Дерек Кюнскен - Квантовый волшебник [litres]

Сегодня у Святого Матфея была все та же нарисованная улыбка, однако, предчувствуя возмездие, он закрылся в своей лаборатории уже четыре дня назад. Единственным способом совместной работы для Мари было прийти в комнату Белизариуса, где Святой Матфей появлялся в виде голограммы.

– Вирусы и автоматы готовы, Святой Матфей? – спросил Белизариус.

На голографических дисплеях появились технические данные маленьких насекомоподобных роботов рядом с лицом Святого Матфея. Шестиногие, достаточно крупные, чтобы хранить внутри себя несколько терабайт информации в объеме с пуговицу, они могли самостоятельно перемещаться и действовать в течение нескольких часов, пока не истощатся батареи. По другую сторону ухмыляющейся ангельской головы появились схемы алгоритмов вирусов.

– Я проверил вирусы на известном нам оборудовании и программном обеспечении Кукол, – сказал Святой Матфей. – Равно, как и на том, что они могли приобрести в последние годы, экстраполируя их возможности по максимально оптимистическому сценарию. Эти вирусы способны распространяться в их сетях и, попав в них через исходную точку заражения, должны суметь найти обходные пути, преодолев файерволы и достигнув систем управления оборонительными системами Кукол. Они вызовут там серьезные проблемы на несколько дней. При некоторой доработке они смогут работать против систем Союза и, вероятно, систем Конгрегации, хотя и не так долго.

– Похоже, неплохо получилось, – елейно проговорила Мари.

– Действительно, неплохо получилось, – ответил Святой Матфей. – Ты еще не готова извиниться за то, как ты со мной обращалась?

– Нет. А ты?

– С чего бы?

– С того, что я пропихнула в твою лабораторию новые образцы экспериментальной взрывчатки.

– Ты этого не делала! – заявил Святой Матфей, но его голографическая голова начала панически оглядываться по сторонам.

– Кроме того, я могу контролировать системы жизнеобеспечения. Их оказалось легко взломать.

ИИ взвизгнул от страха, и в это мгновение воздух начал с шумом выходить из лаборатории, наполняясь блестящими кристалликами льда.

– Системы жизнеобеспечения не имеют значения, – сказал Святой Матфей. – Я могу существовать в вакууме. А твои взрывчатые вещества в газовой фазе легко нейтрализовать, не так ли?

Мари продолжала мило улыбаться. На суставах и открытых электрических компонентах тела Святого Матфея засверкали искры. ИИ снова взвизгнул.

– Что происходит?

– Я сделала автомат-паук вроде твоих, и он нанес новую взрывчатку на важные системы тела, в котором ты находишься, – ответила Мари. – Низкое давление вызывает в нем конформную трансформацию, превращая его в нечто весьма мощное.

Засверкали вспышки света, тело Святого Матфея окутал черный дым, и оно упало. В процессе падения ИИ изверг серию ругательств религиозной окраски. Автомат-паук мгновенно вынул из контейнера браслет, в котором хранилось сознание ИИ, и унес прочь.

Белизариус отключил соединение и повернулся к Мари.

– Никак нельзя направить твой творческий потенциал в другом направлении? – спросил он.

Создаваемые Англо-Испанскими Банками ИИ представляли собой совершенно искусственные творения, печатаемые и выращиваемые на неорганических матрицах в ходе последовательных процессов, имитирующих стадии эмбрионального развития. Если доклады верны, то некоторые из них достигли уровня некоего ограниченного, но весьма функционального сознания. Конгрегаты же не занимались искусственным разумом в прямом смысле этого слова. «Пугало» и другие самодвижущиеся ИИ создавались в ходе процесса петрификации живого мозга.

Процесс проводили с лучшими из лучших представителей разведслужб, чья карьера близилась к завершению. Их помещали в ванны с системами жизнеобеспечения. Наноботы принимались работать с каждым аксоном и дендритом нервной ткани, заменяя их полупроводниковыми конструкциями, которые работали намного быстрее. Процесс замены нейронов на электронные компоненты длился годами, не только копируя нейронную структуру мозга, но и совершенствуя ее, создавая новые вычислительные сети и массивы памяти, пока окаменевший мозг не становился новым сознанием, не похожим ни на сознание разведчика-человека, ни на искусственный интеллект, гибридом того и другого. Быстрее, чем человеческий мозг, хитрее, чем ИИ, и управляющий напичканным оружием телом. Прошлое отпадало, личность не имела значения, оставалась лишь способность неустанно преследовать тайных врагов Венерианской Конгрегации. Эти создания обладали огромной физической силой, были наделены громадными властными полномочиями, и их окутывал ореол ужасающей репутации.

Единственное, чего они теперь не могли, так это перемещаться тайно. За человека уже не сойти. Но «Пугало» это не беспокоило. В его распоряжении были сотни шпионов, некоторые из которых работали под прикрытием многие годы. И отряды людей-ликвидаторов, чистокровных венерианцев, готовых к действию в любой момент. Однако иногда на месте требовалась вся интеллектуальная мощь «Пугала». Поэтому он устроил среди ночи тайную вылазку вместе с местными служащими Кукол и небольшой группой тайных операций, параллельно заглушая все электронные системы слежения вокруг.

Куклы привели его к галерее искусств в Боб-тауне.

И она не была похожа на галерею искусств.

Они подошли к стальной стене, вмонтированной в ледяную поверхность Свободного Города. В ней были устроены шлюзовые двери, достаточно крупные, чтобы внутрь въехал небольшой грузовик или автопогрузчик. Холодная поверхность перед ней была вымощена кирпичом и изрядно наезжена, покрыта пятнами машинного масла и следами колес. Ледяной потолок переулка в семи метрах над дорогой был покрыт выбоинами от стрел кранов и слишком высоких грузовиков. Бойкое местечко.

– Это было галереей искусств, – сказал «Пугало».

Дагган-12 повернулась к другому Кукле, лейтенанту полиции, у которого был такой вид, будто его только что подняли с постели.

– Здесь был склад, – сказал лейтенант, немного покопавшись в замызганном планшете. Полистал таблицы с датами. – Многие годы склад был.

«Пугало» сфокусировал камеры на майоре Барейль. Та сделала шаг вперед и показала свой планшет.

– Согласно нашим записям, с 2510 по 2515 год здесь была галерея искусств, вплоть до нескольких недель назад, – сказала она. – Принадлежала пришлому, человеку, известному под несколькими именами. Хуан Кацерес, Диего Аркадио, Николя Рохас и Белизариус Архона.

Лейтенант полиции проверил имена в своем планшете и предсказуемо ничего не нашел. Пожал плечами.

«Пугало» направил команду механизму дверей, перебивая действие паролей, напрямую физическому механизму. Двери разошлись, и изнутри дохнуло сильным холодом. «Пугало» двинулся вперед, следом пошла Барэйль. Куклы отшатнулись от мороза в –60° по Цельсию.