Василий Арсеньев - Путь борьбы

В среде масонов была принята система знаков, по которым они отличали своих от чужих. И когда охранник в вестибюле ожидал от вошедшего незнакомца традиционного рукопожатия, Литвинов своим пристальным взглядом усыпил его. Тогда огромный и сильный мужчина сомкнул глаза, и с грохотом падающего шкафа его тело рухнуло на пол…

Литвинов преспокойно вошёл в храм, – его никто не останавливал. Одиннадцать масонов стояли пред алтарём, совершая некое священнодействие. Какие-то слова вылетали из уст великого магистра, в руках его была раскрыта большая чёрная книга. Братья хором повторяли за ним текст неизвестного заклинания. Их голоса отзывались мощным эхом под сводами храма. «Латынь, – понял Литвинов, прислушавшись. – Но что все это значит?»

Он заметил впереди алтарь, но там, где прежде лежала Библия, теперь стояла статуэтка какого-то крылатого животного. Издали Литвинов не мог разглядеть её и решил подойти ближе. Он не таился и шёл прямиком к алтарю, но масоны, будучи в гипнотическом трансе, не замечали постороннего присутствия. Литвинов шел все дальше, и с каждым шагом он всё ближе подбирался к сознанию тех одиннадцати человек. Наконец, он проник в их мысли:

– Славься Великий Архитектор Вселенной! Да будет воля твоя и на небесах, как на Земле 9 9 Молитва «Отче наш» в искажённом «масонском» варианте (прим. авт.) … Царствуй вечно над народами, светоносный Люцифер!

Литвинов приблизился к алтарю и увидел на нем красного дракона, широко раскрывшего пасть свою… В этот миг великий магистр обернулся на звук шагов. Он вскрикнул от неожиданности, но тотчас под взглядом Литвинова грянулся наземь, выронив из рук чёрную книгу. Масоны заметили, наконец, присутствие в своём храме чужака, который застал их врасплох.

– Ну, что, братцы-кролики? Не пора ли вам отдохнуть? – усмехнулся Литвинов. Он щёлкнул пальцами и крикнул протяжно:

– Sleep!

Эти люди, как на сеансе массового гипноза, один за другим повалились с ног, падая у подножия алтаря бога своего. Литвинов между тем разглядывал необыкновенную статуэтку, которая была вылита из золота:

– Что за чёрт? Эти люди совсем сошли с ума? Поклоняются крылатому змею, то есть дракону! А дракон – это символ дьявола… Как-то все это не похоже на хозяев мира сего! Впрочем, какое мне дело? Надо узнать, как найти этих самых избранных…

Литвинов опознал великого магистра (по его чёрной мантии) и разбудил его.

Когда брат Эндрю очнулся от сна, на миг он оторопел, пытаясь понять, что произошло, но встретившись взглядом с чужаком, упал перед ним на колени, прося пощады.

– Где мне найти избранных? – с расспросами подступил к нему Литвинов.

– Вам нужен Джеймс Кинг, – выдохнул брат Эндрю. – Я прошу – только не убивайте меня!

Брат Эндрю залился горючими слезами, – казалось, его страх был неподдельным.

Но едва только Литвинов повернулся к нему спиной, как великий магистр потянулся к алтарю, где лежал жертвенный нож.

Литвинов, почувствовав угрозу, обернулся. И тогда сердце его воспламенилось лютой ненавистью, а в глазах вспыхнули огни ярости.

– Ну, возьми же его! – в гневе крикнул он.

И тогда брат Эндрю повиновался; блеснуло лезвие ножа в руке его.

– А теперь слушай меня внимательно, масон, – в упор глядя на свою жертву, проговорил Литвинов. – Когда я уйду, ты пронзишь этим ножом сердце каждого из братьев своих и отойдёшь в мир иной последним…

Сигнал из устройства, вживлённого в мозг брата Эндрю, со скоростью света достиг Вашингтона, возвестив о гибели великого магистра Чикагской ложи двум властителям Америки…

Когда Литвинов пришел в свой гостиничный номер, он устало опустился на кровать и включил телевизор, где вскоре начался выпуск новостей, который открылся экстренным сообщением под заголовком «Breaking News».

– …Менее часа назад в особняке, принадлежащем обществу масонов, произошло массовое убийство, – быстро проговорила ведущая новостей. – Наша съёмочная группа работает на месте события…

На экране телевизора появилось помещение масонского храма, заставленное рядами пустых кресел. Оператор навёл камеру на залитое кровью подножие алтаря. Литвинов, у которого при этих кадрах защемило сердце в груди, заметил, что красная крылатая статуэтка и чёрная книга заклинаний исчезли с того места, где они лежали при нем. Закадровый голос ведущей говорил:

– По подозрению в совершении этого жестокого преступления разыскивается гражданин России Александр Литвинов…

И тотчас телевизионщики выдали фотографию Литвинова, которая заняла весь экран, а затем в кадре появился коренастый упитанный мужчина.

– Мистер Джонс, расскажите, что вы видели? – попросил его репортёр, придвинув ему микрофон.

– Я видел человека, выходящего из здания ложи, – отвечал тот.

– Это он? – репортёр показал фотографию Литвинова. И свидетель подтвердил:

– Да. Я его лицо хорошо запомнил!

– Чёрт возьми, откуда у них моя фотография? – вознегодовал Литвинов. Ответ не заставил себя ждать, – телеведущая пояснила:

– Повторяем, в связи с массовым убийством в храме Чикагской масонской ложи разыскивается особо опасный преступник Александр Литвинов, гражданин России, объявленный в международный розыск по подозрению в убийстве. За любую информацию о месте нахождения этого человека объявлено вознаграждение в десять тысяч долларов…

Литвинов выключил телевизор.

– Стало быть, на Родине меня объявили убийцей! – заговорил он сам с собой. – Они нашли труп в моей квартире… Это была самооборона, но кто же будет разбираться? Отныне я вне закона! Надо как можно скорее покинуть город. Так, у меня есть шанс затеряться…

«Но где укрыться, если вся страна знает тебя в лицо?!»

«Вам нужен Джеймс Кинг», – вспомнил Литвинов слова брата Эндрю.

– Стивенсону угрожает опасность, – понял он и попытался связаться с ним по телефону. Но американец не отвечал на звонки; он перезвонил, когда Литвинов уже выходил из отеля.

– Джеймс, здравствуй, я весь вечер звонил тебе, но ты…

– Я был занят, – холодно отвечал Стивенсон.

Литвинов заметил перемену в голосе друга:

– У тебя что-то случилось?

– Нет, не у меня, – возразил Стивенсон, – это у тебя случилось! Ты совсем выжил из ума!

– Да что с тобой такое? – удивился Литвинов.

– Ты ещё спрашиваешь? Мерзкий убийца! – злобно прошипел американец. – Или резня в масонском храме – не твоих рук дело?

Литвинов вздохнул:

– Да, это сделал я, но… они заслужили смерти!

– А не ты ли меня обвинял в самосуде? – вспомнил былое Стивенсон. – То же мне образец нравственности! Твоему поступку нет оправдания. Ведь ты убил и Дэвиса. Я не хотел верить, но теперь Джим открыл мне глаза…