Эдуард Голубев - Это было в Веморке

– Никогда бы не догадался, – искренне удивился Лотар. Вот о чём ещё можно будет поговорить с Хельгом Бьернсоном.

Если высокие стены кабинета в здание парламента, где ночевал Лотар, заставляли ощущать себя маленьким, то плато и раскрывшийся вид, для тех, кто впервые ступил сюда, давали это непередаваемое чувство полета. Теперь всё вокруг было крохотным, а центром этой маленькой вселенной был только ты. Это завораживало. Лотар вспомнил, как когда-то в детстве он летал во сне, а теперь это было наяву. И пусть это нельзя было назвать полетом, но высота просто сама приравнивала тебя к птицам. Он хотел поделиться своими мыслями с Михаэлем и, повернувшись к нему увидел, что он смотрит на небо, где в восходящих потоках теплого воздуха во всей своей красе парил беркут, гордо показывая, что у него всё под контролем.

– Какой красавец, не правда ли? – спросил Михаэль, и с этим трудно было не согласиться. – Ты знаешь, Лотар, что он видит зайца за два километра. На моей службе такое зрение не помешало бы.

– На твоей службе и летать не помешало бы, – улыбнулся Логдэ. Смех заставил обратить внимание беркута на них, который издав звонкий клёкот, приблизился и начал парить непосредственно над ними.

– Охраняет свою территорию и не догадывается, что я здесь делаю то же самое, – философски сказал Михаэль Штенц и предложил зайти к нему в гости, согреться чашечкой кофе, потому что, несмотря на июнь и солнечный день, холод этой северной земли заставлял не забывать о нём.

Логдэ с интересом смотрел, что делает Михаэль и, не выдержав, спросил:

– А что это будет?

– Этот рецепт мне показал один норвежец пару дней назад. Они так заваривают кофе, и ты знаешь, в этом что-то есть. Мне понравилось.

Если кофе с медом для Лотара не было новостью, то добавление в напиток куриного яйца стало открытием. Вспомнив прекрасный вкус сливочного форелевого супа, который он запомнил навсегда, Логдэ с нетерпением хотел попробовать и кофе по-норвежски. Михаэль разлил через ситечко этот бодрящий напиток и Лотар, пригубив, ещё раз был приятно удивлен норвежской кухни.

– Всегда хотел у тебя спросить по поводу твоего берлинского акцента?

– Да, ты прав. Я родился в Берлине и до двенадцати лет жил в районе Кёпеник, недалеко от озера Мюггельзе. Это восточный Берлин. Мой отец был кадровый военный и его перевели служить в Эссен, где он руководил охраной оружейных заводов Круппа. Там он познакомился с Йозефом Тербовеном, который уже стал гауляйтером. Он часто бывал у нас дома в гостях. Как сам понимаешь, я пошел по стопам отца и тоже посвятил себя охранному делу. А в конце апреля Йозеф Тербовен уже знал, что его назначат рейхскомиссаром Норвегии и предложил мне руководить гарнизоном здесь в Веморке. Для меня это была честь и, конечно же, я с радостью согласился. Семья осталась в Эссене – моя Анна и сын Константин. Честно сказать, уже очень сильно скучаю по ним. Ну а ты, Лотар, уже соскучился по ком-нибудь?

Логдэ не хотел говорить о своей личной жизни, и дело было не в Михаэле. Он считал, что это должно жить только внутри него и делиться ни с кем не собирался. Просто тогда это перестанет быть тем тайным огнем, который не дает превратиться в кусок льда и заставляет верить в лучшее, несмотря на тоску, которая приходит к тебе, как всегда, без стука.

Михаэль внимательно посмотрел на него и сказал:

– Не отвечай, не надо. Я всё прекрасно понимаю – это только твоё. Молчание иногда говорит больше, чем слова.

Затем Лотар провел немного времени на заводе и вернулся домой. Теперь дорога шла вниз, и он снова вспомнил о велосипеде, представив, как, не крутя педали, он будет возвращаться в Рьюкан, следя только за тем, чтобы не разогнаться. Подходя к дому, он услышал сигнал клаксона и обернулся. К нему подъехал старенький грузовичок Volvo LV 63 с номерным знаком АН 19 30, из деревянной кабины которого, широко улыбаясь, выглядывал Хельг Бьернсон.

– Здравствуй, мой немецкий друг. Я как раз вспомнил о тебе. Ты вчера так быстро ушел, что я забыл предложить тебе съездить покупаться на озеро Тинншё. Сейчас я направляюсь именно туда. Составишь компанию? – весело спросил Хельг.

– Почему бы и нет. Кстати, я сегодня тоже вспоминал тебя. У меня есть пару вопросов.

– Вот и хорошо. Сколько можно стоять? Садись в машину.

Лотар узнал, что этому грузовичку одиннадцать лет и надо отдать должное Хельгу, выглядел его Volvo гораздо моложе. Уход за машиной чувствовался во всём. Четкая работа двигателя, никаких стуков, скрипов, ухоженный салон, где всё было на своём месте и ничего лишнего.

Когда Логдэ вышел на каменистый берег озера Тинншё, присев на корточки, он попробовал рукой воду и сразу отдёрнул:

– Она очень холодная, – посмотрев на Хельга, сказал Лотар.

– Ну, извините, другой не бывает. Градусов пятнадцать, не выше, – с видом знатока, ответил Хельг. Затем быстро сняв с себя одежду, он с криком, который Лотар не смог перевести, бросился в воду. От этого вида его передёрнуло. Спустя несколько секунд Хельг уже спокойно плавал, явно не испытывая дискомфорта.

– Эй, смелее! Не позорь германцев в моих глазах, – кричал из воды Бьернсон, и Логдэ ничего не оставалось, как последовать за ним.

Тело в прямом смысле вначале обожгло холодом, что на какое-то мгновение оно перестало его слушаться. Затем сердце погнало кровь по организму с такой скоростью, что Лотару стало даже жарко и, перейдя на кроль, он поплыл вдаль от берега. Метров через пятьдесят он оглянулся и увидел, что Хельг уже стоит на берегу и машет рукой. В спокойном темпе он доплыл назад и, только выйдя на берег, понял, насколько он замерз. Бьернсон протянул ему теплое полотенце, и Лотар начал интенсивно растираться.

– Ты знаешь, не ожидал. Ты хорошо плаваешь, – сказал Хельг и протянул руку в знак уважения.

– Скажу тебе честно, мне понравилось. Как часто ты здесь бываешь? – спросил Лотар.

– В основном, когда возвращаюсь из Осло, делаю остановку и обязательно немного поплаваю. Только всё это удовольствие до начала августа, потом действительно уже очень холодно.

Озеро Тинншё по своей форме очень отличалось от представлений Лотара об этих водоёмах. Оно больше напоминало вырезанный огромный кусок фьорда. Продолговатое, над водами которого склонялись горы одна за одной, как строй солдат по обе стороны. Он был потрясен, узнав, что там, куда заплыл, глубина метров восемьдесят, а в середине озера достигает четырехсот. Эти цифры для него были огромными.

Расположившись на одном из прибрежных камней, Лотар задумчиво вглядывался в холодные и глубокие воды озера, пока его не окликнул Хельг:

– Хватит молчать. Дома помолчишь. Что ты хотел у меня узнать?

– Кстати, да. Ты сможешь мне достать велосипед?