Бен Оливер - Петля будущего [litres]

В какой-то момент я вспоминаю, что надо попасть на сцену и убедиться, что Гален мертв. Я пробиваю себе путь, стреляя в Совершенных, теряя счет, скольких уже повалил на землю. Я карабкаюсь по телам, поскальзываясь в грязи и крови, отнимая одну жизнь за другой, пока не добираюсь до того, что осталось от сцены. Галена нет, остается надеяться, что его убило взрывом, но его тела я не вижу.

Зато вижу, как палач встает на ноги, и, оглядев свой сломанный Стиратель, тянется к кобуре за пистолетом. Спотыкаясь, он волочет обожженную левую ногу, направляясь к Рен, которая сидит, ошеломленная, на полу уцелевшей части сцены.

Здоровенный солдат приближается к ней и приставляет ствол пистолета к ее голове. Я карабкаюсь по обломкам сцены, пытаясь подобраться достаточно близко, чтобы прицелиться в безжалостного палача, но понимаю, что слишком поздно.

Палач нажимает пальцем на курок, но, не успев выстрелить, замертво падает на спину, глаза его пусты.

Малакай бегом взбирается на сцену, хватает Рен на руки и уносит ее в сторону города.

Я слышу крик в толпе: армия Исчезнувших отступает. Обернувшись, вижу, как к парку подъезжают пять огромных грузовиков. Это древние дизельные монстры, такие сегодня можно увидеть только в музее.

Я наблюдаю, как Убогие укрываются за ними. Спрыгнув со сцены, стреляю в троих очередных солдат и бегу к статуе лидера повстанцев, который в свое время помог остановить Третью мировую войну. Я вижу Кину: она прячется за фонтаном, на ее ноге глубокий порез, она истекает кровью. Я бегу к ней, выстреливая семью очередями в Совершенных, попадающихся мне на пути.

– Ходить можешь? – спрашиваю я, присев рядом.

Она убирает руку, и я вижу, как рана у нее на ноге заживает, образуя на месте пореза шрам.

– Я в норме, – отвечает она с недоверием в голосе.

– Хорошо, нам надо идти. – Я хочу встать, но в этот момент двадцать или тридцать очередей разбивают мрамор на осколки.

Мы загнаны в угол; вода, льющаяся каскадом, словно занавес, с верхушки фонтана, то и дело прерывается звуковыми пулями, проходящими сквозь нее.

Исчезнувшие заполнили три из пяти грузовиков и уже отъезжают в сторону Красных зон, быстро заполняя оставшиеся два. Я вижу Пандер: взобравшись в один из грузовиков сзади, она стреляет в толпу. Водитель последнего грузовика падает из кабины, убитый выстрелом в голову, но его место за рулем героически занимает другой Убогий, несмотря на поток пуль, хлещущий по лобовому стеклу.

– Мы застряли, – говорит Кина.

Я оглядываюсь в поисках выхода, но, кажется, выхода нет. Группа из десяти или двенадцати солдат слева от нас и восемнадцати или девятнадцати справа начинают нас окружать. Мы в ловушке, мы больше ничего не можем сделать.

Я прислоняюсь спиной к фонтану и смотрю на Кину. Она улыбается мне.

– Привет, Лука, – говорит она, кивая головой в той же небрежной манере, что и тогда на платформе в день Отсрочки, и кажется, это было вечность назад.

– Кина, – отвечаю я, и мы смеемся.

Это последнее, что я помню перед тем, как все остановилось и исчезло.

Пустота длится меньше минуты. А затем…

Я бегу к статуе лидера повстанцев возле ворот в задней части парка. Я вижу Кину: она пригнулась, укрываясь за фонтаном, из ее раненой ноги течет кровь. Я бегу к ней, стреляя очередями в Совершенных, попадающихся мне на пути.

– Ходить можешь? – спрашиваю я, присев рядом.

Все это кажется каким-то знакомым.

Она убирает руку от пореза на ноге, и я вижу, как кожа срастается обратно.

– Я в норме, – отвечает она, поднимая на меня изумленные глаза.

Это уже было.

– Это уже было, – говорю я про себя.

– Что? – спрашивает Кина. – О чем ты говоришь?

Внезапно по фонтану проносится шквал выстрелов, и мы опускаемся ниже, укрываясь от пуль.

– Кина, мы это уже проходили, это все только что было.

– Лука, послушай меня. Где все остальные? – спрашивает Кина, хватая меня за руку.

– Что? Ты о чем?

– Где Пандер Бэнкс, Акими Камински, Подэр Самсон, Игби Кох?

Очередная волна из УЗП врезается в фонтан и разрывает землю вокруг.

– Кина, о чем ты?

Услышав крик, я оборачиваюсь и вижу, как Малакай бежит к солдатам. Он убивает одного, второго, третьего, уклоняется, когда другой замахивается на него Стирателем, а затем убивает еще семь, восемь, девять человек.

Подбежав, он опускается рядом с нами.

– Привет, ребят. – Он широко улыбается.

– Здравствуй, Малакай, – отвечает ему Кина, но что-то в ее голосе не так.

– Где встречаемся с остальными? – спрашивает Малакай.

– Я видел тебя, – говорю я. – Я видел, как ты бежал с Рен в город. Что происходит?

– Нам нужно знать, где они, Лука, – настаивает Малакай. – Нам нужно узнать сейчас же.

Что-то не так, совсем не так.

Это последняя мысль, промелькнувшая в моей голове, и я снова погружаюсь в темноту.

– Это не работает, – звучит голос в пустоте. – Попробуйте что-то другое.

Я участвовал в битве. Верно?

Я просыпаюсь в Аркане от голоса Хэппи.

– Заключенный 9–70–981. Сегодня четверг, второе июня. День семьсот тридцать седьмой в Аркане. Температура в вашей камере девятнадцать градусов по Цельсию. Прошу, выберите свой завтрак.

Зевнув, я сажусь в кровати.

«Второе июня», – думаю я. Сегодня мой день рождения.

Я пытаюсь вспомнить свой сон – что-то о войне во внешнем мире. Я что, сбегал из Аркана?

Я встаю и подхожу к экрану. Я вижу свое отражение в темном экране, потом читаю варианты завтрака на выбор, только это вовсе не варианты еды. На экране написано: «Где прячутся остальные?»

Я действительно сбежал из Аркана. Кина, Тайко, город… я помню все.

– Это все нереально, – шепчу я. – Что со мной происходит?

Я слышу голос, глухой, безжизненный голос из ниоткуда и в то же время отовсюду.

– Он знает, что все нереально. Давайте глубже.

И мир снова погружается во тьму.

Я пытаюсь за что-нибудь ухватиться, убедить себя, что мною манипулирует кто-то или что-то, но…

Я стою на крыше Вертикали «Черная дорога».

Мальчик тянется к пистолету, спрятанному в его кармане.

Молли, моя сестра, идет к нему, не быстро, но и не медленно, будто не уверена в том, что должна делать.

«Она толкнет его, – думаю я, – нужно что-то делать». Либо он убьет ее, либо она его.

«Тобою управляет кто-то или что-то…»

Какая странная мысль, в такой-то момент.

– Отойди! – кричит мальчик.

«Это все нереально, Лука». Мысль настолько громкая и отчетливая, что я почти верю ей.

Мальчик достает наконец пистолет и победоносно улыбается, направляя его Молли в голову.

«И тогда она толкнула его», – думаю я.

Но этого не происходит. Мальчик, брат Тайко – «Кто такой Тайко?» – хватает Молли и снимает с нее резиновую маску.