Сергей Синякин - Фантастическая проза. Том 2. Младенцы Медника

— А дальше мы разделились. Фалеев, — сержант кивнул на напарника, — остался труп охранять, а я в квартиру побежал. Он ведь, гад, гранату в детскую комнату швырнул. Хозяйка на кухне была, она не пострадала. Муж — на работе. Дверь детской тоже вынесло, настенный шкаф в коридоре разнесло. Стоим с ней и боимся в комнату заглянуть. Потом слышим, ребенок заплакал. У меня от сердца отлегло — повезло, значит, пацану, живым остался. Мы с хозяйкой в комнату вошли, смотрим, кроватка в щепки, а пацан в конвертике невредимый лежит и пузыри пускает…

Он посмотрел на Нечаева и жалобно добавил:

— Не успели мы. У подъезда даже скамеечки не было, вот и пришлось в стороне сидеть. Но мы «скорую» вызвали, они приехали, хозяйке укол сделали, а мальчика посмотрели и сказали, что у него все нормально.

Во двор въехали две легковых машины.

На одной приехала следственно-оперативная группа из районного отделения милиции и судмедэксперт, которого районные милиционеры захватили из городского морга. На другой приехал сам районный прокурор и его следователь.

Полный прокурор с трудом выбрался из машины, подошел и поздоровался с Нечаевым.

— Что тут, Сергей Иванович? — тонким голосом поинтересовался прокурор.

— Гранату кинули в квартиру, — пояснил Нечаев. — По счастливому стечению обстоятельств никто не пострадал.

— Преступника задержали?

Нечаев кивнул в сторону куска полиэтилена, накрывавшего труп.

— Сам задержался.

— Милиция подстрелила?

— Зачем милиция? Сам! — сказал Нечаев.

— А с чего это он так? — искренне огорчился прокурор.

— От волнения? — предположил начальник убойного отдела.

— Шутить изволите? — прокурор шагнул вперед, приподнял край полиэтиленового куска, быстро оглядел труп. — Гляди-ка, молодой!

Выпрямился, оглядел собравшихся.

— Будем работать? Ты в квартире уже был?

— Только подъехал, — сказал Нечаев.

— Я думаю, райотдел пусть осмотром квартиры займется, — деловито сказал прокурор, — а мой следователь, как водится, покойником. Эксперта привезли?

— Вон он стоит, — кивнул Нечаев. — Землю роет от нетерпения.

Вместе с прокурором они зашли в квартиру. Бледная испуганная женщина сидела на кухне, прижимая к себе ребенка.

Детская комната была посечена осколками, похоже, нападавший бросил «лимонку». У ребенка не было ни единого шанса выжить после взрыва. Ни единого. Двести осколков пришлось на сравнительно небольшое замкнутое пространство. Они должны были изорвать ребенка в клочья.

— Твою мать! — сказал прокурор.

Нечаев вышел на улицу. Следователь прокуратуры уже сидел на табурете, который ему вынесли из квартиры. Эксперт, натянув белые резиновые перчатки, осматривал труп. Чуть в стороне толпилось несколько любопытствующих зевак. Оперов уже не было видно — пошли по квартирам.

— Слушай, — сказал начальник криминальной милиции из райотдела, обслуживающего территорию, — странное покушение. Хозяин ни к политике, ни к бизнесу никаким боком не причастен. Ума не приложу, зачем ему в квартиру гранату швырять? Хулиганка, похоже!

— Все может быть, — неопределенно сказал Нечаев. — Будем разбираться.

Он подошел к трупу, около которого возился эксперт.

— Михаил Евгеньевич, — попросил он. — Можно мне на его левое предплечье посмотреть?

— Пожалуйста, — сказал эксперт.

Татуировка в виде листка клена, к его большому сожалению, оказалась на месте.

— Не люблю, когда в наши дела наука лезет, — сказал Примус, когда они вернулись в отдел. — Нет чтобы просто, без затей особых — топориком по голове или нож в спину, и все понятно, все просто — повздорили два дурака, только один порасторопнее оказался. И раскрывать такие «мокрухи» просто, как писал гений российского сыска Путилин: «Так было совершено зверское и незатейливое убийство». А тут сплошные непонятки начались.

— Они еще не кончались, — вздохнул Нечаев. — И потом, хрен с ней, с наукой. Меня больше беспокоит, что в наши дела религия вторглась. Вот это уже хуже всего. Религия как политика, если полезет, мало не покажется.

— Мужики, — предложил Калгин. — Давайте попробуем систематизировать факты.

— Давайте, — обреченно отозвался Нечаев. — Давайте систематизировать.

— Что мы имеем? — оживился Калгин. — Мы имеем Первую больницу, которую оборудовали не хуже института, и спонсором этого выступил всем известный Николай Гонтарь, бывший врач, а ныне олигарх и по совместительству пророк Единого Бога, которому поклоняются члены Земного братства. Факт?

— Так, Рома, так, — кивнул Нечаев. — Рули дальше.

— В эту больницу перешел работать доктор биологических наук Илья Николаевич Медник. Со скандалом бросил работу в институте и пошел в больницу. Так?

— Ну, это не удивительно, — подал голос Примус. — Как сейчас докторам наук платят, выгоднее в абортарии работать или осеменением заниматься. Куда больше платят, и уважения больше. Если бы я умел, тоже бы в гинекологи подался.

— Погоди, погоди, — погрозил пальцем Калгин и снова заходил по кабинету. — Занимается он лечением бесплодия, вопросами репродуктивности, никого не обижает, однако в один прекрасный день его находят в родимом доме с ножом в спине и сильнодействующим препаратом в крови. Из чего следует, что перед смертью от него чего-то хотели добиться. Обязательно людям надо было у него что-то важное узнать. Факт?

— Дальше, — сказал Нечаев.

— Дальше так дальше, — Калгин успокоился и встал у окна. — В ту же ночь неизвестные проникают в больницу, вскрывают кабинет покойного доктора, похищают его записи и шесть анамнезов.

— Чего? — не понял Нечаев.

— Историй болезней, — пояснил Калгин. — Хотя беременность можно назвать болезнью только с огромной натяжкой и при этом надо обязательно ненавидеть детей любого возраста. Похищено шесть анамнезов, и мы с абсолютной точностью установили, чьи именно анамнезы были похищены. И выходим мы на шесть женщин, которые и в черновой тетради Медника как-то странно объединены пометочкой «СГ», которую мы считали за зашифрованное обозначение донора. Пока все правильно?

— Пока правильно, — с ноткой ревности согласился Примус. — Только прошу вас отметить, что весь объем работ…

— Это потом, — остановил его Калгин. — Оперативным путем мы выходим на двух ростовских жуликов, которые специально приезжали в Царицын для того, чтобы встретиться с Медником. Жулики должны были любым путем изъять у него нечто важное. Этот предмет они между собой именовали «святым королем». Мирным путем этого сделать не удалось, поэтому ростовские бандиты прибегли к последнему вескому аргументу и нашего потерпевшего прирезали. Что позволяет сделать вывод: искомое они раздобыли, и Медник стал им не нужен. Более того, по жадности своей они увезли в Ростов некоторые вещи Медника, которые позволили нам идентифицировать их как убийц.