Ник Перумов - Москва инноваций – 2050

Нда… Почему-то каждый раз, когда начинаю говорить сама с собой, без колкостей не обходится. Однако снега, и правда, было больше, а огней меньше.

Ничего не поделаешь. Потепление, обилие техники и людей. Прогресс не стоит на месте, город преображается. Совсем ребёнком мне казалось, что сердце Москвы сияет ярче солнца, и невозможно придумать более чудных и изобретательных зимних украшений, но каждый год находила, да и нахожу до сих пор, что ошибалась.

Это, должно быть, хорошо.

Но при этом мне становится очень тоскливо. Всё движется слишком стремительно для меня, я не поспеваю за развитием мира, за изменением людей. Если честно, и не особо хотела. Мне нравился мой чудесный маленький мир, застывший в моей памяти. Ещё с детства меня тянуло в далёкое прошлое, что дарили мне книги, и мой упрямый разум неизменно отвергал движение технического прогресса.

В моём детстве, даже самом раннем, были компьютеры. Но всю жизнь меня охватывала паника, когда обстоятельства вынуждали взаимодействовать с чем-то сложнее открытия простенькой игры. Приходилось вечно терроризировать сестру для взаимодействия с техникой. Конечно, с годами стало проще, но неприязнь к технике осталась. Не правда ли, забавно?

Останавливаюсь и смотрю вокруг. Как далеко я зашла, погрузившись в свои мысли и не видя дороги?

Вижу внушительное, величественное белое здание с восемью колоннами. Я на месте.

Покопавшись в сумке, достаю билет. Времени ещё предостаточно. Осталось дождаться, когда с работы подъедет сестра. Именно она после долгих моих препирательств вручила мне билет. Я тогда не сразу поняла, к чему Милана клонит, заговорив о театре. А когда, наконец, дошло, что она хочет взять меня на балет, категорически отказала.

– Да ладно тебе! – всплеснула руками Мила. – Ведь ты явно всё ещё любишь театр, особенно балет. Постоянно раньше на него ходила, трещала о нём без умолку, – она прищурилась, – и всё ещё канифолишь мне этим мозги.

Это была чистая правда. Балет всегда был для меня чем-то особенным. Я безумно любила любое проявление театра, но балет… Будучи ребёнком, всегда смотрела его по телевизору, а родители дивились, что может понять маленькая девочка в замысловатом танце? Но я всё понимала и всегда с восторгом делилась впечатлениями. Потом были походы в театр. А последние годы… И вновь странная грусть обволокла меня. Последние годы приходилось довольствоваться записями старых представлений, всего, что мог предоставить мне интернет.

– Варь, ну вот серьёзно, как давно ты не была в театре? Очень давно не слышала, чтобы ты туда ходила.

Я нахмурилась. Лет двадцать точно.

– Милана, – я надеялась донести мысль как можно понятнее, – я не хожу туда именно потому, что люблю театр, понимаешь? Театр. А то, что сейчас творится – чистый фарс! Нет, конечно же, я ничего не имею против зелёного фона и таких же костюмов (чистая ложь), но это не театр (если, конечно, они умышленно не изображают группу умалишённых).

Перед глазами снова всплыла картина моего последнего похода на тогдашнюю новинку. На стены и костюмы накладывались голограммы (или что-то в этом духе), которые то и дело лагали, открывая зрителю, что король на самом деле голый.

Меня перекосило.

Впрочем, Мила не слушала. Уж я-то знаю это выражение. Говори мол, сестрица, что хочешь, а когда закончишь, я продолжу настаивать.

– Варвара, – она скопировала мой тон, – откуда ты можешь всё это знать, если не видела сама?

– Ты же знаешь, что видела, – вспылила я. Ненавижу, когда она считает, что я говорю неправду.

Мила покачала головой. Было видно, что она тщательно подбирает слова.

– Угх. Ты не понимаешь. Во-первых, ты видела только то, что было новинкой лет э… – сестрица показательно приняла на секунду задумчивый вид, – сто назад? Во-вторых, проекция декораций и костюмов на актерах – вариант для начинающих.

– Тебе-то откуда знать? Ты же не интересуешься театром!

– Навела справки, не перебивай. А в-третьих, далеко не все театры пользуются одними только спецэффектами. И вообще, выбора у тебя нет.

Она торопливо полезла в телефон, начиная что-то судорожно искать.

– Что ты имеешь в виду?

Конечно, я уже понимала, к чему она клонила, но решила на всякий случай уточнить.

С торжествующим видом она показала мне экран телефона, на котором высветились QR коды двух билетов.

Ещё одна неприятная вещь. Электронные билеты, да и вообще всё электронное. На самом деле я не могу назвать бумажные билеты неотъемлемой частью своей юности, но точно помню, как трепетно относилась к бумажным билетикам общественного транспорта, которые попадали в руки во время пребывания в Подмосковье. А билеты в театр? Их я вообще коллекционировала, а альбом с ними до сих пор хранится где-то на полках. А как собирать электронные билеты? Скриншотами? Увольте.

А билеты, кстати, были на «Щелкунчика». В Большой театр.

На секунду я задумалась. Осознание доходило до меня очень долго, а когда дошло, глаза округлились.

Большой театр!

Кажется, для меня подготовили действительно хорошую ловушку. Уже купила билеты, да какие! Первый ряд амфитеатра. И догадалась же, что партер – провальный выбор. Тем более – «Щелкунчик». Именно благодаря восхитительной музыке Чайковского томик сказок Гофмана занимал в моей библиотеке особое место. Да-да, тётеньке за сорок, а она всё по сказкам. А что же тут такого?

Конечно, я пыталась предложить Милане пойти с кем-то из друзей, но она заявила, что в этот день все заняты очень важными делами. Я сощурилась. Сестрица, тебе сколько лет? Вроде взрослый человек, а отмазки придумывать до сих пор не научилась.

В любом случае отказать той, которая так сильно старалась, вспомнила о любимом балете сестры, достала билеты в лучший из театров, сил у меня не нашлось.

Я ещё раз оглядела здание Большого театра. Несмотря на обилие неоновых огней, прожекторов, он показался мне одним из немногих последних островков прошлого. Прошлого города и моего собственного. Невольно вспомнилось моё первое и последнее посещение Большого.

В тот раз я шла на «Лебединое озеро», это был подарок родителей на день рождения. В то время посещение театра стало для меня регулярным делом, и я была ужасно горда тем, что благодаря подработке могла сама обеспечивать себе эти походы. Но… Никогда не могла позволить себе купить что-то очень дорогое для себя самой. Родителям, дочери, сестре – да. Всегда пожалуйста. Но себе – никогда. А потому все мои радужные мечты о таком таинственном и возвышенном месте долгое время оставались лишь мечтами. И вот, проснувшись на восемнадцатилетие, я увидела лежащие на прикроватной тумбе билеты. Тогда чуть ли не танцевала от счастья.

Как поразил меня мир, таившийся внутри этого старого здания! Ослепляющий светлый зал внушал безусловное восхищение, вес всей лепнины, всех украшений приятной тяжестью ощущался сердцем, а общая атмосфера завораживала дух.