Фриц Лейбер - Корабль отплывает в полночь

Спар три раза мужественно прополоскал соленой водой рот, сплевывая в сливную трубу, причем в первый раз его снова вырвало. Затем он отвернулся от Бармена и осторожно сжал один за другим оба пакета, выдавив себе в глотку кофе – куда более приятный напиток, чем лунная роса, перегоняемая из браги, – и немного кукурузной каши.

Затем с извиняющимся видом предложил остатки Киму, но тот покачал головой:

– Ужжже сссъел мышшшь.

Спар торопливо направился к зеленому углу правого борта. С наружной стороны люка доносились усталые и скорбные голоса недовольных пьяниц:

– Открывайте!

Схватив пару длинных сливных труб, Спар принялся очищать воздух, двигаясь по спирали от зеленого угла, словно паук-кругопряд, плетущий свою паутину.

Бармен, лениво протиравший титановую поверхность тора, включил подсос обеих труб, и Спар из-за отдачи едва не закрутился волчком. Пришлось напрячь все силы, чтобы не наткнуться на растяжки и не дать трубам запутаться.

Бармен взглянул на свое запястье и крикнул:

– Спар, ты за временем следишь или как? Открываться пора!

Он швырнул Спару связку ключей, которую тот ловко поймал, хотя заметил ее лишь на последней стадии полета. Когда Спар уже приближался к зеленой двери, Бармен снова окликнул его и показал на корму и вверх. Спар покорно открыл багровый и синий люки, хотя за ними никто не ждал. Каждый раз он ловко увертывался от липкого обода аварийного люка, располагавшегося в считаных дюймах от него.

Троица помятых бражников, постоянных клиентов, рванулась к тору, хватаясь за растяжки и отпихивая друг друга, но при этом не забывая честить Спара последними словами:

– Задуши тебя небо!

– Раздави тебя земля!

– Иссуши тебя море!

– Попридержите языки, парни! – окоротил их Бармен. – Правда, должен согласиться, что лень и глупость моего помощника заставят сквернословить любого.

Спар бросил ему ключи. Бражники – три серых сгустка – выстроились вокруг тора, локоть к локтю, головой к синему углу.

Бармен недовольно посмотрел на них.

– Вниз, вниз! – приказал он. – Или вы считаете себя джентльменами?

– Но ведь наверху никого нет. Здесь только мы втроем.

– Не важно, – ответил Бармен. – Соблюдайте приличия, сосальщики! Если вы не собираетесь платить за пакет, то переворачивайтесь.

С громким ворчанием бражники передвинулись так, что их головы теперь смотрели в черный угол.

Сам Бармен не потрудился перевернуться и бросил им бледно-красное пятно, тонкое, изогнутое, с тремя ответвлениями. Каждый схватил по ответвлению и воткнул себе в лицо.

Положив пухлое пятно руки на блестящий кран, Бармен сказал:

– Давайте сначала поглядим на ваши ассигнаты.

Все трое, сердито ворча, вывернули из карманов что-то – слишком маленькое, Спар не мог разглядеть как следует – и протянули Бармену. Тот внимательно изучил каждую вещь в отдельности, затем положил в кассовый ящик.

– Шесть секунд браги. Сосите быстрей! – распорядился он, посмотрел на свое запястье и махнул другой рукой.

Один из бражников, похоже, чуть не захлебнулся, но выдохнул через нос и отважно продолжил сосать.

Смотритель закрыл кран.

И тут один из пьянчуг возмутился, бормоча запинающимся голосом:

– Ты отключил слишком рано. Это не шесть секунд.

Голос Бармена вновь стал приторным:

– Я прыснул вам сначала четыре, а потом добавлю еще две. Не хотел, чтобы вы захлебнулись. Готовы продолжить?

Бражники жадно проглотили вторую порцию, затем, с написанным на лицах сожалением, высосали из трубок последние капли и принялись чесать языками. Выписывая круги в отдалении, Спар, с его чутким слухом, смог разобрать почти каждое слово.

– Поганый выдался сновидень, Бармен.

– Нет, хороший день для пьяного сосальщика, чтобы его кровь высосали похотливые вампы.

– Я спокойно спал у Пита, ты понял, жирный упырь?

– Спокойно у Пита? Это что-то новенькое!

– Грязным атомом тебя! Но вампы схватили Кнопку и Милашку. Прямо в главном проходе правого борта, представьте себе. Во имя Кобальта-девяносто, «Прорыв» постепенно пустеет! По крайней мере, Третий отсек. Можно целый день плавать по всему коридору и не встретить ни души.

– Откуда ты знаешь, что случилось с девчонками? – спросил второй бражник. – Может, они перебрались в другой трюм, чтобы попытать счастья там?

– Счастье им изменило. Сьюзи видела, как их схватили.

– Не Сьюзи, а Мейбл, – поправил Бармен, изображая из себя третейского судью. – Эти пьяные потаскушки заслужили такую судьбу.

– У тебя нет сердца, Бармен.

– Что правда, то правда. Именно поэтому вампы и прошли мимо меня. Но если серьезно, парни, то все эти оборачивающиеся твари и ведьмы стали слишком свободно разгуливать по Третьему. Я весь сновидень простоял на страже, так и не сомкнув глаз. А теперь собираюсь отправить жалобу на Мостик.

– Ты смеешься над нами!

– Не может такого быть!

Бармен торжественным жестом приложил руку к груди, чем окончательно убедил бражников.

Спар двигался по спирали к зеленому углу, держась подальше от стены. По дороге он заметил Кима, который тоже кружил поодаль, ловко прыгая с одной растяжки на другую, а иногда и перебегая по ним.

Светлокожий круглый силуэт, дважды обведенный синим – топик и юбка-штаны, – выплыл из зеленого люка.

– Привет, Спар, – послышался мягкий приветливый голос. – Как дела?

– Спасибо, хреново, – ответил Спар; золотистое облако распущенных волос коснулось его лица. – Я отказался от лунной росы, Сьюзи.

– Не будь так строг к себе, Спар. День работай, день ленись, день играй, день спи – будет лучше.

– Я знаю. Трудодень, ленедень, игродень, сновидень. Десять дней составляют земник, двенадцать земников – солнечник, двенадцать солнечников – звездник, и так до конца времен. С коррекцией, как кто-то мне сказал. Только я понятия не имею, что значат все эти слова.

– Ты слишком серьезен. Тебе нужно… Ой, киска! Какая хорошенькая!

– Киссска-шшшмиссска! – прошипело большеголовое темное пятно, проскакивая мимо. – Я кот, ясссно? Меня зззовут Ким.

– Ким – наш новый ловец, – объяснил Спар. – Он тоже очень серьезный.

– Хватит тратить время на беззубого и безглазого старика! – крикнул Бармен. – Иди скорей сюда!

Сьюзи со вздохом подчинилась, выбрав самый простой маршрут вдоль растяжек; ее мягкие, тонкие пальцы коснулись щеки Спара.

– Милый Спар… – прошептала она. Когда ее ноги проплывали мимо его лица, раздалось тихое позвякивание браслетов с позолоченными подвесками – в форме сердечек, как Спар прекрасно знал.

– Слышала про Кнопку и Милашку? – мрачно обратился к ней бражник. – Хочешь, чтобы тебе тоже перерезали сонную артерию или наружную подвздошную?