Сергей Синякин - Фантастическая проза. Том 3. Поезд в один конец

— Успокойся, маленький, — нежно сказала Элка, подхватывая ребенка на руки.

— Давай мне, — я потянулся к мальчишке.

— Ты лучше смотри по сторонам, — сказала Элка. — Мало ли что…

Дом мы не выбирали, вошли в первый попавшийся. Да и некого было бояться. К сожалению. Мальчишка продолжал хныкать, Элка успокаивала его, а меня удивляло то, как она умело обращается с малышом. Порывшись на кухне, она принесла йод и смазала ссадины на ногах малыша, отчего он стал похож на вождя краснокожих. Потом укутала его в одеяло. Мальчишка постепенно затихал. Если знать, что он сегодня пережил, можно было лишь удивляться, что он так быстро успокоился.

— Элла, нам пора! — сказал я мягко.

— Сейчас, сейчас, — она заметалась по комнате. — Только найду, во что одеть малыша.

— Мы не можем его взять с собой, — сказал я. — Дорога слишком опасна, а он будет ненужной обузой.

Она остановилась.

— Что? Ты хочешь сказать, что мы вытащили его изо рва для того, чтобы эти твари съели его позднее? — ноздри ее гневно раздулись. — Да ты понимаешь, что ты говоришь?

Мальчишка снова захныкал.

Его голос меня уже раздражал, хотя я понимал, что это неправильно.

— Ты! — с презрением сказала Элка. — Ты! Убирайся куда хочешь, а я мальчишку не брошу!

Горячность ее раздражала и забавляла одновременно.

Разве я мог бросить ее? Следовательно, не мог бросить и малыша. Первая мысль была глупой, в самом деле, мы его не для того спасали, чтобы оставить одного в мертвом поселке. Розовые побеги во рву росли слишком стремительно. Вспомнив об этом, я примирительно сказал:

— Ладно, ладно, только ты не очень располагайся. Сама видела, что делается!

Она моментально сменила гнев на милость, мимоходом чмокнула меня в щеку.

— Я сейчас, Адинька, я быстро!

И в самом деле, управилась она минут за пятнадцать. При этом ей пришлось сбегать в соседние дома, в том, где мы оказались, жила, судя по одежде, одинокая пара и ничего детского мы не нашли.

Дорога к оставленному в лесополосе грузовику тоже не заняла слишком много времени, и все-таки, когда Элка уселась на пассажирское сиденье, прижимая к себе спящего пацана, над поселком уже кружилась первая голубовато-розовая тварь, внушая отвращение и ужас. Враньем все оказалось, враньем. И астрангрелы эти, и легенды о врагах бесов — все оказалось придуманным для того, чтобы обмануть род человеческий. Впрочем, говорить и думать об этом не стоило. Для того чтобы делать выводы, надо располагать знаниями. Я был в положении Сократа: я знал лишь, что ничего не знаю. Сократ мог сделать из этого какие-то выводы. Но я же не Сократ!

Чтобы объехать поселок, пришлось сделать порядочный крюк, поэтому на ростовскую трассу мы выскочили ближе к вечеру. Деревянный мост через Северский Донец мы пересекли уже в сумерках. По левой стороне темнели терриконы, поросшие травой. В небе горели первые яркие звезды, и я вдруг с тоской подумал: неужели эти твари пришли к нам из этого серебряного великолепия? Гораздо легче было представить их выходцами из ада. Иного измерения я себе представить не мог, а потому не верил в него.

Остановились мы на ночевку у одного из терриконов. Элка сразу захлопотала, принялась кормить мальчишку, нарезав на мелкие кусочки колбасу и сыр. Мальчишка ел мало и неохотно, а потом вновь впал в какое-то оцепенение. Я с тревогой подумал, что прикосновения розовых жгутиков зародышей медуз могли отравить его. Его? Элка ведь тоже барахталась в этой кровавой каше! При свете фар я осмотрел ее. Никаких следов на ногах и лице у нее не было, только на левой руке краснел рубец. Опухоль, сопровождавшая его, явно спадала. Это меня немного успокоило. Рубцы и царапины на ногах мальчугана тоже стали бледнее, а может, мне это просто казалось при неровном и неярком свете.

Элка уложила мальчугана спать в кабине, и мы уселись у колеса грузовика, тесно прижавшись друг к другу.

Над нами сияли яркие звезды, они сплетались в невероятные созвездия, я смотрел на них и думал о том, что нужно было сделать человечеству, чтобы вызвать гнев небес, приславших на Землю жестоких и кровожадных монстров? За несколько дней я увидел столько жестокости, сколько не встречал за всю прожитую жизнь. Все уголовные разборки, в которых мне время от времени приходилось принимать участие, казались невинными детскими играми в сравнении с тем, что творили бесы и медузы. Я ненавидел их и готов был пристать к любой силе, которая решится с ними бороться. Пусть даже эта сила будет трижды несправедливой. Главное — побороть зло внешнее, потом разберемся с тем, что порождаем мы сами.

— Знаешь, — сказала Элка, — никогда не думала, что придется пройти через это.

— Я тоже, — уныло признался я.

— Представляешь, что испытал он? — Элка тесно прижалась ко мне, и я ее понял.

Мальчишке и в самом деле прошлось пройти через такой ужас, по сравнению с которым все наши переживания выглядели испытаниями подростка при вступлении в тайное общество. Мы смотрели на происходящее со стороны, оказавшись участниками, могли бороться с противником, мальчишке же пришлось пройти через смерть близких людей и свою неизбежную смерть жертвой, не способной даже побороться за жизнь. Ужас, который он испытал, не с чем было сравнить.

— Когда наши ученые разберутся в работе этих штук, — сказала Элка о светорубах, — появится оружие, которое поможет их выгнать навсегда. И потери станут меньше.

— Главное — чтобы их не обратили против людей, — вздохнул я.

— Тогда люди объединятся, — уверенно сказала она. — Люди соберутся вместе, когда поймут, что могут одержать победу.

Потрескивал маленький костер, который я развел просто так, чтобы душу успокаивал. Ночью человеческая душа требует костра, с ним кажется теплее.

— Знаешь, — доверительно сказала Элка, — мама меня очень любила. Каждое утро, когда надо было бежать в школу, она заплетала мне две косички. И постоянно покупала мне сказки.

Мне в детстве не покупали сказок. Отец и мать всегда считали, что ребенок с самого раннего детства должен быть готов ко всем трудностям, которые могут возникнуть на его жизненном пути. Соответственным образом и воспитывали.

— А еще мы ездили на Эльтон, — продолжала рассказывать Элка. — Представляешь, вода, в которой невозможно утонуть. А вокруг белые берега из соли.

— А почему нельзя утонуть? — спросил я.

— Насыщенный соляной раствор, — сказала Элка. — Плотность воды такова, что тебя просто выталкивает из воды. Только после каждого купания надо обязательно принимать душ, а то соль стянет кожу, и все тело будет чесаться. А потом мы ездили на степную речку, ели арбузы и раков, которых ловили местные рыбаки. Знаешь, как вкусно!

— К сожалению, у нас с тобой нет ничего, кроме колбасы и черствого хлеба, — вздохнул я.