Владимир Моисеев - Внутреннее задержание [СИ]

Наверное, готовилась к очередному танцевальному марафону — самому популярному развлечению на Луне. А может быть, услышала в женской информационной программе, что мужики сходят с ума от такой походки. Не на Луне, дорогая, только не на Луне. Здесь слишком много работы, у сотрудников нет времени обращать внимание на такие примитивные приемы обольщения.

Проглотив без аппетита предложенную в столовой еду, Зимин вернулся в каюту и почувствовал себя бесконечно несчастным. Словно бесповоротно закончился большой и важный этап его жизни, и начался другой, еще более значительный. Ему захотелось обдумать свое житье-бытье. Составить, хотя бы приблизительно, собственное мнение о плюсах и минусах пребывания на Луне.

Работа помогала перебороть даже самые неприятные психологические кризисы. Зимин достал из сейфа личные дела пациентов. Разные это были люди. С некоторыми из них было бы приятно побеседовать в хорошем настроении, так как заранее было известно, что ничего плохого от них ждать не следует. Разговоры с другими предназначались для того, чтобы развеяться в минуты грусти и добавить немного оптимизма. Попадались и настоящие умники, долгие беседы с которыми давали пищу уму, тренировали интеллект. Зимин решил, что сейчас ему нужен именно такой собеседник. Он выбрал Кукушкина.

На Земле Кукушкин успешно занимался политической аналитикой. В Коллегии по нормализации посчитали его деятельность не то чтобы вредной, а не своевременной. Так он попал на Луну. Специализировался Кукушкин на мечте о возрождении имперской формы правления, искренне считая, что империя — наилучшим образом подходит для общества бессмертных людей. Он мог часами говорить о достоинствах данного устройства государства.

Иногда это было интересно. Но сначала его следовало напоить какао с молоком.

— Послушайте, Кукушкин, — сказал Зимин, стараясь, чтобы его слова прозвучали по возможности сурово. — Вы обдумали мои предложения по демократизации вашего проекта устройства государства будущего?

Кукушкин промокнул платочком влажные после какао губы и ринулся в теоретический бой.

— Напротив, доктор… Всем разумным людям известны основные достоинства империи: подданные чувствуют себя единым целым с народом, они горды от ощущения принадлежности к огромному победоносному организму могучего государства; развиваются науки, искусства и ремесла; храбрый воин может рассчитывать, что в один удачный день он достигнет самого высокого положения в обществе, невзирая на свое незавидное происхождение. Остальные люди защищены от внутренней вражды и внешних угроз.

— Вам нравится быть подданным императора?

— Да.

— И именно поэтому отказываете людям в праве на бессмертие?

Кукушкин угрюмо насупился и замолчал. Злые глаза и перекошенные губы лучше слов подтверждали правоту Зимина. Бессмертные люди плохо вписывались в схему правильной империи. Способность долгие годы сохранять работоспособность и жажду власти неминуемо вступит в явное противоречие с кланово-иерархической структурой империи. Люди не готовы вечно пребывать в униженном состоянии. Об этом не следовало забывать и выпускать из внимания. Немедленно вспомнилось: «Я был на слишком низкой ступени иерархической лестницы, чтобы мне могла нравиться вся система». Зимин был абсолютно уверен, что Коллегия ни под каким видом не допустит распространения имперских настроений.

— В империи людям будет интереснее жить, — сказал Кукушкин.

— Почему это?

— Современная жизнь больше не способна развиваться. Электротехническая зависимость требует предельной централизации управления. В будущем общество должно быть Державным и Планетарным. Иначе гибель. Ресурсов хватит только при условии сильной власти и сохранении классовых различий. Это не всем понравится, но потом народ привыкнет.

Зимин непроизвольно кивнул. Все правильно, таких людей следует изолировать на Луне. Ему было понятно, что никакие, даже самые разумные и неопровержимые, слова не изменят предвзятого отношения Кукушкина к бессмертию и политике Коллегии.

Потом Кукушкин отправился на вахту, а Зимин остался сидеть за своим рабочим столом, не в силах подняться. Так иногда бывало после разговоров с особо несговорчивыми пациентами. Их логика оказывалась настолько необычной и хитроумной, что для того, чтобы разгромить ее, полезно было подумать. Вот и сейчас Зимин принялся обдумывать слова Кукушкина.

Про недостаток ресурсов и зависимость людей от таких привычных удобств, как электричество, Интернет, теперь и от таблеток бессмертия — это Кукушкин ловко ввернул. Трудно не согласиться с ним, что центральное управление обязательно потребуется. В чем же главное противоречие представлений Кукушкина с теорией развития общества, реализуемой Коллегией? Зимин задумался было, но вовремя сообразил, что не его ума это дело.

Излишне говорить о том, что доверял Зимин господину Горскому безгранично. Он ни на минуту не сомневался, что поступил правильно, честно рассказав начальнику о болезненных проблемах с зеркалами. Ему ли было не знать, что эксперимент, о котором постоянно говорит Горский, обязательно будет успешным, если только не помешает вдруг какой-нибудь неучтенный фактор. Его психическая болезнь, например.

Господин Горский представлялся Зимину человеком выдающимся во всех смыслах. Заслуженно назначенный начальником, он не только профессионально безупречен, но и наделен незаурядным умом. Зимин не удивится, если однажды господин Горский станет президентом. Умение влиять на настроение толпы, которого никто отрицать не может, выдавало в нем не только здравомыслящего и хитроумного человека, но и перспективного политика. Нет сомнений в том, что господина Горского ожидает славное будущее. Зимину страстно захотелось остаться в его команде, когда тот пойдет на свои первые выборы. Дело представлялось перспективным. Кстати, это был еще один повод довериться господину Горскому. Зимин надеялся, что тот обязательно вспомнит о нем в момент своего возвышения, признает полезность и поступит по высшей справедливости. А там, глядишь, и практическое бессмертие будет окончательно внедрено. Вот когда люди поймут, что самое главное, что осталось в их жизни — возможность пользоваться социальным лифтом. Почему не позаботиться об этом прямо сейчас? Зимину хотелось немного — получить какую-нибудь не сложную, не слишком хлопотную работенку, которая бы требовала минимальных усилий, но обеспечивала безбедное существование. А что такого? Разве он один такой? Было бы грехом не воспользоваться, раз уж появилась такая возможность.