Владимир Моисеев - Мизантроп [СИ]

— Только не надо меня выставлять идиотом.

— Помоги мне обмануть Карачуна.

— Как?

— Отвлеки его на две минуты, я успею проделать свой фокус. Хочешь денег, я тебе дам, сколько хочешь. А еще. Придет время, и я тебе обязательно помогу. Честное слово. Сделка честная, не сомневайся.

— Гарантии?

— Дурак, что ли? О чем ты?

— Ладно, попробую, — пообещал я.

Но мне стало не до пустых обещаний и отвлеченных разговоров, когда из дома вышли майор Котов и Лида. Это было уже слишком.

— Эй, мы так не договаривались! — закричал я и, задыхаясь от ненависти, побежал навстречу.

— Успокойтесь, Уилов, — не повышая голоса, ответил Карачун. — Я подумал, что будет правильнее, если ваша жена Лидия присоединится к нам. Не хотелось бы лишний раз заставлять вас нервничать. Поживете на всем готовом в подвале. У вас не будет повода отвлекаться на грустные мысли.

— Я тебя запомнила, — сказала Лида Ольге. — Тебе это так просто с рук не сойдет. Рано или поздно я до тебя доберусь!

— А что я сделала? — удивилась Ольга.

— Мужу моему нагадила.

— Так не я одна.

— Это не оправдание!

Что-то было не так. Я обернулся и увидел, что Захар пропал. Получается, что я исполнил его просьбу, помог спрятаться. Мне было неинтересно выяснять, для чего Захару понадобились эти две минуты. Главное — он мне теперь должен. Я не сомневался, что у меня еще будет случай получить должок.

— А где Захар? — спросил Карачун.

— Не знаю, — сказала Ольга. — Был здесь, он нас привез.

— Выходи строиться, Захар. Свою игру затеял? Зря ты это. Начальник из тебя все равно не получится. Кишка тонка. Выходи, не обижу. За смелость деньжат подброшу. Ты же их любишь. Все по-честному, заслужил, — Карачун веселился.

Из-за машины показался Захар. Выглядел он немного растерянным. Решившись на самостоятельные действия, он не ожидал, что природной жадности для успеха его затеи будет недостаточно и потребуется что-то большее, например, смелость и наглость, которыми он не обладал.

— Я не терялся, просто задумался.

— Маленькая штучка у тебя?

— Да.

— Так чего ты ждешь, отдай ее мне.

— Вы обещали, что я смогу воспользоваться ее мощью одним из первых.

— Скажу больше, ты будешь первым. Как я и обещал. Ты готов?

— Да.

— Вот и прекрасно. Прямо сейчас и начнем. Уилов пойдет с нами в лабораторию. Будет за экспериментом наблюдать, как положено специалисту по будущему. Узнает для науки что-нибудь по-настоящему важное, чего еще никто не знает. А женщину его — в подвал, к поэту.

— У меня гастрит, — сказал Захар.

— Мне-то какая разница? — удивился Карачун. — Им не надо указывать, что делать. Они разберутся сами. Они разумные.

— Это только так говорится. А напомнить лишний раз не помешает.

— А вот это мы сейчас и установим. Проведем, так сказать, эксперимент.

— Попытаемся меня вылечить?

— Да, Захар. Тебе повезло!

Вот чего я никогда не любил, так это игр, правил которых я не понимаю. Наверное, поэтому из меня не получился настоящий ученый. Научные эксперименты — кажутся мне скучными и однообразными. Будущее не подвластно экспериментаторам. Мое дело значительно проще — отыскивать случайные причинно-следственные связи, непонятные до поры до времени аналитикам.

Воспользовавшись всеобщей неразберихой, я подошел к Лиде и поцеловал ее.

— Все будет хорошо!

— Я знаю, — ответила она. — Ты обратил внимание, в какой замечательный сюжет мы с тобой вписались? Все исполнилось. Правда, я хороша?

— Кто же сомневается!

Карачун подхватил меня под локоток.

— Потом поворкуете, у нас дела.

Мы — Карачун, Захар и я — поднялись на второй этаж. Коридор показался на удивление длинным. Меня это удивило, со стороны дом не выглядел таким уж большим. Остановились возле двери с табличкой «лаборатория».

— Кто-то из вас передумал? — спросил Карачун.

— Нет, я пойду до конца, — ответил Захар.

— А вы, Уилов?

— Не имею понятия, о чем вы меня спрашиваете.

— Ладно. Начинаем.

Карачун решительно открыл дверь своим ключом, потом подтолкнул меня. Захара уговаривать не пришлось. Ему не терпелось. Он проник в лабораторию первым, по пути перегнал меня.

Странная это была лаборатория. В углу был установлен внушительных размеров центр управления с монитором, напоминающий старинные электронно-вычислительные машины. Остальное место занимал лежащий на боку цилиндр. Такими были отсеки на космических станциях.

— Что все это значит? — не выдержал я.

Я был готов ко всему, если бы мне сейчас сказали, что передо мной машина времени или особое устройство для перемещения в параллельные миры, я бы поверил. Это бы объяснило, зачем Карачуну понадобился именно я — футуроном.

— Неужели вы не знаете? — засмеялся Карачун. — Это барокамера.

— Раздеваться надо? — спросил Захар. — До трусов?

— Нет. Так залезай.

— А маленькая штучка?

— Держи.

Захар схватил металлический контейнер, который он умыкнул из Института, и радостно поскакал к барокамере. Остановился у входа, помахал нам рукой. Как космонавт. Карачун помахал в ответ, Захар юркнул внутрь и закрыл за собой люк.

— Что здесь происходит? — спросил я.

— Сейчас мы попытаемся создать устраивающее нас будущее. Перейдем от разговоров к практической работе. Через несколько минут мы станем свидетелями великого опыта, который приблизит наступление грядущего! Вам, как специалисту по будущему, должно быть интересно.

— В барокамере?

— Именно!

Я знал, что чем меньше вопросов задам, тем больше мне расскажут. Так получилось и на этот раз. Подождал немного Карачун, не дождался приступа любопытства у меня, сломался и рассказал занятную историю. Очень уж ему хотелось поразить специалиста по будущему своими возможностями. Он считал, что, узнав о них, я немедленно запишусь в ряды его соратников. Так, наверное, это и происходило до сих пор и с Прохором, и с Захаром, и с Ольгой, и с майором Котовым и прочими профессорами и магами.

— Организация, в которой я имею честь состоять, не желает мириться с тем, что будущее нельзя предсказать. Мы решили, что правильнее будет взять под контроль любые, самые незначительные случайности, способные менять вероятностные сценарии развития общества. Или, проще говоря, конструировать будущее по своему плану. Подобный подход позволяет нам избавиться от оков нравственности и не пренебрегать самыми грязными приемами. Стало модным относиться с неким презрением к фразе «цель оправдывает средства». Может быть, мораль и не самое сильное наше место. Но только до тех пор, пока речь не заходит о великой цели. Вот когда любые догмы моментально рушатся. Даже последним дуракам ясно, — конструкторам будущего, для достижения цели, можно использовать любые средства.