Алексей Калинин - Игры Огня

Игорь вздрогнул, когда миллионную разноголосицу перекрыл голос, показавшийся очень знакомым. Дрианна! Женский голос прокричал в голове Фары: «Береги Басора! И сам берегись!» Игорь закашлялся, когда увидел, что Анатолия тоже словно ударило разрядом тока. Кандидаты встали на ноги. Четыре команды по четырем точкам кратера.

Земляне не видели лиц меркурианцев, а венерианцы не могли разобрать марсиан. Если бы от четырех групп можно было провести прямые линии, то точно над их пересечением в воздухе задрожал светлый кокон, похожий на яйцо огромной курицы.

— Это что ещё за хрень? — Анатолий кивнул на возникший объект.

— Эта «хрень» у нас правителем Великим Григом зовется, — проворчал Басор, он дул на ободранные костяшки пальцев. — Он всегда появляется под девятую симфонию Баха.

Светлый кокон уплотнялся, приобретал черты лица. В воздухе загремела тревожная органная музыка. Анатолий с Игорем сразу узнали её — в рок-обработке она стояла на вызове у Кота, только не могли вспомнить название. Играл орган, тяжелые, торжественные звуки должны подчеркнуть величие появления правителя годов Земли. Вот на коконе, под очередной грохочущий пик музыки, проявились глаза, черные, как застывшая лава по краям кратера. Прямой нос, узкие губы, Игорю даже удалось увидеть тонкую ниточку шрама, что спускалась от правого уголка, словно Великий Григ пустил слюну при виде смертников и их инструкторов. Зачесанные назад седые волосы открывали большой лоб с глубокими бороздами морщин.

Вырисовывалось лицо человека, который привык повелевать. Это лицо и видели Игорь с Анатолием в фойе небоскреба, откуда их вывела Сиатра. Вывела вроде бы недавно, а кажется, что с тех пор прошел не один месяц… Также, как и тогда, лицо Великого Грига показалось Игорю чем-то знакомым. Он заметил, как и Анатолий скривился, пытаясь выудить из памяти образ правителя годов Земли. Нет, не получается. Вроде бы вот оно, знакомое лицо, крутится над лавой, как курица-гриль на жаровне, а вспомнить не получается. Видели где-то и всё тут.

Торжественная музыка взмыла вверх и лавиной ухнула вниз. Наступила тишина, особенно ощутимая после грохочущей музыки. В этой тишине морским прибоем раздавались всплески и шум волнующейся лавы. Лицо Великого Грига окончательно сформировалось, и тонкие губы дрогнули.

— Доброго здоровья и долгих лет жизни, многоуважаемые умстеры и гозоры четырех планет! — прозвучал мягкий баритон, казалось, что Григ стоит рядом и говорит, не напрягая голос.

Игорь даже обернулся на всякий случай, и как раз в этот момент в голове взорвался очередной хор болельщиков. Каждый старался выкрикнуть как можно громче приветствие Великому Григу, будто он мог их услышать. Больше половины участников смогли устоять на ногах, но некоторые всё же присели под накрывшей звуковой волной. Гесдарь одобрительно кивнул — если кандидаты выдержали, то и во время соревнования не будут отвлекаться на выкрики болельщиков.

Над огромной головой в вечернем небе возникали объемные фотографии. Лица менялись одно за другим. Игорь видел эти лица совсем недавно — в зале Гатреца на стене с надписью «Победители».

— Рад вас приветствовать на первом соревновании Игр Огня! (снова исступленный вой голосов в головах кандидатов) Эти Игры знаменательны тем, что проходят уже пятидесятое лето! (Взрыв криков, среди них преобладали признания в любви к правителю годов) Пятьдесят лет мы искореняли преступность на всех четырех планетах, но в первую очередь, мы искореняли её в наших сердцах! (Вой и иступленные крики) Вы помните, как всё начиналось?

(На этот раз глухое урчание было ответом на его слова)

— Да-да-да, пятьдесят лет назад на Игры Огня выходили люди, которые набирали пять тысяч баллов. А теперь? Теперь мы видим тех, кто набрал всего две тысячи и дальше граница будет только уменьшаться. (Взрыв согласных голосов) Каждый из людей может поставить свои накопленные баллы на того кандидата, который по их мнению достоин финала! Каждый из людей ощутит ту боль и те страдания, которые испытает кандидат, но также испытает радость от победы и азарт соревнования, которые во сто крат превосходят муки! Каждый из людей может почувствовать упоение битвы и выплеснуть накопленные за лето эмоции! Каждый может примерить на себя роль кандидата и очиститься в горниле жаркой схватки! Возрадуемся же наступлению Игр Огня!!!

Игорю показалось, что его голова вот-вот лопнет от истерично-фанатических криков. Невидимые люди рыдали, кричали, смеялись и свистели у него в голове. Фара так и представил, как мать Сиатры разливается соловьем в голове Анатолия, пока обнаженное тело лежит на пляжной кушетке возле морского прибоя. Может быть, её муж находится в голове другого кандидата и, в пылу боя на Играх Огня, они смогут решить семейные споры, не прибегая к помощи скалок и сковородок?

Гул голосов не стихал ни на миг, а в это время небольшой участок камня перед кандидатами начал подниматься вверх, как останавливающий столбик на парковке. Толщиной с ногу Гесдаря, он медленно выползал из каменистой поверхности. Поднявшись на уровень полутора метров, столбик вздрогнул и от него в разные стороны отошли небольшие ответвления. Он стал похож на «деревянного человека» для тренировки каратистов, кугнфуистов и других «истов». Игорь не раз такой видел в фильмах про Брюса Ли. На каждом ответвлении, оказавшемся полочкой с невысокими бортиками, лежало по четыре шаруна. Всего двадцать пять ответвлений, будто на краю кратера выросла каменная елочка с новогодними шарами. Хотя, такую елочку мог представить себе только какой-нибудь поклонник кубизма с очень бурной фантазией. Игорь заметил, что подобные «елочки» выросли и перед другими кандидатами.

— Инструкторы, вашим подопечным выдаются нейтральные шаруны, которыми вы не сможете управлять. Это сделано для того, чтобы вы не могли влиять на ход соревнований. Они должны храниться у кандидатов вплоть до окончания Игр, либо прекращения жизненного цикла. Ваша задача — проследить за этим, — огромная голова Великого Грига выдала традиционную фразу предупреждения.

Инструкторы склонили головы в знаке согласия и начали разбирать шаруны. Черные они совали в руки кандидатов, а голубые клали у ног. Игорь вновь ощутил гладкость и тяжесть морских голышей. Особенно непривычно смотрелись голубые камни на пористой, похожей на пемзу, поверхности края кратера. «Ёлочка» втянула в себя «ветви» и ушла в породу, через пять секунд ёе верхушка ничем не отличалась от остального каменистого пейзажа.

— Повнимательнее там и держитесь подальше от самого большого меркурианца, — шепнул Гесдарь, когда сунул шаруны в руки пришельцев из прошлого.