Бен Оливер - Петля будущего [litres]

Мы останавливаемся в коридоре у комнаты для анестезии, охранник подает мне знак, чтобы я повернулся, и я чувствую, как ослабевает магнитное притяжение встроенных в запястья наручников.

– Заключенный 9–70–981, вам необходимо знать следующее, – начинает охранник ленивым голосом человека, которому приходится повторять одно и то же день за днем, – войдя в зону ожидания, садитесь на стул перед вами; вы будете находиться под постоянным наблюдением, а ваш сердечный имплант будет все время активен. Вам разрешается воспользоваться данной возможностью, чтобы отказаться от контракта на Отсрочку, в случае отказа вас немедленно доставят в здание суда для подтверждения вашего…

Слова охранника растворяются в посторонних звуках – я не свожу глаз с детонатора в его левой руке.

Вот он, удобный момент.

– Я отказываюсь, – прерываю я его речь.

– Прошу прощения? – спрашивает охранник, уставившись на меня.

– Я отказываюсь, не хочу больше принимать Отсрочку, я передумал.

Выйдя, наконец, из оцепенения, охранник спрашивает, запинаясь:

– Вы… вы уверены? У вас не будет недели на обдумывание решения, вас сотрут сегодня же.

– Абсолютно уверен, – отвечаю я. – Не хочу в этом участвовать, лучше умру.

Охранник ошеломленно смотрит на меня, пожимая плечами, затем переводит взгляд вверх и влево, активируя Линзу, бормочет голосовые команды. Я наблюдаю, как его глаза сканируют воздух, читая указания, видимые только ему.

– Хорошо, – говорит он и начинает читать вслух: – Заключенным, решившим отказаться от подписанного ими контракта на Отсрочку в день назначенной Отсрочки, следует знать следующее: Заключенный понимает, что альтернативное участию в Отсрочке решение должно быть исполнено в течение ста двадцати минут после подтверждения решения в здании суда и предоставления подтверждения путем сканирования радужной оболочки глаза и отпечатка пальца. Это решение является окончательным и не может быть отменено дважды…

Не дав охраннику закончить, я пользуюсь ситуацией: быстрым движением хватаю его левую руку моей правой и сильно давлю на детонатор, заставляя его крепко держать устройство, которое убьет меня, если отпустить. Одновременно левой рукой хватаю ультразвуковой пистолет, вытаскиваю из кобуры и прижимаю к его животу.

– Отключи детонатор, или убью тебя на месте! – рычу я на него. – Я ясно выразился?

Офицер смотрит на меня сверху вниз, его глаза полны любопытства.

– Опусти пистолет, парень, – говорит он. – Опусти, я позволю тебе пройти Отсрочку и забуду об этом инциденте, хорошо?

– Нет, – отвечаю я, – не хорошо. Вот что будет дальше: ты деактивируешь детонатор и отдаешь его мне.

Я чувствую, как он слегка напрягает руку на устройстве, проверяя мою хватку – она непоколебима.

– Слушай, – говорит он, – ты совершил ошибку, принял неверное решение, но мы можем закрыть на это глаза, ты и я… я и ты, мы можем договориться, и никто не пострадает.

– Даю тебе три секунды, чтобы отключить детонатор. Если я досчитаю до одного, а ты не вырубишь эту штуку, я выстрелю.

– Стреляй, и убьешь себя, – напоминает охранник. – Если я отпущу…

– Три, – начинаю я удивительно спокойным голосом, несмотря на переполняющий меня сейчас адреналин.

– Тебе придется пристрелить меня, парень, я не отключу…

– Два.

– Тебе меня не запугать.

– Один.

– Стой! Стой! – кричит охранник. – Ладно, твоя взяла!

Он снова смотрит вверх и налево, бормочет команду «отключить», и красная лампочка становится зеленой.

– А теперь отдай его мне, – требую я, отпустив руку охранника и протянув свою. Он швыряет металлическую трубку мне на ладонь.

– И что дальше? Ты что, думаешь, сможешь выйти отсюда? Тебе конец, парень. Они убьют тебя.

– Вот и узнаем, – отвечаю я. – А теперь снимай.

– Не понял?

– Снимай форму, живо!

– Зачем?

Подняв пистолет к его голове, я подхожу ближе:

– У меня нет времени отвечать на твои вопросы, снимай одежду и Линзу тоже.

Стиснув зубы до скрежета, охранник нехотя расстегивает бронежилет.

Когда он остается в одних трусах и носках, я снимаю свой тюремный комбинезон и бросаю ему.

– Надевай!

Он подчиняется, пока я натягиваю форму охранника, не опуская пистолет.

– Обещаю, тебе не сбежать.

– Линзу, – требую я, не обращая внимания на его слова.

Подняв руку, он большим пальцем достает Линзу из левого глаза и кладет ее мне на ладонь. Я беру Линзу кончиком пальца и прижимаю к своему глазу, в поле зрения тут же появляется дисплей: внизу красная надпись, отображающая параметры всего, на что я смотрю: материал, из которого сделан стол, схема здания, размеры комнаты и многое-многое другое. В самом верху обновляется информация о графике работы и задачах охранника и выведены другие разные данные. Справа в меню пять опций: Звонки, Сообщения, Виртуальная реальность (ВР), КСО [10] КСО – Командование специальных операций. Единые строевые командования, осуществляющие единое оперативное руководство войсками специального назначения. и Молл.

Кнопка вызова мигает зеленым, и я слышу в голове жужжание входящего звонка.

– Повернись, – велю я охраннику.

– Что?

– Лицом к стене, живо! – требую я, угрожающе нацелив на него пистолет. – Ни звука.

Он подчиняется, и я смотрю вправо, выделяя опцию «Звонок», но ничего не происходит.

– Эм-м-м, ответить, – озвучиваю я устную команду в попытке принять звонок и тут же вижу перед собой женщину в военной форме. Сквозь ее голограмму я по-прежнему могу наблюдать за охранником, стоящим лицом к стене.

– Офицер Петров, что за задержка? – спрашивает она.

Я в панике, ведь по моему ответу она поймет, что вовсе не офицер Петров использует Линзу.

«Интересно, она меня видит? – задаюсь я вопросом. – Если да, то я труп».

– Офицер Петров? – требует голографическое изображение.

Пытаясь подражать голосу охранника, я выдаю первое, что приходит на ум:

– Все под контролем. Ситуация нормальная.

– Я вижу, что заключенный отказался? Мы не принимаем отказов. Если он подписал контракт, то пройдет Отсрочку. Поторопитесь.

– Э-э-э, будет исполнено.

– Ведите заключенного в комнату испытаний, Петров, часики тикают. Заявители на Третий уровень, не выполняющие стопроцентную норму, не доберутся до Арки. Первая фаза начинается через тридцать часов.

– Извините… босс, – отвечаю я.

– За работу, – приказывает она и добавляет: – «Все как один!» – и ее изображение исчезает.

Я выдыхаю, удивленный, что меня не раскрыли.

«Заявители на Третий уровень, не выполняющие стопроцентную норму, не доберутся до Арки», – что, черт возьми, все это значит?! Она что, сказала «Все как один!»? С каких пор Совершенные завершают связь таким образом?