Сергей Синякин - Фантастическая проза. Том 3. Поезд в один конец

— А ты сам? Ты сам, Спиридоныч, какой? — заинтересовался Таганцев.

— А что я? — ощетинился Спиридоныч. — Я в будущее не заглядываю, я настоящим живу. Меня национальный продукт испортил, не гожусь я для будущего. И мир я под себя давно организовал. Если мой начальник на халяву коньяк жрет, так я водочкой пробавляюсь. Он зеленью взятки берет, а мне и рубликов достаточно. У меня одна задача — семью прокормить, да трех спиногрызов на ноги поставить. Мне миры создавать некогда, в этом бы прожить и удержаться!

Он замолчал, посопел недовольно, потом решительно опрокинул водку в широкий рот.

— Проехали, Ваня, проехали. — Спиридоныч неожиданно сменил тему. — Ты знаешь, я вдруг вспомнил — есть человек, который тебе поможет разобраться в себе. Как это у меня из головы вылетело? Ты когда-нибудь на тепловозе ездил?

— Откуда? — отозвался Таганцев.

— Значит, тебе крупно повезло, — ухмыльнулся милиционер. — Вот будет остановка, мы с тобой на тепловоз перейдем. Встретишься с ридлейтором.

— Это еще что за фрукт?

— Вообще-то он машинистом работает, — сказал Спиридоныч, — но это так, больше для удовольствия. Любит человек по стране разъезжать. А серьезно, он занимается исследованием разных загадок. Интересный мужик, сам увидишь. Он и на Молебке следы инопланетян искал, и в тунгусской тайге бывал, полтергейт в квартире космонавта одного изучал, аномальную зону на Аральском море исследовал. Ему уважительные письма Ажажа пишет, Прийма результаты его исследований в книгах приводит и учителем называет. Британская ассоциация уфологов его за своего почитает. А для американцев он вообще авторитет по странам СНГ. Это они его почетным ридлейтером назвали, даже грамотку прислали. Красивая грамотка, одних печатей штук пятнадцать на ней и золотое тиснение.

— Что он может сказать? — вздохнул Таганцев. — Я сам себя не понимаю.

— А он поймет, — возразил милиционер. — Есть такие люди: глянут раз, и все сразу ясно. Я же говорю — ридлейтор! Исследователь загадок. Понял? Я про него такое знаю, рассказать кому, ахнут, а не поверят!

— А ты расскажи, — задумчиво предложил Таганцев.

Понимаешь, какое дело.

Некоторые всю жизнь проживут, а так и не понимают, зачем они на свет появились, и какая от них польза обществу будет. Хрущев однажды сказал, что человек — животное общественное, поэтому всегда надо прикидывать, какая от тебя людям польза. Как у Горького — что я сделаю для людей? И сердце из себя вон, чтобы путь по болоту согражданам осветить.

Виктор Васильевич, знакомый мой, сызмальства знал, какую пользу принесет. Другие в его годы в футбол гоняли, рыбалили на речке, а то и хулиганили да в общественных банях в женское отделение через окна от чрезмерного любопытства заглядывали. А Витек и в молодости человеком серьезным был. Шутка сказать, с семи лет в трех библиотеках записан был, Библиотеку всемирной литературы до последнего томика прочитал, но главное — любил он всякие загадочные историю. Книгу Игоря Акимушкина «Следы невиданных зверей», в которой о плезиозаврах и динозаврах, что и в наши дни в Африке живут, раз двадцать перечитывал, а потом и вовсе из библиотеки зачитал. Фантастику читал запоем, начал с Жюля Верна да Герберта Уэллса, а кончил Казанцевым и Стругацкими, но между ними ни Беляева, ни Адамова с Немцовым не потерял. Потом за газеты и журналы взялся.

Тогда много разных газет начало выходить — «НЛО», «Аномальная зона», «Тайны и загадки Вселенной», «Знаки Зодиака», и в каждой сенсация, на худой конец тайна невероятная. Можно стало все на свете писать, вот и кинулись нахальные да прыткие журналюги рассказывать народу, как наши космонавты в полете с семью ангелами встретились, как летающие тарелочки Белый дом атаковали, как инопланетяне Михаила Суслова из Кремля выкрасть пытались.

И решил Виктор Васильевич свою жизнь разгадке вселенских тайн посвятить. В восьмом классе все лето на комбайне работал, а на заработанные деньги телескоп себе купил, чтобы за Луной ночами наблюдать. Хотелось ему следы инопланетного разума на нашем естественном спутнике обнаружить. Может, и обнаружил бы, да в связи с тем, что ночами он мало спал, все Луну разглядывал, успеваемость его по всем предметам резко понизилась, об этом стало известно отцу, а тот в горячности не пожалел научно-техническое приспособление, шарахнул им по спине будущего ридлейтера так, что линзы в разные стороны раскатились.

В следующие каникулы Витя устроился в ученики к одному профессору белой и черной магии, который ходил по домам и мракобесов изгонял. Мракобесы ютились в темных уголках квартир и были невидимыми, но профессор этот, не стану фамилии его называть, итак человеку по полной программе от «Комсомольской правды» досталось, так вот, этот профессор носил с собой пульверизатор и обрызгивал мракобесов святой водой, отчего они начинали светиться в инфракрасном диапазоне и легко поддавались изгнанию. Но с профессором пути моего знакомого быстро разошлись — как только он понял, что этот самый профессор нахальным образом жульничает и мракобесов не выискивает, а с собой в исследуемую квартиру приносит.

Окончив школу, Виктор поступил в железнодорожный техникум, исключительно для того, чтобы быть подальше от родителей и получить таким образом свободу действий при исследовании феноменов, о которых продолжали говорить в средствах массовой информации.

Уже на втором курсе техникума Виктор опубликовал в «Аномальных ведомостях» две работы. Одна из них называлась «О значении криптографических фигур в исполнении охотничьих обрядов прананайцев», а вторая была посвящена проблемам поимки НЛО и называлась «Методика возможного отлова неопознанного летающего объекта ментально-суггестивным способом». Работы эти вызвали одобрение самого Ажажи, о них восторженно отозвался Прийма и благосклонно приняли зарубежные знатоки аномальных явлений. Это сразу же поставило Виктора Васильевича, а иначе его уже никто не называл, в передовой отряд исследователей загадок мира. Многие из зарубежных корреспондентов даже добавляли при письменных обращениях внушительно звучащую приставку «сэр».

По распределению Виктор Васильевич попал на новый тепловоз, приходилось ему водить поезда до Москвы и Киева, Вологды и Ростова, Новороссийска и Кемерово, и надо сказать, с работой он достойно справлялся. Отпуска же Виктор Васильевич старался проводить вдали от дома, на необъятных просторах Родины, исследуя многочисленные загадки, подкидываемые пытливому уму многообразной природой. Одно лето он исследовал аномальную зону в районе Молебки, в другое отправился на Памир в составе экспедиции, ищущей снежного человека. Интересы его были многогранны — Виктор Васильевич искал ихтиозавров в озерах Крайнего Севера, изучал эффект меряченья на Кольском полуострове, участвовал в подводной экспедиции по розыску греческих и римских кораблей, которые в давние времена приплывали в Танаис, расположенный в Ростовской области. Его видели близ ракетного полигона Капустин Яр, где Виктор Васильевич дотошно изучал трассы движения летающих тарелочек. Семьей он не обзавелся, поэтому все свободное время проводил в архивах, изучая пожелтевшие документы и летописи, написанные затейливым старорусским языком. Именно он опубликовал статью, в которой рассказывал об использовании в отдельных крестьянских хозяйствах Малороссии крокодилов для охраны жилищ и строений бытового назначения. Его перу принадлежал очерк «Лукоморский Голем — миф или реальность?», вызвавший большой шум в околонаучной среде и среди рядовых российских обывателей. Виктор Васильевич изучал с такими же фанатичными медицинскими работниками протекание беременностей у женщин, изнасилованных пришельцами. Он отправился в город Кыштым для изучения феномена инопланетного пришельца по имени Алешенька и встретился там с отставным милиционером Бендлиным, который вел несанкционированное расследование по факту обнаружения мумии пришельца в квартире гражданина Нуртдинова. И именно Виктор Васильевич опубликовал нашумевший очерк об «Алешеньке» в газете «Vita».