Игорь Вереснев - Хозяйки тумана [litres]

«Провалившийся» эксперимент показал больше, чем ожидали Ивон, Пол, Ната. Больше, чем ожидала Клер. Они сидели в кабинете информ-моделирования, старались осмыслить своё открытие. Надо же, попытались влиять на интеллектуальную и эмоциональную сферу человека и вдруг выяснили, что могут превратить этого самого человека во что угодно. Теоретически могут.

Холанд первой осмелилась высказаться вслух:

– Если бы наши тела состояли из газа, мы были бы богами…

– Очередной бред! – Мюррей фыркнул.

Да, бред – Ната согласилась с этой оценкой. Нельзя придать газу сложную структуру человеческого организма и, тем более, поддерживать её сколь-нибудь долго. Нет таких сил в природе. Значит – забыть? Сворачивать исследования, возвращаться домой на Остин. Подумаешь, шесть лет жизни…

Краем глаза она заметила движение у пульта, удивлённо оглянулась. Сорокина, до этого с отрешённым видом сидевшая в кресле, потянулась за нейрошунтом. Пояснила:

– Я подумала: если в распоряжении эфирного тела практически неограниченный запас энергии, то транслятор не нужен. Вернее, нужен только первый раз, в качестве «запала».

– Не понял? – Мюррей обернулся к ней. А Ната сообразила мгновенно. Эффект заражения!

– Добавить транслятор к ментообразу? Тогда субъект сможет накладывать матрицу на объект без механических приставок.

– Забавно. Но теперь всё это – абстрактные рассуждения. – Пол пожал плечами и встал. – Вы как хотите, а я иду спать. И беру отпуск на… на месяц. Потом будем думать, что делать дальше. Советую всем поступить так же.

– Мне отпуск не нужен. Интересная задача, попробую набросать модель. – Сорокина привычно приподняла косу на затылке, вставила шунт. Опустив веки, расслаблено откинулась на спинку кресла.

Ната позавидовала. Информ-аналитик не связана жёсткими законами биологического мира. Сорокина упряма, будет оттачивать модель до полного совершенства. Какая разница, есть ли надежда воплотить её в реальность? В том мире, где она сейчас находится, возможно всё…

– Ната, ты поддерживаешь идею с отпуском? – прервала её размышления Ивон. – Отдохнуть будет полезно для всех.

– Да, нужно отдохнуть.

В городе смен времён года не было. А на долину надвигалась зима. Флайер скользил над лесом, и с высоты двух сотен метров казалось, что деревья поднимаются из белого молочного моря. Моник сидела, прилипнув лбом к стеклу кабины. Она не очень-то любила «экскурсии на природу», а уж зимой так и подавно. Но разве она смела перечить Нате?

– Может, вернёмся? – спросила осторожно. – Посмотри, какой туман внизу. И сесть негде.

– Ерунда, в крайнем случае, сядем по локатору. Но, думаю, на нашем холме чисто. Видишь, в той стороне «молоко» лишь у самой земли.

– Да, но туман прибывает.

– Разве? Не заметила.

Лес внизу расступился, открывая взгляду зелёную макушку холма, вздымающуюся над белой гладью. Гилл была права, туман сюда не добрался. Флайер клюнул носом и резко провалился вниз. Моник охнула, едва успев схватиться за подлокотники, чтобы не вылететь с кресла. Так и не смогла привыкнуть к этой сумасшедшей манере пилотирования. Лапы ударили о грунт, заставив девушку подпрыгнуть. Ната улыбнулась, перегнулась к ней и поцеловала в висок – просила прощения. А в следующий миг распахнула дверцу и выскользнула наружу.

– Фу, как сыро! – Моник невольно поёжилась от ворвавшегося в кабину воздуха.

– А мне нравится. Пошли к роднику!

Не дожидаясь ответа, Ната припустила вниз по склону.

– Постой, там же туман! – только и успела крикнуть ей в спину подруга.

– Боишься потеряться? Я тебя разыщу!

Недовольно качая головой, Джабира отстегнула прикреплённый к спинке кресла бластер, повесила на плечо, выбралась из машины. Ната уже была далеко внизу, не останавливаясь, врезалась в клубящуюся пелену.

– Догоняй!

Моник осторожно двинулась следом, не отрывая глаз от постепенно тающей фигуры в тёмно-синем комбинезоне. Туман был похож на белую невесомую жидкость. Вот ноги утонули в нём до колен, до пояса. Она передвинула бластер на грудь, крепче вцепилась в рукоять, прислушалась к тишине. Зрение сейчас бесполезно, вся надежда на несовершенный человеческий слух.

– Ната, ты где? – позвала.

– Я здесь! Иди на голос.

Туман был таким густым, что ботинки почти исчезали в нём. Шаг, второй, трава под ногами шуршит чуть слышно. Или это какая-то тварь начала охоту? Впереди выплыла тёмная завеса, распалась на стебли камышника вокруг ручья. Моник раздвинула их, шагнула дальше, закусив губу. Тёмная масса рванула навстречу… превратилась в Нату.

– Не заблудилась?

– Пошли назад! Что тут хорошего, в этом тумане? – Девушка никак не могла унять нервную дрожь.

– Ты что, испугалась? Перестань! У нас же бластер, любую тварь прикончим, пусть только попробует! – Ната наклонилась и брызнула водой ей в лицо, заставив взвизгнуть от неожиданности. – Родниковая. Я уже умылась, так здорово!

– Хорошо, тогда идём назад, к машине.

– Подожди, куда ты спешишь. Сходим к заводи, которую видели прошлый раз. Я хочу искупаться.

– Искупаться?! Ты с ума сошла! В воде могут быть эти, как их…

– Волосянки? Ты совсем не знаешь местную фауну, хоть живёшь на Альбионе втрое дольше меня. – Ната засмеялась. – Какие осенью волосянки! Пошли.

– Ната, не нужно!

– Не бойся. Давай сюда бластер, я сумею тебя защитить.

Не слушая возражений, она забрала оружие и уверенно шагнула в туман.

За родником, за зарослями камышника, начинался лес. Рыжеватые стволы чернолистов поднимались многометровыми колоннами, переплетаясь над головой сучковатыми, корявыми ветвями. Под ногами мягко проваливался толстый ковёр буро-чёрной опавшей листвы. И везде, во все стороны – одно и то же. Стоило пройти двадцать шагов, и уже нельзя с уверенностью сказать, в какой стороне холм. Моник пожалела, что не захватила компас.

– Мы не заблудимся? – спросила

– Нет, я помню направление.

Минут через десять стволы впереди поредели. Затем и вовсе перестали выплывать из тумана. И тотчас Моник услышала свист. Замерла, настороженно прислушалась.

– Постой. Ты слышишь?

Ната остановилась. Удивлённо повела головой влево, вправо, оглянулась, хотела что-то спросить… Внезапно туман за её головой потемнел. Распластавшиеся на добрых три метра крылья свистнули в воздухе.

– Сзади! – отчаянно заорала Моник.

Гилл и сама почувствовала неладное. Резко развернулась, сдёрнула бластер с плеча, едва успела присесть. Огромная туша шлейфокрыла рванулась прямо на Моник. Она отпрянула, пытаясь увернуться, уйти с линии огня. Шлейф правого крыла всё же достал, ударил в грудь, задел лицо. В глазах разом потемнело. Она поняла, что сбита с ног, что летит куда-то на землю, попыталась сгруппироваться, и в ту же секунду больно ударилась плечом о ствол дерева.