Сергей Синякин - Фантастическая проза. Том 2. Младенцы Медника

Демон уныло побродил по комнате, подошел к окну и выглянул на улицу. Стайка юных грешниц весело щебетала на скамеечке у подъезда. Совсем юный грешник дрессировал большую лохматую собаку. Собаке хотелось лежать, но неугомонное дитя продолжало изводить пса глупыми командами. Несколько грешников с уже обозначившимися лысинами в беседке играли в кости — только треск стоял и азартные вопли!

Ибрас посмотрел на них, чувствуя легкое раздражение, и вернулся в кресло. Политика отпадала.

Конечно, зло можно творить и открыто — в сексуальные маньяки податься или наемные убийцы, в услугах которых общество, как уже успел Ибрас убедиться, весьма и весьма нуждалось. Шел период первоначального накопления капитала, а из любого учебника ясно, что это накопление всегда осуществляется путем отъема денег у одних и аккумулирования их у других. И в такой ситуации наемный убийца всегда служит правовым регулятором, позволяющим достичь в экспроприации определенной справедливости в том смысле, в каком ее понимали участники процесса. Однако в сексуальные маньяки, несмотря на все плотские радости, которые это увлекательное занятие сулило, Ибрасу идти не хотелось. Несолидно это было для демона с его положением и образованием. А в наемные убийцы идут только те, кто хочет поправить свое материальное благосостояние, а проще говоря, те, кому жить не на что. Демон пока ни в чем не нуждался.

И тут в дверь позвонили.

Ибрас натянул личину и пошел открывать. На пороге стоял невысокий пожилой человечек в потертой курточке и синем беретике. На лацкане курточки блестел желтый кругляш — местная награда.

— Добрый день, — вежливо сказал человечек. — Можно войти? Надо поговорить.

— Входи, — безразлично сказал Ибрас, еще не подозревая, что этот визит изменит его жизнь и придаст ей определенный смысл. Нет, граждане грешники, как оно все-таки получается! Ты думаешь, что освободился, что нет над тобой никого, но — ничего подобного! Князь Тьмы не дремлет, Большой брат помнит о тебе.

Пожилой человек вошел в комнату, огляделся, заметил в углу пустые бутылки и усмехнулся.

— А ты неплохо устроился!

— Чего надо? — неприветливо поинтересовался Ибрас. — Если по делу, то выкладывай, а нет никакого дела — греби отсюда.

Откуда он это выражение взял, Ибрас и сам уже не помнил. Наверное, у котлов подхватил. Там грешники порой такое говорят, ни в одном словаре не вычитаешь. А ты попробуй без крепких выражений в кипящем котле посидеть или остаться молчаливым, когда тебе в задницу кипящую смолу заливают или пятнадцатисантиметровые гвозди вбивают! Грешников Ибрас не осуждал и даже считал, что учиться можно у кого угодно, даже у писателей-модернистов. Был бы толк!

Гость не обиделся. Более того, сдавленно хрюкнув, он спросил:

— Нальешь?

И глазки стали похотливые-похотливые, как у демона женского яруса. Тут бы и дурак сообразил, кто к нему в гости пожаловал.

— Сними личину, — сказал Ибрас. — Надоели мне эти рожи.

Конечно же, в гости к нему пожаловал дьявол-кондотьер, ведающий при дворе князя Тьмы специальными вопросами. И это означало две вещи: во-первых, тебя помнят — и это было приятным, а во-вторых, что ты нужен — а это уже настораживало.

Так иной раз и бывает — ищешь себе занятие, а за тебя уже все подумали, все решили, и отказаться нельзя. Наверное, так себя чувствуют шпионы — и хочется все послать далеко-далеко, и сделать этого нельзя — разоблачат, сдадут, и потеряешь всякую надежду на возвращение. И отказаться от предложения никак нельзя, понимать же надо, кто и что тебе предлагает.

Зарегистрироваться в качестве предпринимателя без образования юридического лица оказалось несложно. Ибрас пришел в контору, которая такими делами занималась. Приняла его смазливая девчонка в такой мини-юбке, что та совсем незаметной казалась, вполне можно было не надевать.

Девчонка приняла от него деньги, безразлично просмотрела чужой паспорт, куда Ибрас собственноручно вклеил фотографию своей личины, лаконично спросила:

— Вид деятельности?

— Торговля, — не менее лаконично отозвался Ибрас и, неопределенно пошевелив пальцами, добавил: — Купля-продажа.

— В среду будет готово, — сказала девица, бросая паспорт с прикрепленной к нему бумажкой, на которой она сделала одной ей понятные пометки.

И не обманула.

Еще неделю Ибрас бездельничал и пил водку с суккубкой Ларисой, ожидая, когда рабочие закончат ремонт помещения, избранного им под офис. Ибрас долго думал, как назвать свое заведение и остановился на названии «Торговый дом ДМИТРИЯ АСТАХОВА» (на это имя был выписан паспорт), сокращенно «ДА». На витринных стеклах слова «торговый дом» было написано маленькими буковками, а вот «ДА» — большими и золочеными, так что, глядя на надпись изнутри, Ибрас чувствовал себя дома. Для ведения документации и оформления договоров демон завел себе бухгалтера-секретаря, не из молодых финтифлюшек, а взял солидную даму с внешностью демонической и внушительной.

На четвертый день после открытия заведения в кабинет Ибраса ввалились двое. Оба были большими и громоздкими, от них в кабинете стало тесно и неуютно. Пришедшие были накаченными здоровяками с крепкими шеями, на которых желтели цепи. Оба были в белых рубашках и кожаных курточках.

— Ты, что ль, хозяин? — бесцеремонно спросил один.

— А что случилось? — Ибрас вышел им навстречу из-за стола.

— А то, — сказал второй. — Ты на нашей территории открылся, мужик! У тебя кто крыша?

— Не понял? — мягко сказал Ибрас.

— Щас поймешь, — пообещал один из здоровяков и, схватив демона за ворот рубахи, объяснил: — Платить надо! Ты нам бабульки платишь, а мы следим, чтобы с тобой ничего не случилось. И наоборот — ты отказываешься платить, и с тобой обязательно что-то случится. Возможно, прямо сейчас!

Ибрас поправил ворот рубашки, осмотрел визитеров. На потенциальных клиентов они никак не тянули, но этого и не требовалось — будущее обоих здоровяков выглядело однозначно. Ибрас мог даже точно сказать, в каком круге им предстоит обретаться. Но сейчас следовало что-то предпринять, визитеры ждали, и в глазах у них был неумолимый, безжалостный и вместе с тем презрительный блеск. Так обычно боксер-разрядник, пристающий к девушке, смотрит на хилого очкастого интеллигента, вздумавшего за нее вступится.

— Вы хотели видеть хозяина? — спросил он любезно.

— А то! — хором подтвердили здоровяки.

И Ибрас снял личину.

Имевший уже две судимости Павел Корешков рвался в тюрьму, но его туда, разумеется, никто не пустил. Тогда в явном состоянии безумия он отправился в отдел по борьбе с организованной преступностью и там лихорадочно и бессвязно наговорил такого, что всю организованную преступную группу «Центряк», которой руководил небезызвестный милиции Вова Кайбин, арестовали в тот же день. Лишь оказавшись в камере, Корешков немного успокоился, время от времени злорадно смеялся и все время повторял: «А пусть он, козел, меня здесь достанет!» Посланный вместе с ним на окучивание нового предприятия Гена Живодрал исчез бесследно и объявился только через месяц в глухой сибирской деревушке, куда не ходили поезда и не летали самолеты, и добраться в эти места можно было только на лошадях. Местный поп был приятно обрадован внезапной набожностью молодого человека. Геннадий ходил на службы, записался в хор, пожертвовал на нужды храма массивную золотую цепь, а на все вопросы, касающиеся источника его веры, бессвязно отвечал: «Год за два, понял! Отмолю, покаюсь, в Раю ему меня не взять!»