Ник Перумов - Москва инноваций – 2050

Интересно, как там сейчас?

А само выступление? Движение, пластичность, постановка…

А музыка? Нет музыки прекрасней той, что звучит вживую и исполняется теми, кто по-настоящему её любит и умеет исполнять. И в тот раз играла именно такая музыка.

При воспоминании от музыки становится совсем грустно. Сейчас живой звук не в цене.

– Варя! Ва-а-а-а-а-арь! Приём, приём! Ну, ты чего зависла-то?

Я дёрнулась и обнаружила рядом с собой Милану.

– А… Я просто задумалась.

– Кошмары из прошлого или приятные воспоминания?

– Скорее второе.

Мила расплылась в улыбке.

Мы перекинулись ещё парой слов и зашли внутрь.

Интерьер практически не изменился. Я удивлена и не удивлена одновременно. С одной стороны, к нынешнему времени меняется практически всё. А с другой стороны, никто в здравом уме не будет чинить то, что не сломано. Однако расслабляться ещё рано. Непосредственно зал вполне мог измениться.

Я не ошиблась. Изменения действительно были. И это мягко сказано.

Было страшно рассматривать всё вокруг, а потому, заходя в зал, поначалу я старательно рассматривала ковёр.

С первого шага я почувствовала лёгкую приятную прохладу. Конечно, это могло быть результатом плохого отопления, но что-то мне подсказывало (скорее всего, здравый смысл), что это было сделано специально, ведь в коридорах и буфете было более чем тепло.

В нерешительности подняв глаза, я затаила дыхание. Это было настоящее чудо! Казалось, все стены, за исключением сцены, тронул настоящий мороз, и это явно был не прожектор. Вернее, он тоже помогал созданию атмосферы, но большую часть узора можно было действительно потрогать руками. Что же это? Также отовсюду были видны огромные еловые ветви, украшенные многообразными новогодними игрушками. И здесь нельзя было понять, если не прикоснуться, где реальность, а где голограмма. Хотя нет, вру. Падающий снег был явно ненастоящим.

Разыскиваем свои места и устраиваемся поудобнее.

Сама сцена представляла собой чуть ли не шедевр работы декораторов. В одном конце стояла полноценная огромная ёлка до потолка. Вся в мишуре, игрушках. Через специальные очки мне удаётся разглядеть маленькие фигурки пастушек и ангелочков. Даю руку на отсечение, что если это не голограмма, то они сделаны из сахара. Верхушку ели украшала огромная золотая звезда, излучавшая мягкий свет. Под деревом лежали коробки с подарками. В глубине «комнаты» находился стол, на котором стоял большой раскрытый кукольный дом.

Вскакиваю с кресла. Точь-точь как в книге!

Первый раз за долгое время говорю спасибо современным технологиям. Кто бы мог подумать ещё лет пятнадцать назад, что будут очки, позволяющие видеть так далеко и так чётко!

Мила одёргивает меня:

– Ты чего? Садись.

Нет, мне не стыдно. Никогда не чувствовала себя старой, но сейчас ощущаю себя ребёнком. Тем маленьким ребёнком, который пытается пробраться в заветную комнату, где взрослые создают сказку.

Более-менее успокаиваю себя и возвращаюсь на место.

Начинается действие. На сцене один за другим появлялись ожившие персонажи сказок. И я вновь сделала для себя безумно приятное открытие.

Костюмы! Их костюмы были явно настоящими!

И хоть массовка явно далеко не вся была настоящей, но смотрелось это безумно органично, будто так было всегда и должно быть.

Отдельно стоило упомянуть о музыке. Она была живой. Живой по-настоящему. Играл оркестр.

Синхронно с музыкой двигались снежинки, морозный узор на стенах то подтаивал, то разрастался, массивные ветви двигались в такт ветру.

Я полностью погружаюсь в происходящее и смотрю, не отрывая глаз.

– Гляди, как красиво, – шепчет Мила в особо завораживающий момент.

Но одного моего гневного взгляда хватает, чтобы пресечь дальнейшие попытки разговора.

Поразительно, как точно действие на сцене передавало эмоции и чувства. А мыши! От одного их появления по коже бегут мурашки. Визуальная часть идеально дополняет музыку. Танцоры одеты в настоящие костюмы, маски, а голограммы дополняют образ. Например, Мышиный король в буквальном смысле источал беспроглядную тьму, а его глаза буквально горели из-под маски холодным рубиновым светом. Щелкунчик же выглядел действительно сделанным из настоящего дерева, однако это не лишало его движений пластики и грации. Полагаю, шарниры и узор дерева на нем – проекция. А вот глаза настоящие (ещё раз спасибо очкам).

Я в сказке, самой настоящей, в самом её сердце. И это делает меня непомерно счастливой.

Весь первый акт промчался как счастливый сон, а во время антракта уже не терпелось поделиться впечатлениями.

– Мила, это настоящее волшебство! Никак иначе и не назвать!

Сердце бьётся всё быстрее, как же давно не было таких сильных переживаний.

Сестрица смеётся.

– Я же говорила! Я и сама не ожидала подобного.

Она продолжает восторженно говорить. А я? Хоть это и был только первый акт, его оказалось достаточно, чтобы отторжение будущего, что меня окружает, ослабилось. Нынешние время и технологии дают мне шанс на сказку, о которой я так сильно всегда мечтала. Быть может… У меня есть шанс на принятие этого мира?

Девушка в синем платье звонко крикнула: «Такси!» и махнула рукой в сторону шоссе. Это было совсем необязательно – машина примчалась бы по щелчку пальцев и спокойно произнесённому адресу, но Рита любила делать всё по старинке. Так она чувствовала себя героиней старого фильма про нью-йоркских красоток. Недавно был фестиваль столетнего кино, и впечатления никак не хотели отпускать.

Машина остановилась рядом с ней и притихла. Усевшись на переднее сиденье, девушка скомандовала ехать в Третьяковку. Двери автомобиля встали на место, и аппарат рванул с места.

Рита смотрела в окно. Мимо неслись высотки, бизнес-центры и голографические рекламы. Люди на рекламах улыбались, беседовали. Кто-то примерял галстук с серьёзным видом, кто-то потягивал напитки. Захотелось кофе.

– Маргарита! Специально для вас мы приготовили ваш любимый анделатте! Насладитесь им прямо сейчас – стакан в левой панели!

Аромат мгновенно заполнил машину. Девушка потянула носом воздух, кивнула и получила свой кофе. Удобно, когда в панелях по кругу считывается всё необходимое, – согласие на любую операцию можно дать просто кивком, необязательно даже касаться браслета.

– Маргарита! У вас будет долгая прогулка – не желаете сменить каблуки?

Точно! Совсем забыла, что там ступеньки! Конечно, меняем. Кивок – и лодочки превращаются в лоферы.

Какой гений придумал технологию обуви «три в одном»? Наверняка какая-то замученная мозолями женщина. Редко кто из её ровесниц об этом думал. Но Рита однажды нашла бабушкины туфли и побежала в них гулять. Путь в сторону дома стал для неё пыткой, какой врагу не пожелаешь. Больше на такой эксперимент она не пойдёт.