Андрей Кокоулин - Секретарь

— Ясно.

Парни неторопливо пошли обратно вдоль забора, вяло обмениваясь репликами то ли о футболе, то ли о хоккее.

— А вратарь? Вратарь — дырка. Дырище. Дырень. Но нет, именно его, конечно, и надо ставить. И, главное, все же видят, что он в плохой форме…

— Да-а, в душу нагадили конкретно.

Лёшка ни футбол, ни хоккей не любил, ну, если только с Тёмкой побазланить, поэтому определить вид спорта не смог. Вроде и не играл вчера никто. Это Тёмка фанател, а он так. Может они вообще «пляжников» обсуждали.

Живот вдруг подвело, и Лёшка вспомнил, что сегодня ел только картошку с огурцами, и то утром. Маманя оставила без бутербродов, молочница — без молока. Так, честно, и скопытиться можно быстро.

Вчерашний суп, интересно, ещё остался?

Дома снова на полную отрывались мультипликационные герои. На этот раз не говорящие лошади, а девочки-феи с большими глазами и крыльями бабочек.

— Дина! — взревел из коридора Лёшка.

— Ладно-ладно, подумаешь, — отозвалась сестра, убавляя звук с пульта. — Ты же вообще приходить не хотел.

— Отпустили на обед, — сказал Лёшка, торопливо разоблачаясь.

Бамс! — первый кроссовок уткнулся в обувной шкафчик. Шлёп! — перевернулся на коврик вверх подошвой, освобождая ступню, второй.

Динка выбежала в прихожую.

— И как на работе? — отставив ногу в красном колготке, она прижалась к косяку.

— Нормально, — Лёшка прошёл на кухню. — Чё, суп ещё не схомячили?

— Мама его тебе оставила.

— Во-от, понимает. А ты со своими мультиками…

Лёшка вдруг решил, что даст мамане две тысячи. Если бы не Ромка, то, может, и все три отдал бы. Где ему тратить, если он все время будет проводить в особняке? Хотя, если честно, ночевать у Мёленбека не хотелось. Ни компьютера тебе, ни ти-ви. Кровать скрипучая. Идиотское условие, вообще-то.

Лёшка достал кастрюлю из холодильника и слил остатки супа в глубокую эмалированную миску. Жир поплыл по поверхности супа непрочными льдинками.

— А что ты там делаешь?

Динка, увязавшись, села за кухонный стол.

— Ойме, знаешь, что такое? — спросил Лёшка, ставя миску на плиту.

Сестра мотнула головой.

— Вот и молчи тогда.

— Дурак, — Динка надулась и принялась скрести по скатерти ноготком. — Я вообще тебя не люблю! Ты вот должен меня защищать!

Лёшка фыркнул.

— От кого?

Газ под миской расцвел голубыми лепестками.

— От Эдика Салаватова! — сказала сестра, и глаза ее наполнились слезами. — Он меня знаешь, как ударил? Прямо под лопатку!

Лёшка сел за стол.

— Дай сдачи.

— Ага, он знаешь, какой сильный!

— Хорошо, — сказал Лёшка, — покажешь мне его, я ему тоже дам под лопатку.

— А можешь завтра? — обрадовалась Динка.

— Не знаю. Если отпустят. А вдруг ты ему просто нравишься?

— Вот ещё!

Суп скоро закипел. Лёшка погасил газ и надел рукавицы-прихватки. Даже через ткань ладоням было горячо. Миска парила.

— Динка, — скомандовал Лёшка, — доску подложи.

Сестра, гримасничая, сняла разделочную доску с гвоздика, но придержала её на весу.

— А пожалуйста?

Лёшка хотел было прикрикнуть, чтоб не идиотничала, что если он обожжется или испортит скатерть, то ей уж точно достанется. Но неожиданно подумал, что сквир бы так не сделал.

И вообще, трудно ему что ли?

— Пожалуйста, — вздохнув, сказал Лёшка. И добавил: — Только живей, ага? А то я возьму своё слово обратно.

— Ладно.

Динка положила доску, и Лёшка опустил миску.

— А вот эта штучка твоя — это что? — спросила Динка.

— Ты про хельманне что ли? — Лёшка обнаружил хлеб в хлебнице и отрезал себе внушительных размеров краюху.

— Про кругленькую.

— Это секрет. Ты это… — Лёшка качнул головой. — Иди уже мультики смотри.

— Блин!

Динку выдуло из кухни.

— И не блинкай! — крикнул ей вслед Лёшка. — Разблинкалась, блин.

От кого научилась?

Жижа позвонил, когда суп уже был съеден, и миска познакомилась с раковиной.

— Как дела? — грустно спросил он.

— Привет. Да нормально вроде.

Лёшка посмотрел на миску, затем сбрызнул ее моющим средством и включил воду.

— А-а, это супер, — без энтузиазма сказал Жижа. — У тебя не найдется пятисот рублей?

— Ого, запросы растут!

Прижимая телефон ухом к плечу, Лёшка губкой прошёлся по стенкам миски.

— Да это не запросы, — запыхтел Жижа. — Я продуктов обещал купить, а деньги… ну, в общем…

— Ясно.

— Так у тебя есть?

Лёшка вздохнул и сполоснул миску от пены.

— Есть.

Голос Жижи радостно дрогнул.

— Я верну тебе в следующем месяце. Ты выйдешь?

— А может ты поднимешься?

— Не, не в кайф. Ты это… можешь, со мной до магазина? Чтобы меня в игровые автоматы не потянуло.

— Блин, у тебя запросы. Ладно, — Лёшка вытер руки. — Сейчас спущусь.

Он заглянул в комнату. Динкины феи негромко плевались молниями и взмахивали палочками, сама Динка что-то усердно раскрашивала в альбоме.

— Мама когда будет? — спросил Лёшка.

Сестра посмотрела на него со взрослым укором.

— Не знаю. Наверное, как обычно. Только она на тебя обиделась.

— Бу-бу-бу.

Накинув куртку, Лёшка вернулся на кухню и выложил в ящик кухонной тумбочки две тысячных купюры. Пусть. По крайней мере, честно.

— Я еще вернусь! — крикнул он, захлопывая дверь.

Жижа стоял под прилепившимся к козырьку плафоном, грустный, волосатый, гипнотизирующий взглядом сигаретный окурок, брошенный кем-то мимо урны. Увидев выходящего из подъезда приятеля, он вытянул из кармана ладонь.

— Привет.

Лёшка пожал Жиже руку.

— Ну что, пошли?

— Только не в «Комету», там дорого. Давай в эту…

— В «Пятёрочку»?

— Ага.

Они двинулись мимо ограждающих барьерчиков. За барьерчиками что-то уже вовсю цвело, вовсю разбрасывало соцветия и играло красками.

— Дались тебе эти автоматы, — сказал Лёшка, пиная пивную пробку. — Не в первый раз же уже влипаешь.

— Да как-то… — Женька пожал плечами. — Все джекпот хочу срубить. Только не получается. Рядом бродит.

— Ты б завязывал.

— Да знаю, — скривился Жижа. — Что я, тупой что ли?

— Ну, так сразу сказать нельзя…

Они пересекли по «зебре» улицу, оставив позади стеклянную коробку торгового центра. На широких ступеньках центра приплясывали, непонятно что рекламируя, две двухметровые поролоновые белки: одна рыжая, а другая почему-то черная.

— Черная — это явно скунс, — сказал Женька.

— Белка после пожара, — выдвинул версию Лёшка.

— Тогда это промо-акция пожарной службы.

«Пятёрочка» пряталась в глубине двора за утыканной спутниковыми антеннами десятиэтажкой. У торца стоял фургон, из него разгружали запаянные в целлулоид бутыли лимонада и колы.

— А у тебя как дела? — спросил Жижа.

— Нормально. Сегодня красил стену.

— Фигасе! Я думал, ты секретарём устроился.