Энди Бриггс - CTRL+S [litres]

Но Клемми показалось, что она заметила тень сомнения на его лице – или во всем виноваты вспышки стробоскопа?

– Нас – возможно. Но что насчет Тео?

Ей не нравилось, что пришлось оставить его одного с Милтоном, но риск, что его опознают, был слишком велик. Хотя, учитывая, что все посетители здесь не носили ригов, наверное, это было единственное место, где он мог сохранить анонимность и чувствовать себя спокойно.

Рекс появился через несколько минут и махнул им рукой, приглашая следовать за собой:

– Пойдемте.

Обойдя танцпол, он повел их между рядами кабинок. Одна из них, самая большая, располагалась возле стены, и отсюда весь клуб просматривался лучше всего. Посередине на помосте из черненого хрома восседала женщина чуть постарше Рекса. Кресло-каталка, на котором она сидела, сливалось с диванчиками в кабинке. На голове у нее была густая копна белых волос, а благодаря алебастровой коже ее пухлые кроваво-красные губы выглядели особенно эффектно и соблазнительно. Весь ее облик излучал какую-то неземную таинственную красоту. Руки ее лежали на столе рядом с бутылкой темного пива «Фуллерс Лондон Портер». Она не шевелилась, но следила за вновь прибывшими своими пронзительно-синими глазами.

По бокам от нее расположились три гота неопределенного пола с идеально татуированным макияжем, который подчеркивался вкраплением под кожу переплетающихся медных и серебряных нитей. У одного из них белки глаз были синими, а другой носил контактные линзы, которые постоянно меняли цвет, перебирая весь спектр.

– Кларион, это те двое, которые хотели бы купить…

Последние два слова Рекс проорал уже во внезапно наступившей тишине. На миг Клемми подумала, что это просто смолкла музыка, однако, быстро обернувшись, она убедилась, что танцующие все так же продолжают отплясывать по всей площадке.

Клемми показала пальцем в потолок:

– Что это? Противошумный конус? Немного хлопотно, конечно, но все-таки приятно не слышать больше этот дабстеп. – Кларион смотрела на нее молча, ничего не комментируя, но Клемми уже решила, что будь она проклята, если позволит себя запугать. – Значит, вы хотите продать мне став ? Мне нужен час. – Клемми слегка склонила голову набок с хорошо отрепетированным выражением полного равнодушия на лице. – Или вы просто попусту тратите мое время?

Кларион потянулась за своим пивом. Медленно сделав большой глоток, она поднесла бутылку к глазам, как будто хотела что-то разглядеть сквозь коричневое стекло.

– Почему такая девушка, как вы, желает провести больше времени в этой чертовой дыре?

Она поставила бутылку обратно, а затем оперлась своим точеным подбородком на пальцы поставленной на локоть руки.

– Я не рассказываю о своих мотивах. – Клемми бросила на Кларион свой лучший дерзкий взгляд. – К тому же кое-кто считает, что будущее именно за СПЕЙСом, а не за какими-то клубами в полуподвалах. – Она жестом показала вокруг.

Кларион прищурила один глаз.

– Я раньше тоже думала, как вы. И проводила там все свое время, прожигая жизнь.

Когда она заговорила, Клемми с Бакстером оторопели, но постарались не подавать виду. Половина рта Кларион вообще не двигалась; только сейчас они сообразили, что, когда она заговорила в первый раз, она специально прикрывала половину лица бутылкой. Потому что та, за исключением глаза, была парализована. Любое движение здоровой половины лица натягивало кожу на атрофированных мышцах с другой стороны. Это разбивало вдребезги всю иллюзию красоты, а в мерцающих в темноте вспышках света неподвижная маска выглядела зловеще и чем-то напоминала череп.

Кларион показала одной рукой на свое лицо, и Клемми догадалась, что вторая рука у нее тоже не двигается.

– Вот что делает сдвиг по фазе со здоровым мозгом. Я оставалась там слишком долго и в итоге перенесла обширный инсульт, когда мне было не намного больше, чем вам сейчас. Это сожгло нервные окончания в половине моего тела. И украло мое будущее, приведя меня сюда. – Она постучала по сенсорной панели управления своего инвалидного кресла полированным ногтем с черным маникюром. – Но хуже физических страданий было вот это. – Она провела пальцами по своим белоснежным волосам. – Они защитили меня, и некоторые из моих зеркальный нейронов не пострадали. По выражению ваших лиц я вижу, что это вам ни о чем не говорит. А должно было бы.

Клемми искоса взглянула на Бакстера, который заинтригованно смотрел на Кларион во все глаза.

– Эти нейроны помогают нам интерпретировать поведение окружающих. Я всегда хорошо умела читать людей. – Она коротко и невесело усмехнулась. – А еще они контролируют наши эмоциональные состояния – такие как сочувствие, например. – Взгляд ее упал на риг, висевший у Клемми на поясе. – Эти короны лжи используют те же самые нейроны для передачи эмоциональной обратной связи. Поэтому я теперь ничего не чувствую ни вверху, ни внизу. – Она постучала по столу. – Каждый раз, когда вы возноситесь, цепочки жизненно важных нейронов понемногу теряют свою чувствительность. А теперь вообразите себе будущее, общество таких же ущербных калек, вроде меня, лишенных сопереживания и прочих эмоций. Полная противоположность обществу заботы и внимания, которое обещал нам Джеймс Левински. – Для выразительности она похлопала ладонью по креслу-каталке.

Клемми облизала неожиданно пересохшие губы. Эта короткая речь взволновала и смутила ее, чего она, однако, не хотела признавать.

– Полагаю, сами вы больше не ходите туда?

Кларион покачала головой.

– И, будь на то моя воля, я вообще уничтожила бы всю эту систему.

– Думаю, у слифов на этот счет есть свое особое мнение.

Кларион небрежно махнула рукой, и подвижная половина ее лица сморщилась в скептической гримасе.

– Это просто программы со своей позицией и отношениями. Но без души. И все из-за того, что некоторые воинственные политики решили, что слифы должны иметь свои права; но в то же время они – очень удобно для них – смотрели сквозь пальцы на то, что вознесение делает с такими людьми, как я. – Она с отвращением отвела взгляд в сторону, но потом ее лицо вдруг смягчилось. – Но я не ссорюсь со слифами . Они с радостью унаследуют королевство у нас. Некоторые из них в любом случае стремятся к этому. А остальные просто желают сохранить статус-кво.

Клемми нервно барабанила пальцами по столу, стараясь припомнить последние разговоры с отцом и обрывки случайной информации из новостей.

– Так вы одна из тех отравляющих другим удовольствие неолуддитов [18] Луддиты – участники первых стихийных выступлений против применения машин конца XVIII – начала XIX вв. , которые пытаются лишить всех СПЕЙСа, так? – В памяти всплыло подходящее название, и она щелкнула пальцами. – Ну да, «Дети Эллюля»! Я знала, что это какая-то глупость. – Продолжая смотреть Кларион в глаза, она склонила голову в сторону Бакстера. – Помнишь большой аппаратный сбой в канун прошлого Нового года? Двести тысяч человек выперли из СПЕЙСа, потому что кто-то заложил в зал оптических серверов сто футов семтекса [19] Семтекс – пластичное взрывчатое вещество. . – Она обличающим жестом ткнула в сторону Кларион. – Улика «А».