– Уверен? Ты должен быть уверен, Мэнчи. Совершенно уверен!

– Туда! – И он сорвался с места, через кусты и на ту тропу, што бежала параллельно реке, прочь от армии.

Бежал к Убежищу.

Совершенно непонятно почему, но кому какое дело? И в следующую секунду я уже бежал за ним, насколько позволяли раны. Бежал, а он скакал впереди, и я думал про себя: Хороший пес чертов хороший пес !

– Сюда, Тодд! – Мэнчи поскакал вокруг очередного утеса.

После спачьего лагеря местность с каждым шагом делалась все более пересеченной. Лес уже пару часов как вспух холмами, и мы бежали то вверх, то вниз, то опять вверх, и местами это уже был не бег, а хорошо если ходьба, да и то небыстрая. Взобравшись на вершину следующего, я окинул взглядом целый волнистый пейзаж, укрытый лесом, – некоторые холмы настолько крутые, што проще обойти, чем перейти. Река с дорогой змеями петляли между них справа от меня и довольно далеко, временами вовсе пропадая из виду.

Даже со всеми пластырями, из сил выбивавшимися, штобы меня починить, каждый шаг стрелял мне в спину и в голову, так што то и дело приходилось останавливаться, а то и опорожнять и без того совершенно пустой желудок.

Но мы все равно продвигались вперед.

Быстрее , думал я про себя, двигай быстрее, Тодд Хьюитт .

Они все равно уже получили фору в полдня, а может, даже и полтора, и я понятия не имел, куда они движутся или што Аарон намерен там делать, так што мы просто шли.

– Ты уверен? – все время допрашивал я Мэнчи.

– Туда! – неизменно гавкал он в ответ.

А вот што точно не имело никакого смысла, так это то, што идти приходилось в ту же сторону, куда мы с Виолой и так собирались: вдоль по реке, подальше от дороги, на восток, к Убежищу. Ума не приложу, с какой стати Аарону туда понадобилось. Почему прочь от армии? Но именно туда вели их следы, и туда мы по ним шли.

Мы шли всю середину дня, вверх по холмам, вниз по холмам, но так и так вперед, через лес, который из широколиственного равнинного постепенно обратился в более игольчатый, высокий и стрелообразный. Деревья здесь даже пахли по-другому – остро, едко, так што я ощущал вкус воздуха на языке. Мы с Мэнчи перепрыгивали через ручьи и речушки, питавшие большую реку; я иногда останавливался наполнить фляги, но потом мы продолжали путь.

Я пытался не думать. Совсем. Держать концентрашию на цели, на Виоле, на том, штобы ее найти. Не вспоминать, как она выглядела, когда я убил спакла. Как она боялась меня, как пятилась, словно я мог причинить ей какой-то вред. И как испугалась, когда Аарон схватил ее, а от меня не было никакой пользы.

И про Шум спакла я тоже старался не вспоминать и какой в нем был страх и какое удивление што его убивают вот так ни за што ни про што за то што он просто рыбак и как хруст прошел вверх по моей руке когда нож воткнулся в тело и какая темная красная кровь у него была когда текла на меня и это непонимание растерянность хлестали из его Шума в мой когда он умирал умирал умирал уми…

Нет, я не думал об этом.

Мы шли вперед, шли вперед.

День миновал, свечерело, лес и холмы, видимо, решили не кончаться. К тому же возникла новая проблема.

– Еда, Тодд?

– Еды никакой не осталось, – проворчал я, оскальзываясь на грязи по дороге с холма. – Для себя у меня тоже ничего нет.

– Еда?

Даже не знаю, сколько времени прошло с тех пор, как я в последний раз ел, и спал заодно тоже, если на то пошло, потому как обморок за сон не считается.

И сколько дней мне еще быть мальчиком, я уже тоже запутался, хотя могу точно сказать, што мужество никогда еще не ощущалось таким далеким.

– Белка! – заорал внезапно Мэнчи и припустил вокруг ствола очередного игольчатого дерева, ломясь через разросшиеся внизу папоротники.

Никакой белки я даже заметить не успел, но сверху слышалось Пес – вертун а снизу «Белка!» и сверху Вертун … Вертун … Вертун … а потом все разом заткнулось.

Мэнчи выпрыгнул из папоротников с висящей из пасти белкой, куда крупнее и коричневее, чем наши, с болота. Он гордо плюхнул ее на землю передо мной – костистый кровавый комок, – и я как-то моментально перестал быть голодным.

– Еда!

– Хорошо, мальчик. – Я смотрел куда угодно, только не на добычу. – Можешь съесть ее сам.