Эдуард Голубев - Это было в Веморке

– В принципе, я не вижу ни одного против,– произнес Логдэ, а сон побеждал, и он ничего не мог с этим сделать. – Руво, я буду спать. А тебе, наверное, не хочется? Ты же недавно спал.

– Из-за нехватки кислорода, здесь, под землей, мы спим очень часто, стараясь не тратить его попусту. Поэтому мы стали маленькими, чтобы организму его хватало. Но ты должен и сам это прекрасно знать.

– Руво, я физико-химик, а не биолог. Спокойной ночи.

– Лучше бы, ты был биологом, – ответил тихо, с грустью Руво, но Лотар уже отключился и не слышал его.

Лиона подошла к Лотару, а он не мог пошевелиться. Насколько эта встреча была для него долгожданной, ровно настолько она стала неожиданной. С какой легкостью он проделал путь от Высшей школы до озера, а теперь не мог пройти и пару метров навстречу ей. В горле все пересохло не оставив и намека на выпитый недавно широкий стакан эля и, только глаза выдавали весь спектр чувств, светившихся у Лотара внутри. Лиона внимательно посмотрела на него и весело пропела:

– Я не привидение, Лооотар! Выглядишь отлично!

Он прекрасно понимал, что выглядит по – идиотски, но ничего не мог с собой поделать и продолжал молчать. Она помахала рукой перед его глазами и улыбнулась:

– Хорошо, я привидение. И это привидение хочет знать, что у нас в папке?

Наконец-то это глупое оцепенение прошло и Лотар, сделав большой глоток чистого воздуха, раскрыл папку, доставая оттуда диплом бакалавра.

– Лиона, ты не поверишь, но я получил его два часа назад. Сегодня особенный день во всех проявлениях.

Логдэ протянул диплом и заметил, что на безымянном пальце её левой руки не было обручального кольца. Вначале он поверил себе, думая, что показалось, снова бросив взгляд еще раз на ее пальцы. Она поймала взор Лотара и тихо сказала:

– Пошли на лавочку, где я сидела и поболтаем. Я думаю, нам есть, о чем поговорить. Или ты спешишь?

– Я свободен был до этой минуты, а теперь полностью в твоих руках, привидение,– ответил с улыбкой Лотар и они направились к скамейке под тихий плеск воды озера Нойер. Присев, Лиона с интересом начала разглядывать диплом и, как бы, между прочим, тихо сказала:

– Рихарда убили в Польше, в ноябре 39-го от рук местных партизан. К этому времени он уже был оберштурмфюрер СС. Они выследили его, когда он ночью возвращался с задания в комендатуру и двумя выстрелами сзади не оставили ему никакого шанса. Так мне рассказал его сослуживец, но честно сказать, я верю в это с трудом. Мне кажется, все было чуть по-другому. За два года замужества я узнала его очень хорошо.

– Мои сочувствия, Лиона,– начал Лотар, но она быстро перебила его:

– Не стоит. Может, это будет выглядеть неправильно, но перед тобой я не хочу играть роль несчастной, безутешной вдовы. До свадьбы он был совершенно другим человеком, но все резко изменилось, когда получил звание унтерштурмфюрер СС. Рихарду казалось, что он схватил судьбу за горло. Появился новый круг общения и, поверь, Лотар, как мне было противно сидеть с ними за одним столом у нас дома, когда он приводил их в гости, угощая шнапсом. Слушать постоянно пьяные разговоры о том, что только они способны поднять Германию, а люди не больше чем инструмент, который, если они захотят, можно выкинуть на свалку. Честно, мне было страшно. И в один момент я сказала об этом Рихарду. Сколько было крику о том, что он сделал для меня, как вытащил из убогости, какая я ничего не понимающая дура, а они – элита Третьего рейха и живу я, только благодаря ему. И все это приходилось держать в себе. Мама умерла через два месяца после свадьбы, и мне просто не с кем было поговорить.

– Лиона, неужели ничего нельзя было сделать?

– Лотар, что я могла, оставшись абсолютно одна. Это было, как замкнутый круг. Сколько раз я думала, что сказал бы мне отец. Он никогда не представил бы, что я сдалась. А я сдалась. Во мне стала жить такая апатия, что я уже не обращала никакого внимания на его походы с друзьями в бордель. Он даже не пытался это скрывать от меня. А дальше стало еще хуже. После так называемой “ хрустальной ночи” он приехал домой на грузовой машине и, довольный собой сказал, что мы переезжаем в новую квартиру на Регенсбургер штрассе. Я не спорю, это была очень хорошая квартира, о которой можно только мечтать и не спрашивала, откуда она появилась, но чувствовала что-то нехорошее. Вскоре я узнала, что здесь жила еврейская семья. А в ту холодную ноябрьскую ночь, мой муж вместе с друзьями из СА, прямо из постели вывел их на улицу вместе с детьми. У них было две девочки – 6 и 10 лет. Посадили в кузов грузовика и увезли неизвестно куда. Как позже рассказывали соседи, все это время они молчали, даже дети. А потом, как выпьет, таскал меня по комнатам и кричал, что это все для тебя. Как я хотела в эти моменты его заколоть. Представь, Лотар, как мне живется в этой квартире. Я сейчас сдаю две комнаты, и мне этого хватает, даже больше. Но чувство, что я тоже причастна к этому, не покидает. Поэтому, Лотар, я не верю, что он возвращался с задания. Скорей всего, той ночью он шел пьяный от какой-то девицы. Ладно, хватит о плохом. Расскажи, что у тебя?

Логдэ было сложно переключиться на другую тему после услышанного.

– Сорняки растут в каждом огороде. Но почему он достался именно тебе? Как жаль, что нельзя вернуть время обратно.

– Лотар, если бы мы могли все делать дважды, то все обстояло намного лучше, – ответила Лиона немецкой пословицей и, опять спросила, – А как там у тебя?

И он поведал, как все эти четыре года постигал волшебный мир химических реакций. До каких высот дошла наука и что человечество стоит на пороге величайших открытий. Лотар старался как можно реже произносить научные термины, но получалось у него это с трудом. Слов из песни не выкинешь. Моментами Лиона вообще не понимала, о чем он говорит, но ей очень нравилось, с какой легкостью Лотар выдавал эти сложные названия. Она с большим интересом слушала его, вглядываясь в глаза полные жизни. Как же по-разному прошли эти четыре года у них. Она столкнулась с грязью, низменностью, предательством и постоянными упреками. Иногда ей казалось, что другая жизнь со сбывающимися мечтами и просто спокойствием, бывает только в книгах, читая которые она пыталась сбросить с себя этот груз. А сейчас Лиона чувствовала, что Лотар, словно теплый южный ветер, приподняв штору, ворвался в ее пространство, принеся с собой новые запахи и свежесть. Ей хотелось его слушать и слушать. Единственное, что не могла понять Лиона, как изменился Лотар. Она ощущала, что в нем произошли перемены, но объяснить их не могла. Наверное, он просто возмужал.

Лиона посмотрела на часы и с нотками извинения тихо сказала:

– Мне надо идти. Я обещала квартирантке присмотреть за ребенком. Здесь недалеко. Не надо меня провожать. Просто в их глазах я молодая безутешная вдова. Они ничего не знают, а я не хочу им что-то объяснять. Не обижайся. Я надеюсь, ты понимаешь.