Фриц Лейбер - Корабль отплывает в полночь

Я безмолвно, одними губами, задала ему этот вопрос и взмахнула руками, как рыбка гуппи плавниками, но он ответил лишь торжественно-таинственной улыбкой и удалился за занавеску. Подумав, что это может прояснить только Сиди, я последовала за Мартином.

Мужская половина гримерной (на самом деле две ее трети) представляла собой жуткий бедлам. Тут запах и театрального клея, и «Макса Фактора», и вообще чисто мужской запах. Несколько актеров одевались или раздевались, а Брюс сыпал проклятиями, потому что обжег пальцы, снимая с горячей электролампочки прядь каучуковых волос, которые намотал для просушки, после того как намочил и разгладил, чтобы из курчавых сделать прямыми для бороды Банко. Брюс всегда приходит в театр с опозданием и пытается срезать углы.

Но мои глаза искали только Сида. Господи помилуй – как только увидели его, так и выпучились снова. «Грета, – сказала я себе, – придется послать Мартина в аптеку за каким-нибудь средством от выпучки. „Чего-чего? Липучки от мух?“ Да нет, чтобы глаза не выпучивались».

Сид был уже в гриме, с длинными усами, макбетовским париком в мелкую кудряшку и в корсете. О наличии корсета я догадалась по отсутствию живота, в то время как Сид меня еще не заметил. Но вместо темной юбки и этих его кожаных, в бронзовых заклепках, пропитанных по́том боевых доспехов, из которых торчат мясистые плечи и немного волосатой груди (а это и в самом деле здорово выглядит в первом акте Макбета, когда Сид является прямо с поля боя), – вместо всего этого на нем были (господи помилуй) красное трико с нашитыми полосками парчи с золотыми и синими блестками, отделанный золотом зеленый камзол с жабо, и еще он пытался приладить яркий серебристый нагрудник, который подошел бы разве что швейцарским гвардейцам папы римского.

Я подумала: «Сиди, Вилли Ш. сейчас протянет руку со своего портрета вон там и шарахнет тебя по темечку за эту идиотскую – вырядился в какое-то лоскутное одеяло – профанацию одной из самых великих его трагедий и уж точно самой этнографической».

Тут он заметил меня и гневно зашипел:

– А, вот и ты, дерзкая ленивица! Скорей сюда и помоги мне влезть в сию проклятую кастрюлю.

– Сиди, что это такое? – вопрошала я, а мои руки машинально выполняли распоряжение. – Ты что, хочешь сделать из «Макбета» комедию и только одного привратника оставить трагическим персонажем? Ты что, Рыжий Скелет [116] Рыжий Скелет – герой популярного комикса. , что ли?

– О, что за чушь ты порешь, маленькая шлюха? – ответил он, хрюкнув, когда я, обхватив его руками, втиснула плечом нагрудник на место.

– На вас всех какие-то шутовские костюмы, – сказала я, увидев, что и остальные сияют всеми цветами радуги.

Брюс, яростно расчесывая и скрепляя наперекосяк куски бороды, а потом прилепляя их себе на подбородок, коричневатый от театрального клея, являл собой нечто невообразимое в желтом трико и фиолетовом камзоле.

– Я еще не видела ткани в крупный горошек, но не сомневаюсь: скоро до этого дойдет.

Внезапно на лице Сида появилась ухмылка во весь рот, и он громко рассмеялся, глядя на меня, но смех перешел в кашель, пока я поправляла нагрудник. Когда мы наконец нашли золотую середину, Сид сказал:

– Я вижу, ты меня надумала прикончить, хорошенькая дурочка. Не говорил ли я тебе, что эта постановка – эксперимент, новинка? «Макбета» мы покажем в том виде, в каком он мог быть поставлен при дворе короля Якова, в одеждах той эпохи, но более цветастых, по моде театральной тех времен. Гляди, голубка, я припас тебе подарок. – Он вытащил кошелек из-под камзола, сунул в него большой и указательный пальцы и положил мне на ладонь серебряную модельку Эмпайр-стейт-билдинг, размером с брелок, и новенький кеннедиевский десятицентовик.

Я во все глаза уставилась на эти вещицы, вмиг почувствовав себя безопаснее, счастливее, терпимее, хотя в тот момент мне этого вовсе и не хотелось. И я подумала: «А может, Сиди и прав? Я где-то читала, что актеры тогда надевали такие костюмы, хотя и непонятно, как это мог выносить Шекспир. Но почему же эти поганцы не предупредили меня?»

Но тут уже ничего не поделаешь. Иногда я в гримерной из всеобщей любимицы превращаюсь в козла отпущения, но поскольку случается это не так уж часто, то особо не протестую. Я улыбнулась Сиду, поднялась на цыпочки и поцеловала его в напудренную щеку как раз над ароматными усами. После этого убрала улыбку с лица и сказала:

– Ну и ладно, Сиди, если тебе так нравится, играй Макбета так, будто это маленький лорд Фаунтлерой или Беби Снукс [117] Фаунтлерой – американский мальчик, потерянный наследник британского титула и состояния, герой романа Ф. Х. Бёрнетт. Беби Снукс – девочка, персонаж комедийного радиошоу. . Я больше ни полсловечка не скажу. Но пролог Елизаветы от этого не перестанет быть анахронизмом. И… я пришла сюда, чтобы сказать тебе об этом: мисс Нефер готовится вовсе не к какому-то жалкому прологу. Она вознамерилась играть королеву Елизавету весь сегодняшний вечер, да еще и завтрашнее утро прихватит. Она ни сном ни духом, что сегодня мы даем «Макбета». Вот только кто будет играть леди Макбет, если не она? А Мартин оделся не Малькольмом – вырядился, я бы сказала, под сынишку последнего из могикан. Но и это еще не все…

Наверно, что-то из мною сказанного сильно задело Сида, потому что его настроение в мгновение ока переменилось.

– Закрой-ка пасть, свихнувшаяся дрянь, и с глаз моих исчезни! – заорал он. – До занавеса всего уж ничего, а ты дурацкие вопросы сыплешь, как безумная Офелия свои цветы. Исчезни, я сказал!

– Есть, сэр! – отчеканила я и бросилась к двери на сцену, потому что это было самое легкое направление.

Я подумала, что мне не повредит глоток воздуха, менее вонючего, чем в гримерной. И тут услышала вежливый голос Мартина.

– Эй, Грета!

Он поменял джинсы на черное трико и теперь натягивал очень знакомый костюмчик – темно-зеленый, украшенный серебром и фальшивыми рубинами. Безопасными булавками приколол сложенное полотенце – будет что-то вроде женской груди, как я поняла.

Мартин сунул руки в рукава, повернулся ко мне спиной и попросил:

– Застегни.

И тут меня как током шибануло. В шекспировские времена никаких актрис не было, женские роли доставались мальчикам. А темно-зеленое платье мне так знакомо, потому что…

– Мартин, – сказала я, застегнув половину крючков и продолжая работать вовсю – костюм мисс Нефер сидел на нем тютелька в тютельку, – ты будешь играть?..