Владимир Моисеев - Внутреннее задержание [СИ]

Но в обществе Нины Зимин не мог думать о себе, как о нормальном мужчине (а он был нормален, видит бог, его потребности точно соответствовали средним показателям, характерным для его возраста и веса, так, по крайней мере, указывалось в статистических справочниках). Легче всего было объяснить его нежелание лишний раз видеть эту женщину эмоциональной усталостью, работа забирала все силы без остатка, и после смены Зимин чувствовал себя опустошенным, ему хотелось побыть в одиночестве, хотя бы немного. Общение с Ниной представлялось ему непосильным дополнительным испытанием. Себя он виноватым не считал, но чувство неловкости оставалось.

— Проголодался? — участливо спросила Нина.

Интересно, о чем это она? О пище или эмоциональном общении? Зимин не понял. На всякий случай он помотал головой, стараясь, чтобы его ответ выглядел как можно невразумительнее. Даже наклон головы он выбрал так, чтобы нельзя было догадаться, утвердительно он ответил или отрицательно. Больше всего на свете он опасался возникновения в отношениях с Ниной определенности, любой, даже если это касалось всего лишь такого пустяка, как плановый прием пищи. Психоаналитик называл его стратегию «боязнью серьезных отношений с доставшейся по жребию партнершей». Пусть так. Сам Зимин считал свое поведение вполне естественным. К тому же он хотел вечером перечитать некоторые параграфы должностной инструкции, ему все чаще казалось, что господин Горский требует от него слишком точного исполнения служебных обязанностей. На всякий случай следовало убедиться, что он не нарушает регламент. Так что в его планы явно не вписывалось незапланированное общение с излишне целеустремленной женщиной.

— Так ты проголодался или нет? — в голосе Нины послышалась знакомая природная жесткость. — Неужели так трудно ответить?

Пришлось немного поменять тактику. Для отстаивания своих интересов часто приходится быть изворотливым и коварным.

— Скорее да, чем нет, — ответил он, постаравшись произнести это противным писклявым голосом.

— Поужинаем вместе?

— Конечно, дорогая. С превеликим удовольствием. Почему бы и нет?

— Когда тебя ждать? — ее голос дрогнул, Нина была приятно удивлена неожиданной сговорчивостью своего официального партнера.

— Минуточку. Уточню у начальства.

И Зимин демонстративно позвонил Горскому. Это был весьма коварный ход. Во время последнего разговора господин Горский был очень озабочен, можно было не сомневаться, что и на этот раз он отдаст жесткий приказ заниматься текущей работой, а не личной жизнью. Что в данной ситуации Зимина устраивало. Сейчас это было бы кстати.

— Господин Горский? Вас беспокоит Зимин. Прошу прощения, я хотел бы сегодняшний вечер провести с партнершей. Согласно инструкции я должен получить ваше разрешение.

— Что за бред ты несешь? — удивился Горский. — Не мог бы выразиться понятнее? О какой инструкции идет речь?

— Сейчас это нецелесообразно, — ответил Зимин, от души порадовавшись тому, что Нина не может услышать ответы господина Горского. — Хочу удостовериться, что сегодня вечером нет нужды в сверхурочной работе.

— Ты не один?

— Совершенно верно.

— На тебя оказывается давление? Ты можешь сказать кто это? Неужели началось? — голос Горского дрогнул.

— Не думаю, господин Горский. Не стал бы смешивать. Я осмелился обратиться по личному делу, потом что хочу провести вечер со своей партнершей, если конечно это не помешает плановой работе.

— Я просил тебя свести общение с посторонними к минимуму. Лишние контакты мешают работе.

— Да, конечно. Ваш приказ будет выполнен.

— Кстати, как зовут твою напарницу?

— Нина Вернон. Она технолог.

Наступила удивительно неприятная пауза. Показалось, что господин Горский задохнулся от обилия чувств, то ли от внезапного приступа ужаса, то ли от ярости — Зимин не смог точно определить это чувство, но начальник явно был потрясен. Только этого не хватало. Трудно было понять, что же он сказал такого ужасного?

— Ты ничего не путаешь?

Как ответить на такой вопрос? О чем это он? Зимин окончательно растерялся. Господин Горский сомневается, что Нина технолог? Или считает, что Нина вовсе не Нина, а совсем другая девушка, которая, по недоступной самому изощренному уму причине, только притворяется Ниной? Это был бред! Гадкий бред, отвратительный и наглый. Потому что Горский словно бы намекал на его проблемы с отражениями в зеркалах.

— Не понял вас, — только и смог произнести Зимин. Постоянные тайны стали его раздражать.

— Все правильно, Зимин. Откуда тебе знать. Впредь постарайся ограничить свое общение с этой женщиной до минимума. По-моему, она помешает тебе сосредоточиться на работе, а этого допустить нельзя. И главное — тебе не следует вступать с посторонними в длительные разговоры. Эти беседы тебя до добра не доведут. Запомни — если она будет настаивать на встрече, у тебя всегда сверхурочная. Смело ссылайся на меня. Правильно сделал, что сообщил.

— А что случилось?

— Ничего конкретного сказать не могу. Но подобные встречи очень опасны. У меня есть основания так думать. К сожалению, пока нет фактов. Сделай так, чтобы она услышала меня.

Зимин послушно отключил защиту.

— Жаль, но сегодня ты мне нужен. Дело срочное и не терпит отлагательств, — четко выговаривая слова, произнес господин Горский.

Нина услышала и огорченно спросила:

— Сверхурочная?

— Да.

Дышать стало легче. Зимин добился того, чего хотел. Правда, его насторожила загадочная реакция господина Горского, никогда прежде тот не реагировал с такой страстью на вполне невинные вещи. Впрочем, Зимин больше думал о себе. Ему хотелось, чтобы Нина поверила в то, что им овладело глубокое разочарование, для правдоподобности Зимин подумал о самом печальном, что только смог придумать, о предстоящей вечером работе. В глазах его моментально проявилась грусть-тоска, что в данном случае было особенно ценно.

— Не вышло, — сказал Зимин, продолжая покусывать губы, как всегда делал, когда был взбешен.

После того, как психолог указал на эту свойственную его подсознанию реакцию, он регулярно использовал эту эмоциональную особенность своей психики в личных целях. Иногда бывает полезно создать у собеседника иллюзию того, что он потерял над собой контроль.

— Придумали какую-то срочную работу. Я никогда не стремился быть лучшим по профессии. Но бывают такие моменты, когда особенно глупо считаться незаменимым специалистом.

— Завтра ты от меня уже не ускользнешь.

— Знаешь, Нина, правильнее, наверное, сказать, что это ты завтра не ускользнешь от меня, — нравоучительно поправил Зимин.

— Мы не ускользнем друг от друга, — суммировала Нина и направилась в музыкальный отсек, потешно покачивая бедрами.